Птичка Маки (СИ) - Метельский
— Почему не ешь?
— Не могу, — тихо сказала я и показала руку. Медсек шумно выдохнул и позвал Тори к себе.
— Что это?
— Рука.
— Почему на ней такие следы?
— Не могу знать. Я только привел её сюда.
И все повернулись ко мне. Придется сказать.
— Он крепко сжимал руку, не могла вырваться.
— Почему не сказала!?
— От боли не могла говорить.
И все уставились на Тори, который резко побледнел.
— Но я же… Несильно… Я просто держал! Даже не сжимал!
И он не врал. Видно по задумчивым лицам присутствующих.
— Слишком нежная. Хрупкая. — протянул Ару, — Ешь! — сказал мне и все продолжили завтрак. Вот как есть, когда рука болит?
— Другой рукой и любым удобным прибором, — дополнили. Ну попробую не опозориться. Приступила к завтраку левой рукой и ложкой. Неудобно… Только после того, как съела половину порции и объелась, положила прибор и осмотрелась. Примерно 30 дагоров и все подглядывают из-под тишка за мной.
— Доедай, — Рум.
— Не могу, слишком большая порция.
— Не спорь, тут в два раза меньше нашей порции. И начал с ложечки меня кормить, не принимая отказа. В итоге… Меня просто вывернуло на стол. Какой ужас, что за варвары?! Я обессиленная прислонилась к спинке стула и тяжело дышала. Все в шоке уставились на меня. А мне даже дышать было тяжело.
— Прошу, хватит меня мучить? — взмолилась я. — Я не хотела, как приду в себя, все уберу.
— Робот уберет, — сказал Ару, взял меня на руки и понес обратно. Я прижала голову к его груди и смотрела вперёд. Меня до сих пор тошнило, хорошо ещё, что больше не рвало. Меня положили в мед капсулу, и запустили аппарат. Я уснула.
Глава 4. На корабле
— Она не врала, ей действительно стало плохо из-за переедания.
— Ее там что, голодом морили?! — взревел Рум.
— Не могу знать. Она слишком худая. Можно рассмотреть и такой вариант.
Крышку капсулы открыли. Я не стала скрывать, что проснулась.
— Не заставляйте меня есть. Не заставляйте одеваться при вас. Просто ничего не заставляйте. Я просто тихо буду сидеть в этой комнате и никому не помешаю. Прошу вас!
Мужчины нахмурились.
— Разве мы заставляем? Мы пытаемся заботиться о тебе.
— Забота должна быть приятной, а мне плохо. У вас что, принято быть такими грубыми?
— Разве мы грубили? Что не так, объясни? Видимо наши культуры отличаются больше, чем нам известно.
— Просто не надо слишком близко подходить и нависать надо мной, не надо прикасаться без разрешения, не трогать личные вещи и одежду. Если сказать, я сама все аккуратно сделаю. Просто надо слышать. Я ведь говорю вам, а вы не слышите и заставляете делать по-своему. Я ни разу не сопротивлялась, если мне действительно не страшно и не больно.
Пока я говорила Ару успел взять больную руку и осматривать её. После моих слов остановился и резко посмотрел мне в глаза:
— Вот сейчас я близко и трогаю руку, тебе тоже неприятно? — напряжённо уточнил он.
— Вы медик и осматривайте травму, прикосновения не доставляют боли, а ещё Вы присели и не нависаете надо мной, поэтому все хорошо, — поспешила ответить.
— А если Рум подойдёт и возьмёт руку?
Надеюсь, они не начнут проводить эксперименты… Я даже не могу ответить, врать же вроде как нельзя, поэтому просто пожала плечами и отвернулась. Но Руму руку я бы побоялась дать, если быть честной, слишком грозный. Я молчала, Рум помрачнел, ответ был не нужен. Ну зачем провоцировать такую неловкую ситуацию.
— Сейчас ты раздражена. Почему?
— Вы читаете мысли или только эмоции? — решила уточнить. Это ведь им явно не приборы показывают. Мужчины переглянулись и Ару ответил:
— Эмоции. Слишком яркие мысли нам тоже открываются. Особенности расы.
Вот это открытие. Надо быть осторожнее.
— Руму не понравилась моя реакция, а я не хотела, чтобы он злился или не так понял меня. Не хотела обидеть.
Видели бы вы, как вытянулись их лица от удивления. Хотелось смеяться и я закусила губу, чтобы не выдать себя. Хотя о чем я говорю, они же чувствуют эмоции.
— Ты не врала. Но почему сейчас тебе весело?
Серьезно? Объяснять каждую эмоцию. Хотя, может это и хорошо, они пытаются меня понять.
— Вы так удивились, что на лице все было написано. Так смешно вытянулись ваши лица. Простите.
— Хорошо, Макаяна, можешь теперь встать. Мы поговорим с составом корабля и скажем о том, как с тобой обращаться. А тебе хочу сказать, что мы не настроены к тебе агрессивно или негативно. Не бойся, даже если кажется, что мы слишком суровые. Мы сильная раса и наша планета закрыта, чтобы обезопасить остальных, а не чтобы защитить нас. У нас женщин берегут. Но видимо, наши методы слишком отличаются. Давай после обеда обсудим твой и наши миры. А сейчас отдыхай, вижу, что устала.
Они резко развернулись и ушли. А я что? Сказали отдыхать — иду отдыхать. В сумке нашла свой блокнот и начала рисовать. У нас не учат женщин рисовать, я самоучка. Рисунки никому не показывала, вдруг запретят. В общем, решила нарисовать моих новых знакомых, медика и Рума. Через пару часов зашёл Тори и сказал идти обедать и все с такой же быстрой походкой пошёл в сторону столовой.
— Постой, — крикнула я ему на бегу, чтобы не отстать. Он резко остановился и я врезалась в него. Из камня он что ли? Потерла ушибленный нос. Тори резко развернулся и спросил:
— Что случилось? Я даже не трогал тебя, но снова сделал больно.
— Ты слишком быстро идёшь, — отдышавшись ответила. — я не успеваю за тобой. Пожалуйста, давай пойдем помедленнее или тебе придется нести меня на руках, — попыталась пошутить. Вот только шутку не поняли, не раздумывая, меня подняли на руки. Не так, как обычно несут невесту, а как ребенка посадили на одну руку и тем же скоростным режимом понесли в столовую. Как только мы пришли, все взгляды приковались к нам. От смущения я не знала куда себя деть и смотрела на его серьги.
— Почему волнуешься? Я же все сделал, как ты сказала, — не понимал он.
— Они все смотрят, это смущает.
— Даже смотреть нельзя? — ужаснулся Тори.
— Можно, просто их слишком много и смотрят слишком пристально. Просто посади меня за стол.
Тори так и сделал, без лишних вопросов. Я действительно начала чувствовать себя дикаркой
