Кот, сова и куча зелий (СИ) - Лариса Петровичева
– На королевском турнире будет то же самое, – масса опустилась на его пострадавшую шею, и он поморщился и что-то сдавленно прошипел.
– Хотите сказать, там на нас будут орать и комментировать каждое движение? – уточнила я, вминая массу в тело. Вот и крови уже меньше, и следы совиных когтей затягиваются. Сейчас будет, как новенький.
– Вот именно. А еще в нас будут швырять огненными шарами так, чтобы гарь попала в котел. Суть в том, что зельевар должен хранить спокойствие в любой ситуации. Что никакие оскорбления и никакие удары не выведут его из себя и не помешают создать выдающееся зелье.
Я вопросительно подняла бровь. Надо же, как интересно получается. Масса закончила свою работу, впитала кровь и залатала раны – я отлепила ее от кожи и спросила:
– Значит, вы решили меня натренировать?
– Вот именно, – хмуро ответил Джеймс.
– А я уж решила, что у вас расстройство личности. То вы искренне переживаете из-за моего проклятия. А то орете, словно я вас разорила и отняла эту зельеварню.
Джеймс поднялся. Застегнул воротник рубашки, обернулся ко мне.
– Надо было вас предупредить, – произнес он. – Но на турнире никто не станет предупреждать. Все будет происходить внезапно, и к этому надо быть готовым.
Я отправила массу в мусорное ведро, вытерла руки бумажным полотенцем и спросила:
– Неужели я и правда так плоха? Вы кричали на меня очень искренне.
– Нет, – ответил Джеймс. – Не плохи.
Он вынул из шкафа толстенную тетрадь, бухнул на стойку для приема заказов и начал сверять записи – я подумала, что он это делает специально, чтобы отвлечься и не разговаривать со мной. Все, что нужно, он уже сказал, так что делайте выводы и не лезьте с разговорами.
– У вас красивый кошачий облик, – улыбнулась я. – Когда-то в детстве у меня был кот. Тоже рыжий и строгий. Воспитывал весь наш дом и ходил по комнатам, как генерал. Кстати, у вас есть миуран?
Джеймс обернулся к шкафу с зельями, скользнул взглядом по коробкам.
– Есть. Зачем вам?
– Создам с ним и кактусовой массой закладки в уши, – ответила я. – Если нас с вами примутся оскорблять, мы просто ничего не услышим. А вот нужные и важные вещи не упустим.
– Пятая коробка справа на шестой полке, – произнес Джеймс. – Действуйте.
***
Когда я начала работу, пришло сразу пятеро покупателей – Джеймс отвлекся на них и обошелся без комментариев по поводу того, как я держу мерную ложку. Или же он сделал правильные выводы, оценив размер моих когтей.
Золотые кроны и ассигнации так и сыпались в раскрытый рот кассы. Сколько же зарабатывает этот зельевар… Я, конечно, знала, что зельеварение это доходная область, но никогда не верила, что буду работать по специальности.
Да, мне дали образование – просто пошли навстречу моему стремлению узнать как можно больше о зельях и работе с ними. Но всегда было ясно: девушка из достойной и благородной семьи должна удачно выйти замуж, а потом ей не придется работать. Будет хвастаться полученным дипломом, попивая чай с подружками в гостиной, и этого достаточно.
Закладки получились замечательные. Миуран убрал легкую зелень из кактусовой массы, закладки обрели прозрачность, и ни один проверяющий их не заметит. Выдав несколько пузырьков последнему покупателю, Джеймс отправил полученные деньги в кассу, запер ее и обернулся ко мне.
– Хотите сказать, что уже готовы?
– Да! – я беспечно улыбнулась и протянула ему закладки. – Вообще мы использовали такие на экзаменах. Вставляешь сперва бубнилку, потом закладку, и дело сделано.
Джеймс вопросительно поднял бровь.
– Бубнилку? Что это?
– Это такая шпаргалка, – объяснила я. – Хотите сказать, что ни разу не пользовались шпаргалками во время учебы?
Джеймс усмехнулся, размещая закладки в ушах.
– Пользовался, конечно, – ответил он и приказал: – Ну-ка, обругайте меня. Хочу проверить, как это все работает.
– Невыносимый тип, – сказала я, и Джеймс посмотрел на меня чуть ли не с сочувствием.
– Я же сказал обругать, а не сделать комплимент.
– Придурок.
– Так мне говорили в академии, когда я что-то делал не так. Не считается.
– Кошак ободранный! – воскликнула я, и Джеймс нахмурился.
– Послушайте, вы можете ругаться нормально? Мне понравилась идея этой вашей закладки, хочу ее проверить. Ругайтесь, Абигаль. Ругайтесь уже.
Я вздохнула. Открыла рот и выдала все то, что слышала от кучеров, когда ездила в экипажах, от служанок, которые костерили мужей, и нищих возле церкви, которые делили милостыню. Самым забористым, разумеется, вышло то, что говорили студентки после экзамена в адрес преподавателей: тут покраснели бы и служанки, и кучеры, и их лошади.
Джеймс слушал меня с совершенно невозмутимым видом. Когда я завершила речь, он вынул закладки из ушей и произнес:
– Отличная вещь! До меня донеслось только “свинорылый козлотрах”.
Я опустила глаза к стойке. Вот и прекрасно, значит, про помойного гнилоеда он не услышал.
– Я еще поработаю с составом, – пообещала я. – Мы с вами не услышим ни единого ругательства. И никто не заметит, что у нас в ушах эти вкладыши.
В конце концов, наша задача – приготовить зелья, а не выслушивать о себе всякую дрянь.
– Жаль, что нельзя ставить защиту от огненных шаров, – улыбнулся Джеймс. – А зельевар вы хороший. Старательный.
Я улыбнулась в ответ.
– Надо же. И пестик держу правильно? Кстати, как именно надо его держать, вы так и не сказали.
– И не скажу. Узнаете, когда выйдете замуж. А сейчас, – он протянул мне несколько листков с описанием заказов, – поработайте-ка над этим. Не буду вам мешать.
Я кивнула, и Джеймс пошел на второй этаж. Сычи, которые слушали мой монолог, смотрели ему вслед, не в силах справиться с глазами – они выпучились так, что едва не вываливались. Когда хлопнула дверь, то я поинтересовалась:
– Ну что, мелочь? Видели меня в деле?
– Видели, госпожа сова, – пискнул один. –
