Выйти замуж за Лича - Лейла Фэй
Она не отвела взгляда, и я не заметил отвращения на ее лице. Она казалась удивленной и любопытной, немного по-детски открытой. Но я не был уверен.
Впервые за долгое время я пожалел, что не умею читать выражения человеческих лиц. Я хотел знать, что думает моя невеста. Что она чувствует, когда смотрит на меня.
— Спасибо. — внезапно сказала она, не отводя взгляда от моего лица. — Ты согрел меня.
Я кивнула и повернулась к жрице, нетерпение подгоняло меня поторопиться. В мае скоро похолодает. Нам нужно было завершить церемонию и уйти, чтобы я могла накормить и согреть ее.
— Прочитай обряды. — сказала я жрице, придав своему голосу силу.
Она вздрогнула, в ее глазах мелькнул ужас, и она подошла ближе, словно подталкиваемая невидимой силой. Приказ, который я ей отдал, был мягким, просто принуждением, потому что она должна была оставаться в здравом уме, чтобы брак был действительным.
Но она была достаточно сильной, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, несмотря на ее страх.
— Пойдем. — сказал я, поворачиваясь к Мэй. — Я помогу тебе подняться.
Я протянул ей руку, но она заколебалась, ее ресницы затрепетали. Я терпеливо ждал, все еще удивляясь отсутствию в ней страха. И пока я ждал, моя тень шевельнулась, изголодавшись по ней.
Мое тело дрожало от мучительного, опустошающего желания, я ждал, что ее прикосновение успокоит меня. Мэй глубоко вздохнула, подняла глаза и одарила меня милой улыбкой, от которой что-то дрогнуло у меня в груди.
— Спасибо. — сказала она, опираясь на мою руку.
Ее прикосновение было нежным и неуверенным, пальцы дрожали, когда она взяла меня за предплечье, прикрытое бархатным рукавом. Когда она встала, я понял, какая она легкая.
Какая слабая. Какая драгоценная.
Я подвел ее к огню, двигаясь медленно, чтобы подстроиться под ее неуверенные шаги. Мы стояли напротив жрицы, и она наблюдала за нами, поджав губы, чтобы скрыть дрожь.
— Мэй. — сказала она, глядя на мою невесту. — Знаешь, ты можешь остановиться. Некоторые невесты решают уйти, когда видят своих женихов. У тебя нет семьи, которую нужно содержать, тебе не нужны его деньги, так что ты не обязана…
— Я согласна. — перебила Мэй тихим голосом. — Я хочу остаться. Мы можем начать, пожалуйста?
Пустота в моей груди нарастала, и я заколебался, желая что-то сделать.
Обнять ее. Я много раз видел этот жест, но никогда не делал его сам. Я медленно убрал руку Мэй со своего предплечья. Когда она подняла на меня любопытные глаза, я обнял ее за спину, чувствуя, как во мне нарастает нервозность.
Я боялся, что она испугается или убежит, и поэтому я мало-помалу сжал ее крепче, предлагая ей поддержку и позволяя ощущению ее присутствия успокоить бездну внутри меня.
Дыхание Мэй сбилось, и она опустила глаза, покраснев, но не убежала. Вместо этого она оперлась на меня, воспользовавшись моей поддержкой. Я выпустил свою тень через предплечье, чтобы жрица этого не увидела, и прижал ее к пояснице Мэй. Она тихо ахнула, приоткрыв губы.
— Очень хорошо. У меня здесь есть перевод свадебных обрядов Лича. — сказала жрица, теперь уже не заикаясь, потому что сила принуждения подстегивала ее. — Очевидно, я не могу сделать это на языке оригинала. Мэй не поняла бы ни слова, и я тоже.
— Пожалуйста, продолжайте. — сказал я, страстно желая, чтобы это поскорее закончилось.
Прикосновение Мэй к моему телу и тени наполняло меня удовольствием, и это было странно и интимно, то, что я хотел исследовать наедине.
Жрица прочистила горло и открыла книгу, разглаживая страницу дрожащими пальцами.
— Вот две души, которые хотят связать свои судьбы в вечном союзе. — сказала она, и я прикрыл глаза, наслаждаясь словами.
Даже в переводе они все равно были прекрасны.
— Две звезды, которые будут ярко сиять сквозь полутень времен. Двое влюбленных, которые клянутся стать одним целым.
Мэй тихо выдохнула, прижавшись ко мне всем телом, и я крепче прижал ее к себе. Даже если бы я ничего не знал о ней, только ее имя и то, насколько она хрупкая, я бы дал свою клятву с уверенностью.
Она навсегда завладеет моей душой, пока мы не ляжем вместе вечным сном.
— Мэй, посмотри на своего жениха и повторяй за мной.
Я отпустил ее, и она повернулась ко мне, застенчиво подняв глаза. Несмотря на то, что ритуал не требовал держаться за руки, она сжала мою ладонь в своей, слегка нахмурившись.
Я знал, почему она была смущена. Должно быть, это поразительно чувствовать гладкую, теплую ладонь под своими пальцами.
Мэй посмотрела на наши руки, нежно провела большим пальцем по костяшкам моих пальцев, и меня пронзила электрическая волна удовольствия, так что я покачнулся на ногах. Она прикоснулась к моему телу без страха или отвращения.
Она не убежала.
Моя невеста подняла глаза с нежной улыбкой на лице и прошептала:
— Ты — тот, кем я должна была стать, но не смогла. Похоже, это судьба.
Прежде чем я смог понять, что она имела в виду, жрица зачитала свою клятву, и Мэй повторила, глядя мне в глаза.
— Я клянусь сопровождать тебя в твоем вечном путешествии. — сказала она тихим, но ясным голосом.
Не колеблясь.
— Я останусь рядом с тобой и при свете, и во тьме, приму тебя в свою душу и свое тело, буду вкушать от твоей тени и приносить плоды нашего союза. Стоя здесь, я отдаю себя тебе, Вирджил. Все мое будущее в твоих руках.
— Я клянусь сопровождать тебя в твоем вечном путешествии. — произнес я свою клятву, глядя в ее серые глаза, смотревшие на меня с милой открытостью. — Я останусь с тобой при свете и в темноте, приму тебя в своей душе и своем теле, буду кормить тебя из своей тени и из своих рук. Я буду лежать с тобой, просыпаться с тобой, оставаться с тобой. У тебя есть моя защита и мое вечное обещание, Мэй. Все мое будущее в твоих руках.
И затем, поскольку клятва не совсем подходила мне, я повторил ее на своем родном языке. Древний язык, почти забытый теперь, когда личей стало так мало, звучал в свадебном зале, наполняя его сладкозвучными интонациями, слова сливались в единую непрерывную песню.
Тихий и сильный, он окутал нас всех, моя тень заставляла звук отдаваться эхом и растекаться по комнате, песня моей клятвы наполнялась эмоциями.
Когда я закончил, в глазах Мэй стояли слезы, и я подумал, не грустит ли она.
— Это было прекрасно. — прошептала она, успокаивая меня.
— Спасибо.
Даже жрица, казалось, испытала благоговейный трепет, когда,
