Всё прекрасно. Всё чудесно - Ирина Бондарук
Глава 3
— Ну, вот, а ты переживала, — шептала Джинни, провожая девушку в сторону библиотеки. Так попросила Гермиона. Она практически заставила её взять в руки тост. Теперь Уизли будет следить за Грейнджер. Чтобы та правильно питалась, правильно спала и правильно себя вела. Ей нужна была эта поддержка. Джинни это чувствовала. Она не хотела думать о том, что предпримет Грейнджер через неделю. Не знала её выбор. Да и Гермиона сама не знала, что делать. Но Джинни нужна была ей.
Так думала только Джинни, но не ее подруга. Никто больше не узнает. Гермиона не собиралась рассказывать кому-то о том, что она ждёт ребенка. Даже Малфою, который и является его отцом. Он не узнает. Она дождется, пока живот будет максимально заметным и отправится к родителям. Она родит ребенка и скорее всего попросить родителей усыновить его. Пускай она в будущем расскажет ему, что она — его мать, а не старшая сестра. Пускай у него будут светлые волосы и куча вопросов. Она была готова на это.
Возможно, всё решится намного проще. Да, она избавится от него и всё. Продолжится её беззаботная жизнь и построится карьерная лестница. Когда она будет готова, она родит. Ей плевать, кто внутри неё. Она его не любит. Она ненавидит. Как и Малфоя. Она не полюбит такого же самого заносчивого дьяволёнка, которого Минерва убеждала оставить.
Господи, как же всё стало сложно. Как ты усложнил мне жизнь, Драко Малфой.
— Жуй, я сейчас ещё бекон дам, — серьёзно произнесла Уизли, доставая кусочки мяса и выкладывая на протянутый тост. Грейнджер вяло жевала поджаренный хлеб. Она не чувствовала вкуса. Да и не хотела.
Ей хотелось закричать. От страха, от горести, от ненависти. Орать, срывая глотку. Чувствовать, как разрываются голосовые связки. Кричать до обессиливания. Натужно, надрываясь. Выпускать всю ту боль, что творилась у неё внутри. Она не оставит этого ребенка. Нет. Никогда. Не от Малфоя.
Джинни привела ее в библиотеку, хотя Гермиона уже была не в том состоянии, чтобы читать хоть что-то. Но напрягать подругу вести её куда-то ещё она не желала.
Усадив девушку на стул, Джинни подсела рядом с ней и внимательно наблюдала, как Гермиона медленно пережевывает уже остывший тост. Она видела, что подруге это удается с трудом. Конечно, если бы она узнала, что беременна от врага, она бы тоже не хотела есть. Но, что сделано, то сделано. Изменить будущее, конечно, можно, но сможет ли Грейнджер жить с чувством того, что убила совершенно невиновного человечка? Она сочувствовала Гермионе в её ситуации, но где-то глубоко внутри надеялась, что она оставит ребенка и расскажет всё Малфою. Неважно, какая у него будет реакция. Она должна была это сделать.
И Грейнджер понимала это. И боялась до чёртиков. Она же знала его ответы. Что это не его ребенок. Что он не примет малыша. Будет орать на всю школу, что она шлюха. Будет глумиться и насмехаться над ней. В этом весь Малфой. Поэтому она не скажет ему ни слова. Больше никто, кроме Джинни, не узнает, насколько всё серьёзно. До того момента, как она примет решение.
Она не думала в этот момент о Роне или Гарри. Может быть, она скажет им. Либо после того, как уберет от себя этого ребенка, либо… Когда живот немного подрастет и станет заметным. А может, спустя годы, расскажет, почему пропала и что с ней происходило. Больше всего она не хотела говорить об этом им. Гарри недолюбливает Малфоя, а Рон… Он просто убьет его.
— Ешь, может тебе что-то ещё принести? — спросила Джинни, погладив девушку по плечу. Господи, уйди, оставь меня одну, прошу.
— Да, принеси мне сок, — с натянутой улыбкой произнесла Грейнджер. Просто, чтобы та успокоилась и ушла.
— Посидишь здесь одна несколько минут? Я быстро вернусь, обещаю, — быстро произнесла подруга, улыбаясь. Она была рада, что Гермионе стало немного легче. Теперь она поможет ей. Джинни может. Джинни будет рядом с ней, неважно, какое будет её решение. Она поможет.
Когда подруга Гермионы выбежала из библиотеки, девушка отложила тост подальше от себя и опустила голову на краешек стола. Она глубоко вдохнула и выдохнула, оценивая свое состояние. Появились ли какие-то изменения? Никаких. Она приоткрыла глаза. Что с ней происходит? Её мама рассказывала, что когда забеременеешь, то очень быстро всё поменяется. Гермиона прикоснулась ладонью к своему животу, который был скрыт блузкой и свитером. Ничего. Только едва ощутимое тепло от руки.
— Переусердствовала, Грейнджер? — услышала она голос за своей спиной. Девушка замерла, не смея сдвинуться с места. Какого чёрта ты здесь забыл? Я никогда тебя не видела в библиотеке. Решил пройтись и наконец-то набраться уму разуму?
— Тебя это не касается, — устало произнесла Гермиона и подняла голову. Взгляд пал на недоеденный тост. Она не посмотрит в его сторону. Больше никогда.
Он шагнул к ней и стал сбоку. Она чувствовала его запах. Ощущала его всем своим телом. Но не хотела даже взглянуть в его сторону.
— Тебе нужно побольше есть, — спокойно сделал умозаключение Малфой и вздохнул. Она услышала шорох пиджака. Он просто положил руки в карманы. Ничего более.
— С чего резко такая забота? — вздохнув, произнесла Грейнджер. Господи, как же неловко. Почему ты сюда пришел? Я тебя не просила. Никто не требовал от тебя этого.
— Я вижу, — произнёс он и резко присел рядом с ней. Она уловила едва заметное движение его рук. Он словно хотел прикоснуться к ней, но резко одумался. Что с тобой-то происходит, Малфой? — Что ты очень сильно похудела.
— Тебе какое дело? — резко спросила Грейнджер и повернулась в его сторону. Зря. Эти глаза… Эти серые глаза. Они были такими же, как и в ту ночь. Никакого презрения. Ненависти. Брезгливости. Простое спокойствие. Внутри Грейнджер бушевала уйма чувств. Ей хотелось заорать, высказать всё, что она о нем думает. Высказаться. Выпустить пар. И не сказать ни единого слова о ребенке, которого через неделю может не стать. Он не узнает. Она обещала себе, что никогда ему не скажет.
— Что с тобой не так? — скривился он и поднялся на ноги. Вздох. Малфой помотал головой в разные стороны и, развернувшись на каблуках, последовал в сторону выхода. Грейнджер почувствовала резкую потребность остановить его. Прикоснуться к нему. Рассказать о том, что так терзает ее душу. Рассказать обо всем.
Нет, Грейнджер, ты будешь молчать. Ты не скажешь ему об этом. Пускай потом муки совести будут терзать его голову. Ты расскажешь ему.
