Александр Бромов - Поиски
— Играем в благородство? — съязвил Его Светлость.
— Да плевал я на благородство! — все-таки взорвался дракон, — Ты меня еще жизни будешь учить, щенок!
— А надо! Дуракам никогда не поздно поднабраться полезного. И спасибо за щенка, давно мечтал!
Они стояли у границы и ругались, как два мальчишки, не поделившие игрушку. Таамир не на шутку разозлился, но Сантилли было трудно запугать, он видел Повелителя и в большем гневе. Прооравшись и высказав друг другу все, что у них накопилось за последнее время, они остановились, тяжело переводя дыхание. Герцог за время бурной ссоры постепенно отступал назад, уводя дракона от грани. Таамир не сразу, но оценил маневр.
— Умный мальчик, да? — с угрозой спросил он, наступая на Сантилли.
— Умнее некоторых, — огрызнулся тот, делая несколько шагов назад, но стараясь сильно не отрываться, — Ответь мне, многомудрый старый хрыч, как мальчишка будет жить с мыслью о том, что стал причиной твоей смерти?
Таамир словно на стену налетел. С силой провел по лицу ладонями. Идиот! Старый идиот!
— Как мне смотреть ему в глаза? — с неожиданной болью спросил он, — Как?!
— Мне же ты как-то смотришь и даже не морщишься, — невесело усмехнулся Сантилли.
— Ты уже вырос, а он еще ребенок, — не подумав, возразил дракон.
— О, значит, об меня можно ноги вытирать? — неподдельно удивился герцог, — Надо же, какая честь служить твоей половой тряпкой!
— Санти, — Таамир шагнул к нему, — Видишь. Я не прошу забыть, — дракон потер виски, — Глупости говорю. Я не умею просить прощение. Черт, я совсем запутался.
— Возвращайся, Тай, — тихо сказал Сантилли, — он ждет, а у нас здесь кончается время. Сейчас ты уйдешь, и что я ему скажу?
Дракон вздрогнул. Так его называла Это, но никогда — герцог.
— Не надо, — дракон отрицательно покачал головой, — Я все испортил. Забудь.
— Ты идешь или нет? — требовательно спросил герцог, с тревогой глядя на Таамира, который начинал терять нить рассуждений. «Ласти, прости меня!». Герцог шагнул к дракону и прижался губами к его губам, вливая силы для возвращения. Они стояли на дороге смерти и целовались. Страстно, жарко, как в первый и последний раз.
— Ты ведь не вернешься ко мне? — глядя в глаза ашурта, спросил Таамир.
— Тебя ждут и это не твое королевство и министры, — герцог через силу улыбнулся, — Там твоя жизнь, Тай. Не надо ее бросать. Никогда. Давай руку.
— Боги, моя голова! — простонал Сантилли и повалился дракону на грудь, прижимая руки к вискам, — Таамир здесь?
— Да, — облегченно выдохнул Маярт.
Бледный и уставший Сах Ир убрал руки с плеч герцога.
— Тогда я его сейчас убью, только очухаюсь немного и убью, — невнятно произнес герцог.
— Милорд! — Мишель сорвался со стула и бросился к ним, — Не надо, милорд!
— С чего вдруг такая забота? — с трудом поднимая тяжелую голову, иронично спросил Санти.
— Он хороший, он не такой, как был! — горячо возразил мальчик, убирая со лба дракона мокрые от пота волосы и только сейчас замечая кровь на своих руках.
Мишель с удивлением уставился на них, но потом вспомнил про свой разбитый нос и успокоился.
— Только он об этом еще не знает, — усмехнулся ашурт, — Маярт, сделай что-нибудь с моей головой, пока она совсем не развалилась.
Пока маг колдовал над герцогом, а Эдингер отпаивал Повелителя заранее приготовленным снадобьем, Мишель сидел рядом со своим бывшим мучителем и держал его за руку. Совершенно обыкновенный мальчишка, полный жизни и чувств.
— Ты ненормальный, — сообщил пришедшему в себя дракону Сантилли, — Но везучий.
— Дуракам всегда везет, — усмехнулся Таамир.
— Ты признал это? — герцог изобразил удивление, — Я поражен до глубины души! Но щенка я тебе припомню при случае.
— Кто бы сомневался, — вернул усмешку дракон, — Заходи как-нибудь, поболтать об этом со старым хрычом, — многозначительно добавил он.
Но герцог уже открыл портал, не забыв хлопнуть по плечу Ласайенту, сидевшего на стуле с окровавленным мокрым полотенцем в руках. Ревности у него не было, а только лишь недоумение по поводу происходящего. Почему всегда высокомерный и эгоистичный Таамир так поступил? Зачем Сантилли, рискуя собой, возвратил того, кого так сильно ненавидел? Не понять, но надо.
Но ашурт не был бы самим собой, если бы ушел не попрощавшись. Драконы, ухмыляясь, посмотрели на согнутую в локте руку герцога с вызывающе торчащим средним пальцем.
— Вот гаденыш, — улыбнулся Таамир и без перехода добавил, — Кого бы съесть? Я голодный, как тысяча демонов.
Все облегченно засмеялись. Маярт и Сах Ир, распрощавшись, тоже покинули дворец и отправились досыпать. Ночка определенно удалась.
После сытного ужина прямо в постели, дракон и Мишель лежали в полумраке спальни, соприкасаясь головами, и шептались, как два самых обычных подростка.
— Мы с тобой похожи на заговорщиков, — улыбнувшись, сообщил Таамир.
Мишель прыснул от смеха. Темнота больше не пугала, не звала разными голосами, и мальчик был безгранично признателен дракону за это.
Они рассказывали друг другу о своей жизни, делились наболевшим, и обоим становилось легко и свободно от этого. Здорово, что есть кто-то, кому можно поведать о неудачах и ошибках, а не только победах и успехах. О своих мечтах, не боясь, что их высмеют, о том, как в детстве хотелось иметь друга, хоть какого, но тебе не разрешали.
— Хочешь, я буду твоим другом? — прошептал Мишель.
Дракон провел рукой по шелковистым волосам мальчика и почувствовал, как тот снова напрягся.
— Неприятно? — спросил дракон, убирая руку.
Мальчик, закусив губу и опустив глаза, кивнул.
— Ты забыл, — укорил его Таамир, — Не опускай глаза, — он вздохнул, помолчав, и добавил, — Я не могу дать тебе Слово, что не буду прикасаться к тебе, потому что тогда я не смогу тебя обнять, чтобы утешить, погладить по голове или элементарно пожать руку.
Мишель внимательно его слушал.
— Но я дам Слово, что не буду домогаться тебя. Никогда. Только если ты сам захочешь, но это вряд ли. Ведь так?
Мишель неопределенно пожал плечами, удивив этим дракона. У него есть надежда? Пусть слабая, но есть? И почему его совсем не интересуют женщины? Скольких бы проблем удалось избежать. А вот это вряд ли, возразил он себе. Тогда вместо мальчиков были бы девочки. По сути ничего бы не изменилось. Он-то остался бы прежним… скотом, добавил про себя дракон. Циничным эгоистом. Но этот мальчик, такой пока хрупкий и нежный…
— Таамир, — неожиданно назвал его по имени Мишель, заставив вздрогнуть, — когда я вырасту и стану мужчиной, ты найдешь другого?
