Сдаётся каморка под лестницей - Елена Шмидт
– Вы бы, пан Милош, приезжали, когда нет праздников, - ответил ему второй, стройный молодой человек в белоснежной рубашке, заправленнoй в чёрные отутюженные брюки со стрелочками, в серой жилетке и гладко зачёсанными светлыми волосами, - тогда бы вам понравилось.
– Как же? – недовольство переливало через край, грозя затопить нас всех. – А индейку в такие дни кто брать будет?
– Ну, не знаю, – не сдавался его сосед, - вам не угодишь. То то не так, то это.
– А я и не прошу мне угоҗдать, - насупился тот, – и вообще, я пошёл уже отдыхать.
– Пана, - повернулся ко мне молодой, - вы к нам надолго?
– Нет, – помотала я головой, не сводя с него взгляда и думая, а вдруг мне сейчас повезёт, и он решит, что я его судьба.
– А вы умеете пользоваться утюгом? - огорошил он меня вопросом.
– Пан Джозеф, не борзей, - прыткая старушка моментально сориентировалась, - а ты не стой истуканом, - набрoсилась на меня, - а то этот быстро свои рубахи тебе приволочёт. У неё каморка, так что облом тебе, - выдала старушка бравым жаргоном.
– Так можно на кухне расположиться, - не унимался пан Джозеф.
– Я тебе расположусь на моей кухне, - погрозила она ему. - Женись, окоянец, уже, чтобы тебе жена их наглаживала.
– Да где её взять, жену-то? - не унимался молодой человек. - Можно подумать приличные девушки просто так валяются.
– Я приличная, – не выдержала я. Они все повернулись и уставились на меня. А что я сказала?
– Ты? - Джозеф посмотрел на меня, словно первый раз увидел. Похоже, увиденное сильно его впечатлило. Один глаз задёргался.
– А что? - не поняла я. - Я воспитанная, образованная, готовить умею, и если выйду замуж… – и замолчала, подумав, что про кондитерскую говорить не надо.
– То, что? – решила уточнить ушлая бабуля.
– Ничего, - стушевалась я, - выйду и выйду.
– Ну и ладнo, ничего, да и ничего, так давай смотреть, что у тебя в чемодане, - разом предложила та.
– Прям здесь?
– Конечно, а у тебя там что, что-то запрещённое? - прищурилась тут же та. - Ты же сказала, что тёткин опыт там.
– Ну, да, - промямлила я.
– Ставь сюда, – указала на широкий комод вдоль стены, который служил ещё и лавкой. – Открывай, - скомандовала она, и мне ничего не оставалось делать, как достать из нагрудного кармана ключ и щёлкнуть замочками. Открыла крышку и замерла, уставившись на бюстгальтеры и трусы гигантских размеров.
– Вот это да! – присвистнул пан Джозеф, а ушлая бабка схватила кружевные панталоны и подняла на уровне глаз.
– Если разрезать пополам получатся штoрки, - задумчиво выдала она, а я покраснела до ушей, до меня только тут дошёл вопль тётушки про нижнее бельё. Она мне что, свои на радостях пожертвoвала, чтo ли? Я быстро захлопнула чемодан.
– Ну всё, – зло сказала я, - полюбовались и хватит.
– Эти-то возьмёшь? - спросила старуха, протягивая панталоны.
– Нет, сделайте себе шторки, если сильно понравились, - сдёрнула чемодан и побежала в свою каморку, волоча его за собой. «Чтоб ты провалился! – поддала ему коленом, мечтая выкинуть его в мусорку. Останавливало только то, что тётю нельзя волновать. - Ладно, – решила, со злости впихивая его, а потом и себя в каморку, после чего захлопнула дверь в своё убежище, - как-нибудь переживу.»
Кое-как развернулась к источнику моих неприятностей, изловчившись, с трудом запихнула его под кровать, разделась и повесила одежду на крючки. За благо хоть об этом побеспокоились. «Вероятно, здесь просто висели тряпки, - вдруг мелькнула мысль. - Ну и леший с ними, - подумала и завалилась на кровать, вытягивая ноги. – Какое блаженство. Ох, наверно, там наверху всё же правда кто-то есть, - размышляла я о том, о чём втолковывала мне тётя, ставя маленькую свечку в углу своей комнаты, где она общалась с высшими силами. – А то сидела бы я на улице. Может, тётя сейчас тоже просит, чтобы у меня был нормальный жених», - мечтала я, надеясь, что тётушкины силы мне помогут больше, чем её опыт. Села. Достала из сумки свою любимую ночную сорочку. Она была мягкая тоңенькая, белая в густо набитый мелкий горошек. Горошек слегка светился в темноте. Это был такой подарок от производителя, для первых купивших новое изделие.
Потом вспомнился новый сосед в белой рубашке, обтягивающей ладные плечи, и я вздохнула. Неожиданно в памяти всплыл его ошарашенный взгляд, которым он уставился на меня, когда услышал, что я – невеста. И тут мне стало не совсем хорошо. Я что, правда, сильно толстая? Вообще-то, мне всегда было фиолетово, как я выгляжу. Я занималась своим делом, которое приносило мне радость. Обращали ли внимания на меня мужики? Обращали. Особенно когда напьются, и чтобы загладить вину, вваливаются к нам в кондитерскую за чем-нибудь сладеньким для жены, чтобы не прибила его пьяного насмерть.
Вот они особенно любили привязываться ко мне, если я стояла вместо ушедшего продавца. Или алкоголь уменьшал мой размер, или у них в глазах так всё мельтешило, что они не видели мои истинные габариты. Похоже, дело плохо, и тут я вспомнила про чудодейственные қапли, соскочив, я кое-как вытащила чемодан назад, открыла и стала искать пузырёк. Он нашёлся в дальнем углу под каким-то
