Мечты о свободе (ЛП) - Сент-Клэр Келли

— Ты поступила правильно, когда помогла Гласиуму противостоять нашей армии.

Я смотрю на него, и на его лице появляется призрак улыбки.

— Ты никогда не думала, что услышишь такое от меня, — подсказывает он.

Это один из способов выразить это.

— Нет, — говорю я. — Я думала, ты сомневался в решении и возненавидел меня за него.

Я рассматриваю его лицо, а он рассматривает моё. Его признание поражает меня. И даёт мне надежду.

Его слова непроизвольны.

— Я начал понимать, что, когда руководишь, иногда приходится принимать решения, которые не понравятся остальным. Что нужно оценить ситуацию в долгосрочной перспективе и, возможно, пойти на кратковременные жертвы, чтобы достичь цели.

— Я…

Моё сердце громыхает в груди и мешает мне говорить. Я притягиваю Оландона к себе и крепко прижимаю его.

— Это значит больше, чем ты думаешь.

Он остаётся там, где находится, в моих объятиях.

— Прошу прощения, что подвергал сомнению твои мотивы, Татума.

— Лина, — поправляю я, отстраняясь.

Он улыбается и наклоняет голову.

— Лина.

Я смеюсь.

— Тебе восемнадцать. Не будь слишком строг к себе.

Его улыбка перерастает в ухмылку.

— Ты старше всего на год.

— Или на два.

Он выпрямляется.

— Мы до сих пор не знаем твой настоящий возраст.

Он достаёт из плаща свернутый свиток. Оландон по-прежнему носит дополнительные слои одежды, хотя в Шестом Секторе метели бывают лишь изредка. Я быстро свыклась с холодом, пока жила в обледеневших Внешних Кольцах.

Он протягивает мне свиток.

Я поднимаю бровь и протягиваю руку, чтобы взять его.

— И это?

Послание от Джована? Выглядит слишком большим для него.

— Список мужчин, которые могут быть твоим отцом, — его тон мрачен.

Вскрикнув, я бросаю свиток, как будто он горит синим пламенем. В следующее мгновение я уже стою на ногах, переводя взгляд между свернутым рулоном бумаги и моим братом, и настороженно обхожу вокруг оскорбительного документа.

Оландон поднимается.

— Ты поручила мне разобраться в этом деле.

У меня пересыхает во рту, пока я пялюсь на свиток. Имя моего отца есть в этом списке?

Оландон ждёт, что я заговорю.

Я прочищаю горло.

— Да, — я взмахиваю рукой. — Да, конечно. Поручила, ты прав.

Я приседаю рядом со свитком, готовая отпрыгнуть в сторону.

… Я не могу оторвать от него взгляд.

Одно из имён в этом списке принадлежит моему отцу. Второй половинке в запретной интрижке моей матери. Человеку, который оставил меня одну, на милость жестокого обращения матери. Я жаждала, что отец спасёт меня, забрав из дворца. Но он так и не появился.

Оландон что-то говорит.

— Прости, — бормочу я. — Что ты сказал?

Он приседает рядом со мной.

— Я сказал, что это просто список делегатов в перемены, близкие к твоему возрасту. Внизу я добавил имена делегатов за разные перемены, но имена в верхней части списка лучше всего соотносятся с временной шкалой, которая, как мы подозреваем, соответствует твоему возрасту.

Я делаю глубокий вдох через нос.

— Хорошо.

— Он не учитывает возможность происхождения твоего отца из Ире.

— Ч-что? — мой голос звучит глухо. Это раздражает меня.

Оландон тянет меня назад, на скамью.

— Есть вероятность, что он из Ире. Если так, то поиск твоего отца окажется более сложным, — он обнимает меня за плечи. — Твоя реакция вызывает беспокойство.

Я высвобождаюсь и фокусирую свои мысли.

— Извини. Я просила тебя заняться этим. Но видимо только потому, что это был логичный следующий шаг.

— Ты не хочешь знать.

Он наклоняется вперёд, чтобы поднять список.

Я качаю головой.

— Нет. Это не так.

Что я чувствую? Прошла большая часть трёх перемен в Гласиуме, а мне всё ещё приходится самостоятельно перепроверять свои эмоции.

— Думаю, я боюсь, что как только я буду знать, я не смогу этого забыть.

— Ты переживаешь, что это может быть кто-то, кто тебе не нравится.

Я вздыхаю.

— Да.

Он постукивает свёрнутой бумагой по моему колену.

— Я могу сохранить его, пока ты не будешь уверена.

Хочу ли я, чтобы он забрал список? Ещё раз вздохнув, я протягиваю руку. В моей жизни и так достаточно неопределенности. Оландон усмехается, когда я беру свиток. Он пожимает плечом в ответ на мой обвиняющий взгляд.

Мною просто манипулировали. Причём мой младший брат.

Ладони потеют, я развязываю тканевую завязку и открываю список.

Оландон начинает вставать.

— Останься, — прошу я.

Он кивает и остаётся рядом со мной.

Мой взгляд мечется по именам в списке. Если исходить из рассуждений Оландона, то первые имена подходят больше. Я знаю большинство из этих людей. Но имён меньше, чем я думала.

— Тут только семь имён, — говорю я.

Мирная делегация состояла из двенадцати членов.

— Я исключил тех, кто был больше чем в два раза старше Татум. Или тех, у кого уже были семьи.

Это имело смысл.

Я читаю весь список, мой желудок попеременно то опускается, то поднимается.

— Что означает буква «П»?

— Покойный.

Предпочла бы я такой вариант? Никогда не встретиться лицом к лицу с мужчиной, который оплодотворил женщину и ушёл?

— Роман, — вслух говорю я. — Я не знала, что он был в двух делегациях. Полагаю, он был бы подходящего возраста. Я бы не сильно возражала против этого, — мне в голову приходит мысль. — За исключением…

— Дурочка Жаклин была бы твоей мачехой.

Джеки была сильно моложе Романа. Он не был бы с ней в то время.

Я вздрагиваю и читаю следующее имя.

— Катер. Кто это?

Оландон поднимает голову, чтобы прочитать пометку рядом с именем.

— Он покинул ассамблею и проживает в Среднем Кольце.

Я впечатлена глубиной информации, содержащейся в архивах Гласиума.

— У них подробные записи.

Мой брат проводит рукой по лицу.

— Я наводил справки то тут, то там.

Я хмурюсь.

— Кто-то помогал тебе?

Была ли это та же женщина, которая «заботилась о нём», пока я была в Ире? Я подслушала непристойный комментарий Ашона, который заставил меня задуматься о том, что Оландон, возможно, преодолел своё отвращение к Брумам больше, чем я думала.

Думает ли он, что я осуждаю его? Я влюблена в короля Брум, во имя Солиса.

Он указывает на список.

— Что на счёт Драммонда?

Его отвлекающий манёвр откровенен, но успешен. Драммонд — одно из имён, от которых мне плохо.

Я позволяю свитку закрыться.

— Арла не моя сестра.

— Она тебе не нравится.

Я фыркаю и прячу улыбку, когда Оландон прищуривает глаза. Он ненавидит этот звук.

— Мне не нравится никто из них. Хотя Драммонд верен Джовану. И разве Арла не такого же возраста, как я?

— Драммонд женился сразу же после года делегации.

Драммонд практически шире своего роста, он прямолинеен и чаще судит о женщине по её внешности, чем по интеллекту. Может ли этот человек быть моим отцом?

— Так что бы ты посоветовал делать дальше? — спрашиваю я его.

Он берёт список и изучает его.

— Мы сокращаем эти имена, определяя, являются ли они певцами. Мой… информатор этого не знал. Думаю, нам нужен кто-то постарше.

В памяти всплывает намёк тети Джайн.

Я не знала, что у меня есть тётя, пока Оландон не обнаружил её после моего похищения. Мать изгнала жену Кассия в Пятый, потому что Джайн знала об интрижке Татум. Мой брат предположил, что тётя сошла с ума от пыток, судя по шрамам… но в ясные мгновения она рассказала, что мой отец был прекрасным певцом.

Я улыбаюсь брату.

— Ты хорош в этом, Ландон.

Он возвращает сухой взгляд.

— Это было моей единственной задачей.

Моя ухмылка исчезает от грустных ноток в его тоне.

— Пройдёт совсем немного времени, и ты вернёшься домой. Ты скучаешь по Осолису, как и я, — я сжимаю его руку. — Обещаю, ты вновь увидишь своих друзей.

Он задерживает взгляд на моём лице. Его рот дважды открывается и закрывается. Но всё, что он хочет сказать, остается невысказанным, когда он отрывисто кивает и собирается уходить.