Сама себе хозяйка - Марианна Красовская
— Я не никто, — осторожно кладу ладонь ему на гладкую щеку — кайфуя от своей смелости и осязания молодой кожи. — Я другая.
Сомнительное утверждение, и в то же время очень истинное. Наверное, он невесть что подумает… засмеётся… Но он ловит мою кисть, осторожно ее разворачивает и целует костяшки пальцев. Молчит. Смотрит. Я вздыхаю и облизываю губы. Что дальше? Первой его целовать? А, была на была! Он завтра уедет навсегда, больше никогда не встретимся. Тянусь к его лицу…
Снова встречаемся на пол пути — ах, какой мужчина! Был бы он в моем мире и мой ровесник — я бы все отдала за роман с ним! Но и здесь неплохо, очень даже. Крепкая ладонь на моем затылке, мягкие губы на губах. Все ещё медлит, давая право выбора. А мое тело вдруг пронзает глубинная дрожь. Конечно, юная ведь совсем, гормоны, куча энергии, неизведанные ещё желания! Я и забыла, что так бывает, а ведь когда-то в прошлой жизни все мысли были только об одном…
Какое странное ощущение: мой разум и чужое тело хотели одного и того же. Я полностью понимала, что делаю. А тело не понимало, оно выдавало заложенные природой инстинкты. Ослабели колени, залило краской щеки, сбилось дыхание. Выпал из рук ком грязной одежды, да и плевать на него. Я оглохла и ослепла, просто потерялась. Весь мир был в руках и губах Асура.
— Ты уверена? — он все же спросил. Мальчишка! Не нужно было спрашивать, но спасибо за это. Какой ты трогательный и милый!
— Абсолютно.
Он подхватил меня на руки — зачем, я же тяжелая! Что за романтические глупости? Людмила Евгеньевна внутри меня и злилась, и блаженствовала, и смеялась над собой. Дурочка, ты была тяжёлой тогда, а сейчас — ну сорок пять кило, не больше, а он сильный, он не рафинированный блогер, который не поднимал ничего тяжелее портфеля. И даже не качок из спортзала. Он местный молодой и здоровый парень, который точно умеет и верхом, и с мечом, или чем там они нынче машут? Словом, сил ему хватит.
Я растаяла окончательно.
Он сам меня раздевал, а я ему позволяла, радуясь тому, что от меня ничем не пахнет, что на мне хоть и ветхое, но чистое белье. Да и сам он тоже чистоплотен. В молодости о таком не больно-то думаешь, а потом без подобных нюансов сложно жить. Надеюсь, он ничем не болен. Ах, целитель же. Есть у них медосмотры или санитарные грамоты какие-то? Наверное, есть.
В тишине спальни раздаётся мой первый стон — парень явно знает, что нужно делать с женщиной. Безошибочно находит нужные точки. Я думала, он трепетный цветочек, а оказывается — мастер.
— Мила?
— А?
— Я что-то делаю не так?
— Все так.
— Ты не со мной. Ты где-то очень далеко.
Наблюдательный… гад.
— Просто… мне странно чувствовать себя инструментом. Это ты где-то далеко.
Он шумно выдохнул:
— Да, я… целитель. Пытаюсь почувствовать тебя.
— Почувствуй сначала себя, — вот самое время проводить психотерапию для неуверенных в себе юнцов. — Просто будь настоящим.
— Так?
Он прикусил тонкую кожу на моей шее, лизнул… и меня выгнуло от пронзительной стрелы удовольствия.
Как это странно: точно знать, как было хорошо тебе, но в другом теле. Быть опытной и невинной одновременно. И совершенно выпасть из реальности в один миг, потому что теперь все оказалось по-другому. То есть мой разум по-прежнему заводили прикосновения к волосам, к шее и спине, а это тело не слушалось совершенно. Наверное, я просто к нему ещё не привыкла.
Асур, кажется, плюнул на то, что я витаю в облаках. Ну и правильно: дают — бери. Молодой, жадный до удовольствий, да ещё и почти дикарь, не обременённый рамками морали. Так сейчас мне и нужно. Впился жадным, почти грубым поцелуем в мой рот, смело раздвинул колени, накрыл меня всем телом, гладким, упругим и полным сил. Я только пискнула, ощутив резкую быструю боль (сюрприз-сюрприз!). Он тут же остановился, прикоснулся по-особенному, и боль исчезла. Однако я рекомендую лишаться девственности с целителями, это очень позитивный опыт! А потом меня снесло к херам волной его удовольствия.
Как же это приятно, когда любовник молод, в меру эгоистичен и уверен в себе! Он не ищет поз, он не сомневается ни в чем, ему плевать на точки «g», клиторальные оргазмы и подсчёт фрикций. Он просто кайфует, горячо дыша в ухо, постанывая и целуя твои плечи.
В какой-то момент меня накрыло по-настоящему, с головой. Я перестала отделять себя прежнюю от тела Миланы. Я просто всхлипывала, стонала, почти кричала (точнее, мычала, когда Асур предусмотрительности зажал мне рот ладонью), извивалась, цеплялась за его плечи. А потом наслаждение выплеснулась волной, оставив меня обессиленную и обмякшую, словно медузу на песке. Никогда… никогда я так не позволяла себе открыться. Даже в сорок с хвостиком, особенно в сорок. Там секс был на высоте, но скорее, технически. А здесь, сейчас, было что-то особенное. Мой первый раз — и последний, наверное. В следующий раз я просто умру. Совершенно невозможно подобное переживать раз за разом, так не должно быть!
Я лежала, глядя широко раскрытыми глазами в темноту. По лицу струились слёзы. Тело мелко дрожало, опустошённое и уставшее. Краем сознания я понимала, что мальчик обо всем позаботился: он прекрасно знал, от чего бывают дети. А теперь осторожно и нежно вытирает следы страсти влажной тряпкой.
— Мила, — шепчет он, вытягиваясь, наконец, рядом (я так и не шевелилась). — Я тебя не обидел?
— Нет. Мне было очень хорошо.
— Я не знал, прости. Нужно было предупредить.
— Я не жалею.
— Я знаю, — в его голосе звучит совершенно очаровательное самодовольство, и я невольно улыбаюсь во весь рот. Ты ж мой хороший!
Поворачиваюсь, опуская голову ему на грудь. Обвиваю руками, целую в шею. Меня захлестывает нежность, от которой я снова реву. Какая же я все-таки дура!
Асур притягивает меня к себе ещё ближе, и от этого простого и трогательного жеста я окончательно разнюниваюсь.
— Милана, зачем ты здесь? Поехали со мной.
