Юрист отверженных - Селина Катрин
– Нет. Свет глаза режет. Никаких девочек.
– А-а-а, то есть ты, как Берри, уже нашёл свою красотку? – Приятель «понимающе» подмигнул. – Слухи не врут и всю эту реформу ты протащил ради цваргини? Расскажешь, кто эта счастливица?
Я посмотрел на приятеля и молча отхлебнул из горла. Да чтобы Дин хоть что-то понимал…
– Сисиль, я так долго ждал этого дня… Мы знакомы с детства. Я всегда считал тебя самой потрясающая девушкой, и теперь, когда я могу претендовать на твою руку и сердце, скажи, ты станешь моей женой?
Я распахнул бархатную коробочку с драгоценным кольцом и опустился на одно колено, как это принято на Цварге, но в ответ получил лишь растерянный взгляд, широко распахнутые изумрудные глаза и бесконечное изумление. Последнего было так много, что, даже не дотрагиваясь до Сисиль, я улавливал её состояние.
– Мишель, ты же меня разыгрываешь? – Она улыбнулась, но кольцо не взяла. Наоборот, спрятала руки за спину.
– Почему ты так решила? Ты много раз говорила, что если бы я был чистокровным, то мог бы стать твоим женихом.
Она молчала. Коленная чашечка, на которую я упирался всем весом, начала ныть. На нас оглядывались гуманоиды в зале, где-то на периферии нарастали шепотки и смешки.
Сисиль несколько раз моргнула.
– Но это же шутка была… Мы были детьми, а потом ты помогал отцу с удостоверениями и легализировал его бизнес. Я считала, что этими словами делаю тебе приятно. Только и всего. Ты же не думаешь, что я взаправду захочу выйти за тебя и завести детей, когда могу выбрать полноценного цварга?
Полноценного!
Оказывается, все эти годы борьбы с ушлыми чинушами в АУЦе были понапрасну. Сисиль вообще не воспринимала меня как мужчину!
Я потратил немалую сумму кредитов и всё своё влияние, чтобы без проволочек оформить для неё суточную визу на Тур-Рин и сделать предложение на высоте сто тридцать третьего этажа башни головидения в легендарном ресторане «Госпожа удача», а она посчитала, что я просто пригласил её поужинать… Все подарки, которые я делал ей на протяжении жизни, она воспринимала как само собой разумеющееся, как представители отсталых религиозных рас поклоняются и преподносят дары скульптурам высших существ! Сисиль годами охотно принимала от меня всё, но при этом я был для неё таким же копошащимся навозным жуком, какими выглядят гуманоиды для богов, если те всё-таки существуют.
– Эй, Миш-е-ель!
– Ась?
Я перевёл взгляд на друга. Лицо его начало двоиться, вместо двух глаз и носа вдруг образовалось четыре глаза и два носа… Кажется, я пьянею. Это хорошо, надо ещё глотнуть.
– Слушай, а тебе не стоит остановиться? Я тут с тобой говорю-говорю, а ты меня даже не слушаешь, – слегка обиженно произнёс Дин и нервно дёрнул хвостом.
Я отрицательно покачал головой:
– Не-не, мы же цварги, мы не пьянеем. Я ещё столько же выпить смогу как нечего делать!
Я задумчиво почесал горлышком от бутылки висок. Как бы избавиться от него? Так хочется побыть одному и просто ни о чём не думать…
– Слушай, Берри как раз недавно писал…
На конец предложения вдохновения не хватило, но Дин неожиданно перебил:
– О, он место для флаера ищет? Такое ощущение, что здесь флаеров раз в двадцать больше, чем парковок. Я с трудом нашёл!
– Да, точно! – Я ухватился за мысль. – Ты ему не поможешь? Он, кажется, в соседнем квартале… ну, там… у казино.
С названиями оказалось туго, но весь Тур-Рин представлял собой одно сплошное казино.
– Ага, я мигом!
Дин подхватил куртку и выбежал из ВИП-кабинета этого убогого заведения, а я облегчённо вздохнул. На ближайшие полчаса здесь только двое: я и ящик шэйтарри.
В темноте и без лишних бета-колебаний время текло как ленивая река. Я прикладывался к бутылке и больше всего на свете мечтал о том, чтобы жидкий огонь вытравил из моей памяти и крови любое воспоминание о Сисиль.
«Я думала, что этими словами делаю тебе приятно».
Какое же я ничтожество в её глазах, если она думала, что этим враньём делала меня счастливее?
Я снова приложился к бутылке.
«Ты же не думаешь, что я взаправду захочу выйти за тебя и завести детей, когда могу выбрать полноценного цварга?»
Вселенная, каким же наивным болваном надо было быть, чтобы думать, будто единственным камнем преткновения перед нашим браком стоит только закон Цварга?! Стоило подумать о Сисиль, как шэйтарри превращался в серную кислоту и выжигал внутренности похлеще ториевого реактора… Но я пил, пил и снова пил.
Глава 4. Не-похищение
Ульяна Ласка
Я так и не поняла, как уговорила Мишеля подняться с дивана и двинуться к выходу из бара, но он даже шёл на своих двоих, что с учётом объёмов выпитого алкоголя выглядело почти фантастически. Мы вышли на улицу, в лицо ударил свежий влажный воздух Тур-Рина. Ребята-вышибалы напряглись, мол, не пристает ли ко мне очередной клиент, но я махнула рукой:
– Это знакомый, всё в порядке.
Кое-как мы доковыляли до места, где обычно останавливались аэротакси, я вызвала водителя через браслет, а Мишель тем временем уткнулся в мою ключицу и сладко зевнул.
– Всё, – сказала я с чувством выполненного долга. – Сейчас аэротакси подъедет, назовёшь адрес, и тебя довезут до отеля. Спокойной ночи!
– Эй, ты куда?! – тут же возмутился полуцварг, как только я сделала шаг назад. Он крепко обвил мою талию хвостом (одна из рук была занята всё той же бутылкой шэйтарри, которую Мишель, к сожалению, прихватил из «Ториевого реактора») и буквально вжал в своё тело.
– Тут дождь накрапывает, так что будешь со мной, – совершенно нелогично заявил пьяный адвокат. И мой довод, что в баре не моросит, он отмёл безапелляционным: – Зато со мной теплее!
В общем-то, теплее было. Я бы даже сказала, что горячее. А если уж вспомнить размеры некоторых частей тела, которые Мишель потребовал потрогать, а теперь ещё и, явно не замечая этого, тёрся ими об меня… Ух, это был настоящий пожар.
«Ладно, постою три минуты под дождиком, подожду аэротакси и вернусь в бар. Ничего со мной не станется», – подумала я про себя.
Стоять в обнимку с Мишелем оказалось неожиданно приятно. От него вкусно пахло мятой, он крепко прижимал меня к себе хвостом, над ухом раздавалось частое, словно после забега, дыхание, мужская грудь грела, в то время как спины на контрасте касались мелкие ледяные капельки… И как-то навязчиво в голове щёлкнула мысль,
