Безмолвная ясность сознания (ЛП) - Робертс Тиффани
Он пробирался сквозь толпу, изучая каждое ее движение, подгоняемый всепоглощающим желанием, которого не понимал и не мог отрицать. Ему нужно было стоять рядом с ней, прикасаться к ней. Ему нужно было, чтобы ее запах окутал его. Ничто другое в этом месте, в этом мире, во всей вселенной не имело большего значения. Все, что существовало — это эта женщина, танцующая в темноте. Танцующая для него.
Из центра сцены выступал проход шириной в два метра, по обе стороны от которого стояли охранники. Тентил прошел влево, уступая охранникам широкую часть. Он двигался в ритме музыки, когда следил за ее шагами.
Тентил не остановился, чтобы обдумать свои следующие действия; его свободная воля поддалась какому то заклинанию, которое она наложила на него. Он отстукивал ритм в голове, когда она придвинулась ближе, его мышцы инстинктивно напряглись, готовясь. Он заставил себя расслабиться.
Землянка подошла на расстояние нескольких метров от края сцены и изменила инерцию движения.
Он выскочил на сцену. В толпе раздался коллективный вздох, но Тентил лишь отдаленно осознавал звук, это мог быть вздох вентиляционной системы или музыкальный эффект, ему было все равно.
Тентил подражал ее шагам, подстраиваясь под темп, когда она танцевала к противоположной стороне сцены.
Женщина повернулась к нему лицом, ее глаза расширились, когда она встретила его пристальный взгляд. Ее кожа побледнела.
— Что ты…
Не сбиваясь ни на шаг, он взял ее руки в свои. Жар вспыхнул там, где их плоть соприкоснулась. Электрические токи потрескивали сквозь него, стекая с кончиков пальцев и зажигая каждый нерв в теле.
Он повел ее через сцену, и она последовала за ним, бросая обеспокоенный взгляд в сторону толпы, вероятно, в поисках Каллиона. Нежное пожатие руки Тентила вернуло ее взгляд к нему. Их ноги двигались в унисон, как дополняющие друг друга детали часового механизма. Даже в темноте ее глаза сияли ярко-зеленым, более красивым, чем пышный лес из его самых ранних воспоминаний. Он потерял себя в их невозможных глубинах.
Женщина улыбнулась.
Удивление и грусть, ранее таившиеся в ее глазах, были сметены искрой возбуждения, радостным блеском, внутренним светом вопреки окружающей темноте. Внезапно Тентил больше не был ведущим.
Она выпустила одну из его рук и закружилась вокруг, задевая его юбками и своим телом. Ее аромат наполнил чувства волной — свежий и чистый, как только что выпавший дождь на равнинах его юности, но несущий скрытую сладость, которая разлила огонь в крови Тентила. Боль пульсировала внизу его живота, и его член напрягся в штанах. Этот странно приятный вкус вернулся в его рот, когда яд просочился с клыков.
Ее движения изменились, было ли это из-за того, что у нее появился партнер или из-за того, что изменилась музыка, Тентил не знал и не заботился об этом. Ее тело было проводником. Она танцевала вокруг него, и он отреагировал, прочитав намеки на языке тела, чтобы предложить опорную руку, когда она опустится, стабилизировать и ускорить ее вращение, опустить руки на ее бедра и оторвать ее от пола. Она подняла ноги и развела их по бокам от него, скользя обнаженной внутренней стороной бедер по его одежде. Ему страстно хотелось снять одежду, ощутить прикосновение ее плоти к своей, но это означало бы слишком много времени в разлуке.
Несмотря на вращения, несмотря на непрерывные движения, глаза женщины снова и снова возвращались к Тентилу, темнея по мере продолжения танца. Вскоре новые шаги стали для него почти инстинктивными. Ее невысказанное желание стало его приказом, он был рабом ее танца, ее тела и жаждал большего, гораздо большего.
Он наклонил ее назад и провел свободной ладонью вниз по животу к поясу, не отрывая взгляда от лица. Она рассмеялась, ее улыбка стала шире. Когда она вернулась, то обхватила его подбородок руками и наклонилась ближе, их носы были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Она дышала им, а он — ею. Он крепче обнял землянку и притянул ее ближе.
Тентил еще мгновение удерживал взгляд, прежде чем опустить лицо и прижаться своими губами к ее.
На мгновение она напряглась в его объятиях, округлив глаза, прежде чем губы смягчились и уступили его поцелую. Ее руки легли ему на плечи, когда она закрыла глаза, и Тентил запустил пальцы в шелковистые волосы. Его сердце бешено колотилось о ребра, когда свежий яд потек по языку — пряный, древесный, приторный, но мягкий по сравнению с крошечным кусочком ее вкуса, который он получил, когда их губы соприкоснулись.
У нее был насыщенный, манящий и чистый, невероятно сладкий вкус. Она была…
Моя.
Тентил прервал поцелуй и отстранился. Она смотрела на него полуприкрытыми глазами, приоткрыв губы. Он не смог удержаться и поцеловал ее снова, более крепко. Его мышцы напряглись, когда в нем возникло глубокое, первобытное желание укусить ее. Он проглотил это. Его яд был смертельен для большинства видов на Артосе, и он сомневался, что она отреагирует как-то иначе.
Он не хотел причинять ей боль. Он хотел обнять ее. Защитить. Для…
— Эй! Убери от нее свои руки!
Мир снова ворвался в сознание Тентила. Свет зажегся, заливая сцену интенсивным белым сиянием, и музыка смолкла. В клубе воцарилась гробовая тишина. Быстрая оценка окружения подтвердила, что толпа уставилась на него, у многих были ошеломленные выражения лиц. Охранники быстро приближаясь к сцене, один из них выкрикнул приказ, но никто еще не вытащил оружие.
Внимание Тентила привлекла суматоха на главной лестнице. Дрок, Каллион и еще несколько охранников, включая телохранителей эртраксана, спешили на нижний уровень. Толпа снова расступилась, на этот раз с пугающей поспешностью. Любого, кто не был достаточно быстр, отталкивали в сторону дюжие охранники или массивный траликс.
Женщина оттолкнулась от Тентила и отступила назад. Она упала на колени и склонила голову, прижав лоб и ладони к полу.
Даже сейчас Тентилу хотелось только прижать ее к себе, поднять с колен, но ситуация накалялась слишком быстро. Дрок вряд ли приказал бы убить его здесь, на глазах у его покровителей, но вокруг здания было много переулков и туннелей с редким доступом.
Тентил провалил свою миссию, поставил под непосредственную угрозу собственное благополучие и по-прежнему был озабочен только землянкой.
— Что все это значит? Что это значит? — крикнул Каллион высоким и тонким голосом, когда его свита достигла сцены.
— Прошу прощения, господин, — быстро ответила женщина. — Я попросила его присоединиться ко мне. Мы просто танцевали.
Брови Тентила нахмурились. Почему она взяла на себя ответственность за его поступок?
Дрок стукнул кулаком по краю прохода к сцене. Из пола поднялись ступени.
Каллион без колебаний вскочил на них, его телохранители последовали за ним.
— Это было гораздо больше, чем танец. Его руки были на тебе. Его рот. Мне следовало бы сжечь тебя, просто чтобы убедиться в твоей чистоте, ты как слизень из сточной канавы!
Пальцы женщины скрючились, тупые ногти заскребли по полу, и дрожь сотрясла ее худое тело. Ноги Тентила подогнулись от потребности прижать ее к себе, но он не осмеливался приблизиться. Не сейчас, когда она была в опасности.
— Вы двое спите здесь, внизу, или как? — Спросил Дрок охрану.
Охранники, стоявшие рядом со сценой, обменялись взглядами, Тентил представил, как их глаза за защитными очками в тревоге округляются.
Пока всеобщее внимание было отвлечено, Тентил сунул руку в карман, достал булавку Эргота и прикрепил ее к пиджаку. Это был его единственный шанс немного смягчить враждебность, которая, несомненно, была бы обрушена на него.
— Нет, сэр. Мы думали, что он был частью шоу, — ответил один из охранников.
— Частью шоу? — Каллион резко повернулся к охраннику, его тонкие губы сжались в такую глубокую гримасу, что казалось, верхняя половина головы вот-вот отвалится. — Все вы знаете, что это существо, — он ткнул длинным, тонким пальцем в женщину-землянку. — принадлежит мне. Она моя.
