Нелюбимая жена драконьего генерала. Отель с нуля (СИ) - Нина Новак
А вот «ты» позволено любовницам. Усмехаюсь. Шейла все-таки не такая и приличная.
— Конечно стану, — улыбается он зло.
5
Стараюсь скрыть улыбку и наклоняю голову. Мы сидим совсем рядом и колени генерала Грехэма касаются моих. Ситуация интимная и я явственно ощущаю его мужской интерес.
Не смотрю на него. Слишком хорошо понимаю, что это муж другой женщины — Анны.
— Возможно, мне все же стоит согласиться на развод, — нарушаю неловкое молчание. — На первое время небольшого содержания хватит.
Не выдержав, поворачиваю голову и гляжу ему в лицо. Он приподнимает бровь, в глазах читается удивление и недоверие.
— Неожиданно, — говорит усмехнувшись.
Почему в его голосе слышится недовольство? Он ведь сам упрямо стремится к разводу.
— А в чем подвох? — добавляет генерал и хватает меня за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.
Мне не нравятся его властные замашки, но что я могу поделать?
— С плохими мужьями разводятся. Мое желание естественно, — раздраженно произношу я. Выходит дерзко.
— Я плохой муж? — цедит он.
— Вы спите с моей бывшей подругой, — весь разговор приходится смотреть ему в глаза и это нервирует.
Холодный взгляд генерала царапает, вызывая смутную тревогу. Может быть, чувства настоящей Анны тому виной. Тем более его рука больше не держит жестко, а ласкает мой подбородок.
— Мы живем раздельно уже год. Я имею право на другие отношения, — отвечает он спокойно.
Я усмехаюсь. Понимаю, что Анна таких же прав на свободу не имеет.
— Простите, генерал Грехэм. Вы снова забываете, я потеряла память.
Он отпускает меня, но перед этим успевает провести большим пальцем по моей нижней губе.
Боже, чужой муж! Я должна избавиться от этого травмирующего брака, как можно скорее.
— Доктор Сторб сказал, что ушиб был незначительный. Всего лишь легкая ссадина и синяк. Откуда потеря памяти? Ты водишь меня за нос, Анна.
Молчу. Стараюсь говорить поменьше, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего и неожиданного.
— Я попрошу доктора еще раз осмотреть тебя. Завтра поедешь в королевскую клинику, — говорит муж и отворачивается к окну.
Решаю тоже полюбоваться на город. За окном мелькают высокие каменные дома, уютные кафе и магазины с яркими витринами. Мир выглядит цивилизованным — если отмести некоторые нюансы, вроде строгих мужей, то тут реально удобно устроиться. Во всяком случае я очень на это надеюсь.
Автомобиль подъезжает к массивному особняку. Ворота раскрываются и мы въезжаем на подъездную дорогу. На просторной площадке перед домом оживление, стоят другие автомобили, пробегают лакеи в ливреях.
Бабка была богатой. А Анне, значит, клочок земли?
Генерал Грэхем тянется через меня к двери, и я вздрагиваю. Его близость меня непроизвольно волнует, но я стараюсь подавить ненужные эмоции.
Что вообще происходило между этими двумя? Даже я ощущаю искры, которых не должно быть между супругами, прожившими раздельно год.
Он опускает стекло и щурится, разглядывая фасад особняка. Потом выходит из автомобиля со своей стороны, обходит его и открывает мне дверцу.
Вкладываю маленькую ладонь в его большую. Отворачиваюсь от пристального взгляда. Этот мужчина выбивает меня из колеи — я не понимаю, чего он хочет.
Очевидно, у супругов Грэхем очень запутанные отношения.
Мы идем к парадному входу и я пытаюсь унять дрожь. Нельзя кусать губы по старой дурацкой привычке, госпожа Саманта помогла мне нанести идеальный макияж.
Двигаюсь, как во сне. Позволяю мужу вести себя. Через большой вестибюль, через анфиладу комнат. В помещениях задернуты шторы, стоит запах нафталина и мастики. Магические кристаллы, вмонтированные в тяжелые, громоздкие люстры, обливают все вокруг неестественным светом.
Слуги вежливо кланяются нам, но выражения их лиц странно-многозначительные.
Перед входом в большой зал муж наклоняется к моему уху.
— Перед родственниками тоже станешь изображать потерю памяти? — спрашивает он едко.
— Мне ничего не надо изображать, — шепчу я.
Мы входим в ярко освещенную залу и все присутствующие оборачиваются к нам. Я сжимаю руку генерала сильнее, чем следует, но от пристального внимания незнакомых и недоброжелательных людей становится не по себе.
Навстречу поднимается приземистый мужчина с седыми висками. За ним встает дама средних лет — тонкая блондинка с прозрачными как у рыбы глазами. От ее вида по спине пробегает дрожь. В висках колет, словно какое-то воспоминание Анны просится наружу.
— Лорд Мойрош, — кивает муж.
— Генерал Грэхем, — цедит мужчина.
А женщина вдруг выступает вперед, окидывает меня презрительным взглядом:
— Анне было не обязательно являться сюда лично, — говорит она, еле сдерживая злобу. — Леди Глэдис собиралась оставить ей пустырь за городом. Мы бы оповестили ее письмом.
Я замечаю остальных родственников. На низких диванах расположились парень и девушка. Парень слащаво-красивый, с прилизанными каштановыми волосами, девушка — молодая блондинка. Оба с такими же рыбьими глазами, как у злой дамы... как там ее? Тут же сидит полная брюнетка с покрытыми лаком кудрями. Рядом с ней десятилетняя девочка.
В глубине устроились еще какие-то изысканно одетые люди — дальняя родня, наверное.
— А я взяла и пришла, — говорю я и улыбаюсь.
Муж поворачивается ко мне и смотрит с досадой. Виновато опускаю глаза и вздыхаю. Думаю, за сколько смогу продать тот пустырь.
— Всегда была лживой и скользкой, — выплевывает эта леди. — Воровала у бабушки деньги, сдала в ломбард ее драгоценности. За что в итоге и лишилась наследства.
Уверена, все это ложь. От первого до последнего слова. Вот кожей ощущаю. И все внутри противиться подобной несправедливости.
— Не стоит выносить сор из избы, — генерал Грэхем говорит негромко, но железный тон его голоса заставляет леди Мойрош заткнуться.
Лорд Мойрош трогает жену за локоть и отводит.
— Речь идет
