Варрэн-Лин: Искра Стаи (СИ) - Ариманта Юна
Шторос, не сводя с нее глаз, сполоснул руки в ручье и принялся медленно стягивать с себя одежду, словно давая Динке время подумать. Но думать не получалось, и Динка, затаив дыхание, встречала голодным взглядом каждый обнажающийся участок его кожи. Его возбуждение не поколебала даже ледяная вода ручья, которой он плеснул на себя, прежде, чем приблизиться к Динке. И она хотела его также нестерпимо.
Но Шторос сел рядом со шкурой и испытующе смотрел на Динку.
— Поговори со мной, Динка, — вымолвил он.
А Динка с досадой отвернулась, не в силах больше смотреть на его обнаженное тело.
— Что тебя так пугает? Может мы можем это как-то решить? — продолжал он, протягивая руку и касаясь пальцами кончиков ее пальцев, вцепившихся в шкуру.
Динка молча покачала головой. От его вопросов становилось не по себе. Умом она понимала, что ее страх глупый. И Шторос наверняка сообщит ей об этом, едва узнает в чем дело. Выслушивать от него о своей глупости хотелось меньше всего. В его голове она и так не умнее козы. От обиды даже близости с ним расхотелось. Динка попыталась подняться со шкуры с намерением выйти из пещеры. Глупо как-то и неловко получилось.
Но Шторос ухватил ее за запястье и резко потянул на себя. Потеряв равновесие, Динка упала в его объятия, словно нырнула в глубокий омут.
— Не хочешь об этом говорить? Или не хочешь обсуждать это со мной? — на ухо поинтересовался он, прижимая ее к себе.
Динка пошевелила руками и, нащупав его горячий член, сжала его в ладони и застонала.
— Тогда бери в рот, если не хочешь чтобы я взял тебя, — низким голосом с хрипотцой грубо потребовал он. И Динка, трепеща от возбуждения, склонилась к его паху. Такой Шторос, властный и похотливый, нравился ей гораздо больше, чем удушающий своей заботой.
Его возбужденный член поблескивал еще не высохшими каплями воды на тонкой нежной коже головки и сводил с ума запахом желания. Динка обхватила его губами и втянула в рот, наслаждаясь горячим проникновением. Шторос вытянулся рядом с ней на боку, головой к ее ногам и, пока она с наслаждением облизывала и снова брала в рот его член, развязал и спустил ей до колен штаны с панталонами.
Прикосновение его языка, лизнувшего ее сокровенное место, обожгло Динку пламенем наслаждения. Потерявшись в ощущениях, она вскрикнула и на миг выпустила изо рта его член. Но Шторос переместился, нависая над ней, и следующий ее крик удовольствия был заглушен членом, толкнувшимся ей глубоко в рот.
Динка металась под его большим и тяжелым телом в горячке блаженства. Его член ритмично толкался ей в рот, погружаясь все глубже, и эти толчки совпадали с толчками его пальцев, ласкающих ее лоно, и его языка, придавливающего чувствительный бугорок между складок. Это тройное воздействие, тяжесть его тела, его запах — это было так невыносимо хорошо, что Динке потребовалось совсем немного, чтобы экстаз захлестнул ее, выгибая тело дугой. На самом пике наслаждения в горло плеснула горячая струя спермы, и Динка, не успев сглотнуть, поперхнулась и надрывно закашляла.
Шторос тут же, развернувшись, подхватил ее на руки и прижал к себе, похлопывая по спине. А у Динки по щекам бежали слезы. То ли от пережитого удовольствия, то ли от кашля, то ли от радости, что мучительное вожделение наконец-то отступило, сменившись сладкой истомой.
— Я почему-то думаю, что тебе это сильно не поможет, — проговорил Шторос, разбивая ее надежды. — Мы попытаемся перехитрить природу, но пока ты не выполнишь свое предназначение и не забеременеешь, тебя так просто не отпустит.
— Посмотрим, — вздохнула Динка, не спеша выбираться из его рук. За эти пару дней она уже соскучилась по теплым объятиям. И как она раньше жила? Ведь после смерти родителей и до появления в ее жизни варрэнов никто и никогда ее так не обнимал.
Растекаясь по его телу, вдыхая его запах, Динка почувствовала, что ей этих ощущений мало. Она приоткрыла рот и, высунув язык, лизнула его так сладко пахнущую кожу. Солоноватый вкус его пота обжег язык и по телу вновь прокатилась волна возбуждения.
— Еще! — выдохнула она, заваливаясь на спину и потянув его на себя за плечи.
— Еще? — Шторос наигранно удивленно поднял бровь, но Динка уже чувствовала, что он готов продолжить.
Он придавил ее к шкуре, разводя руками бедра, и головка его члена коснулась входа в лоно. Динка замотала головой, жалобно глядя ему в глаза.
— Давай ниже, пожалуйста, — прошептала она, приподнимая попу над шкурой и направляя его член во второе отверстие.
— Тогда мне надо взять масло, — судорожно выдохнул он, упираясь руками по обе стороны от ее головы и пытаясь подняться. Но Динка вцепилась руками в его плечи и обвила ногами его бедра.
— Нет-нет-нет, не уходи. Давай так. Хочу. Сейчас, — она не представляла себе, как выглядит со стороны, но внутри чувствовала себя совершенно одичавшей от вожделения. Если она прямо сейчас не почувствует его внутри себя, то эта страсть просто разорвет ее тело.
— Пожалуйста, — провыла она, впиваясь ногтями в его плечи. Лоно жарко пульсировало, по бедрам тек сок желания. Словно и не было только что головокружительного экстаза.
Шторос провел рукой по ее промежности, собирая влагу и смазывая свой член и ее узкий сжимающийся вход.
— Пожалуйста… — молила Динка, задыхаясь от прикосновений его пальцев.
Шторос склонился над ней, щекоча лицо отросшими золотыми прядями, и начал медленно продвигаться внутрь нее.
Динка прикрыла глаза, сосредоточившись на таком желанном слиянии. Неприятный дискомфорт временами перерастал в боль, но она почти не замечала этого, раскрываясь для него и сгорая от желания ощутить его в себе. Да, это было не совсем то, чего требовало ее тело. Но в наслаждении учащающихся толчков, эта граница стиралась. Динка позабыла обо всем на свете. Ничего больше не имело значения, кроме его члена, врывающегося в ее тело. Она откинула голову, подставляя шею его укусам, и впилась когтями в его спину, притягивая его ближе. Они исступленно рычали, кусались и царапались, упиваясь вкусом крови друг друга. Пока, содрогаясь от наслаждения, обессиленные не рухнули на шкуры.
— Чудовище, — проворчал Шторос, не расцепляя объятий. — Ты мне всю спину располосовала.
— Сам не лучше, — фыркнула Динка, осторожно трогая языком прокушенную губу. Хорошо, что на них все быстро заживает. Особенно рядом с порталом. И через час-другой на телах не останется следов их дикой страсти. Почему-то желание кусаться и царапаться во время соития возникало только со Шторосом.
— Это ты на меня плохо влияешь, — озвучила она свои выводы, устраиваясь в его руках поудобнее.
— Ах вот как! — наигранно возмутился он. — В следующий раз будешь получать свое лицом в пол.
Лицом в пол? Динка представила себе эту картину, и она показалась ей такой заманчивой, что по телу пробежала дрожь.
— Постой! — Динка схватила обеими руками за запястье начинавшего вставать со шкуры Штороса.
— Что еще? Мне надо помыться, — Шторос мягко отцепил ее руку и отошел к ручью.
— Я согласна лицом в пол, — жалобно пробормотала Динка.
— Ты серьезно? — удивился Шторос, заканчивая омываться и смачивая лоскут ткани, извлеченный из валяющейся неподалеку Динкиной сумки, и отжимая его.
Динка прерывисто вздохнула. Даже неприятно-саднящее ощущение в заднем проходе не мешало возбуждению, вновь прокрадывающемуся в ее тело.
Шторос уселся рядом, перевернул ее на живот и, раздвинув ее ноги принялся бережно обмывать ее влажной тряпицей. Прикосновения холодной мокрой ткани немного успокаивали жар тела, но его близость, тепло его тела, запах его кожи.
Динка снова застонала, разводя колени и приподнимая зад над шкурой.
— Я же говорил, что тебе это не поможет, — вздохнул он, проводя ладонью вдоль позвоночника от шеи до крестца. На что Динка еще больше выгнулась, жалобно поскуливая.
— Эй, маленькая похотливая козочка! — позвал он осторожно. Но Динка проигнорировала его подначку. Сейчас она готова был быть кем угодно, лишь бы только он снова взял ее.
