Другая девушка - Триша Вольф

Напряженно выдыхаю.

— Ты мне не поможешь, да?

Он снова улыбается. В его глазах вспыхивает вызов.

— Нет, мэм. Я все усложню.

Я приподнимаю бровь.

— Ладно. На этой ноте давай ответим хотя бы на один из вопросов анкеты, так мы на первом сеансе достигнем чего-то ценного. И я хочу, чтобы ты ответил честно.

— Я дам вам все, о чем вы попросите, — говорит он.

Я набираюсь решимости и открываю новую вкладку в его досье. Годы учебы в школе, всяких тренингов… но ничто из этого не подготовило меня к встрече с Картером Хенсли. Я должна взять себя в руки.

— Как, по-твоему, — начинаю я, — в чем разница между агрессией и насилием?

— Отвечать серьезно? — спрашивает он.

Я киваю.

— Пожалуйста.

Он проводит ладонями по брюкам, разглаживая складки, пока обдумывает вопрос.

— Агрессия — это реакция на действие, а насилие — это само действие.

Я морщу лоб, пытаясь собраться с мыслями. Не знаю, как реагировать и что думать. Я ощущаю магнетическое притяжение, исходящее из центра моей груди, притягивающее меня к нему — мощное притяжение, которое, как бы сильно я этого ни хотела, не могу игнорировать.

— Я угадал? — спрашивает он, криво улыбаясь.

Я прочищаю горло и прерываю зрительный контакт с ним.

— Да. Это был очень проницательный ответ.

— Что я выиграл? Можно я попрошу приз?

Я поворачиваю свой стул влево и выдвигаю ящик стола. Роюсь в запасах и выбираю свою любимую шоколадку, затем бросаю ему. Самодовольно улыбаюсь.

Он поднимает ее.

— Не эту сладость я имел в виду, — прежде чем я успеваю ответить, он встает и наклоняется над столом, его лицо оказывается слишком близко к моему. — Впрочем, у меня еще есть время. В конце концов, я получу то, что хочу.

Я не могу ясно мыслить, я потеряла всякое рациональное мышление. Должно быть, именно поэтому придвигаюсь к нему на дюйм ближе и говорю:

— А если я первая получу то, что хочу?

Глава 3. Зацикленность

Эллис

Все начиналось довольно невинно.

Я просто заглянула в социальные сети. Быстро поискала в Google. Посмотрела на его жизнь.

После того, как Картер покинул мой кабинет, я не могла перестать думать о нем. Ох уж этот пристальный взгляд. Вызов в его бледно-голубых глазах. То, как напряглись мышцы его предплечий, когда он ухватился за подлокотники.

Я должна была посмотреть, чтобы понять… Возможно ли, что он как-то связан с Джереми Риверсом?

Я знала, что это маловероятно, и все же не могла избавиться от навязчивой мысли. Мне нужно было убедиться в этом; что сходство Картера с мальчиком из моего прошлого было неудачным совпадением. Тогда мой разум освободился бы от навязчивой мысли.

Когда я нашла ответ — конечно, между ними ничего общего — я хотела прекратить поиски… но открыла дверь в его жизнь. Защелка на ящике Пандоры теперь сломана. У меня есть доступ к фотографиям, постам, его мыслям. Картеру нравилось ходить по горным тропам. Летом он начал брать уроки игры на ударных. Ему нравятся старые рок-группы восьмидесятых, и он ценит классику. Еще ездит на шикарном мотоцикле.

Я провалилась в кроличью нору. Чем больше я узнавала о Картере, тем больше различий между ним и Джереми я замечала, еще больше разделяя их. Это хорошо. Для меня они особенные. Когда Картер в следующий раз войдет в мой кабинет, я не буду застигнута врасплох и смогу уделить ему особое внимание, которого он и заслуживает.

Это сталкерство поможет мне стать лучшим психологом для него.

На второй неделе в АБМ я забрела в преподавательскую гостиную. Тут тихо, даже душно. Атмосфера с белоснежными нейтральными тонами должна быть успокаивающей, поскольку так замаскировали стены из бетона. Здесь есть небольшая модная кофейня с узкой столешницей, и черная классная доска, на которой от руки написано «Добро пожаловать». Несколько учителей заняты своими телефонами, просматривая социальные сети, читая электронные письма.

Я закрываю крышку своей серой походной кружки и подхожу к деревянному столику у стены. Непреодолимое желание открыть страничку Картера в социальных сетях, которое я пыталась подавить все утро, разгорается, как пламя, но я подавляю его. Я не могу поддаться этой старой, знакомой тяге.

Это похоже на наркотическую зависимость. Независимо от того, сколько времени прошло, голод всегда присутствует. Я научилась сдерживать это желание, но время от времени сильная жажда поражает меня, как гром среди ясного неба. Сорваться и сдаться — это же так легко.

Нет. Я слишком усердно работала, зашла слишком далеко, и не потеряю контроль над собой.

— Как прошла первая неделя?

То, что меня отвлекли — вызывает острое раздражение, и я почти срываюсь на женщину. Но выдавливаю из себя слащавую улыбку, как и практиковалась. Всякий раз, когда меня охватывает раздражение, я просто улыбаюсь людям. Это всегда обезоруживает, и с улыбкой можно сказать практически все, что угодно, и тебя простят.

Женщина садится напротив меня, прежде чем я успеваю ответить. Она, наверное, больше чем на десять лет старше меня, ей где-то около тридцати пяти, и на ней старомодный, поношенный блейзер. Ее волосы собраны в высокий пучок, сквозь темно-каштановые пряди выбиваются седеющие.

— Ну? — спрашивает она, затем делает глоток кофе. Ее кружка — из общих чашек кофейни.

Мой нос морщится от отвращения, и я тут же расплываюсь в улыбке.

— Хорошо. Многое предстоит переварить, но, думаю, все прошло нормально. Спасибо, что спросила…

— Сьюзен Кентербери, — она протягивает руку через стол. — Зови меня Сью. Кафедра «Углубленный анализ». Бе-е. Знаю. Но я люблю математику.

Я медленно киваю.

— Отлично. Как давно ты в академии? — спрашиваю я, затем заглядываю ей за спину, пытаясь