Куклы (СИ) - Марина Валерьевна Кравцова
— Как же, слышал.
Он едва не засмеялся в голос. Эти великие и божественные были двумя из «золотой четверки», той самой четверки, к которой принадлежала и Мария. С этими-то юными гениями ему и предстоит завтра увидеться у нее дома. Четыре выпускника Королевской Академии искусств, неразлучных с первого курса… кого-то из них Мария знала, кажется, еще с детства. Четверку прозвали «золотой», потому что они — два человека и два демиана — действительно были самыми талантливыми в Академии, каждый — в избранной им сфере искусств. Мария была всех моложе, она поступила учиться, будучи еще совсем юной. И очень скоро зарекомендовала себя как даровитая художница и многообещающий скульптор, провела уже несколько выставок. В Королевскую Академию сложно поступить, но зато там раскрывают таланты студентов в полной мере…
Хмыкнув, Сержи сорвал полураспустившийся бутон розы с одного из кустов, пышно обступивших крыльцо его дома, и воткнул в густые кудряшки Летти — кукла стала прехорошенькой.
— Ты, значит, музыкой увлекаешься, малышка?
— Увлекаюсь?
— Любишь музыку?
— Не знаю. Хозяйка Альсени любила музыку.
— Да… это верно. Она играла на рояле…
Серж уже не мог смеяться. Он задумался о тех нечастых, но полных зыбкого волшебства встречах, что выпали им с Альсени. А впервые… да, тогда господин Арабел посетил их дом на Пятом острове, где они с матерью и сестрой жили втроем — потом-то разлетелись по разным гнездышкам. С собой Арабел привез младшую дочь, маленькую, худенькую шатенку с глубокими серо-зелеными глазами. Уже тогда она была пациенткой Рении…
А потом Рения, бывшая деревенская девчонка, ставшая, благодаря годам напряженной учебы и изматывающей работы, одним из самых уважаемых врачей Королевства, поступила в больницу на Третьем острове — лучшую больницу, и уехала с Пятого. Иногда она приезжала проведать своих взрослых детей и старых друзей… и в один из таких визитов взяла сына с собой на званый обед в дом Арабел.
Вот тогда-то совсем еще молоденький Серж, худенький и большеглазый, как юный лесной дух, и увидел всех трех сестер. И холодную, как зима, белокурую Карину, и легкомысленную Лалину, и снова — Альсени, хрупкую, задумчивую, тихую…
Он немного смущался в их присутствии. Но все же разговорился с болтушкой Лали… Альсени, кажется, прислушивалась к их разговору.
Вскоре — новая встреча, случайная, в парке возле Второго моста… А потом…
Сержу не удалось всласть предаться воспоминаниям… таким приятным… таким печальным… он почувствовал, как из его руки тихонько вытягивают дудку.
— Эй, ты чего, куколка?
Летти быстро отдернула руку. В ее круглых глазах отразилось что-то странное.
— Ты что, — догадался Серж, — попробовать хочешь?
Кукла согласно закивала.
— Хм… — он взял в ладонь ее крошечную ручку, — смотри-ка, пальчики у тебя гибкие, может, что и получится. Попробуй.
Летти попробовала. И издала такой забавный слабенький свист, что сама рассмеялась. А потом смущенно улыбнулась:
— Еще раз можно?
— Дуй сколько хочешь.
Летти дула и дула — изо всех сил.
— Подожди, — сжалился над ней Серж. — Нужно вот так…
Как ни странно, но у нее получилось. Первый же короткий урок игры на дудке не пропал даром. Довольно слабый звук все-таки уже явно напоминал что-то музыкальное.
Кукла восторженно захлопала в ладоши.
— Никто из нас такое не умеет. Я первая, я первая. Я кукла-музыкантша!
Серж странно посмотрел на Летти внимательными светлыми глазами.
— Демиане ведь не разрешают своим детям играть с живыми куклами, правда? — спросил он ни с того ни с сего.
— Ага. Но и не покупают им кукол в магазине. Дети наших хозяев сами делают себе игрушки — такова традиция. Из тряпочек, из деревяшек. Но они не живые. Как только демиан создаст себе живую куклу — значит, он вырос.
— Да, я это знаю, — Серж задумчиво кивнул. — А живые куклы… Чем они так сильно отличаются от тех, детских, деревянных? Как странно… Ты боишься стать заключенной Музея кукол… Ты печалишься, когда я сомневаюсь в правдивости твоих слов… И ты так радуешься тому, что впервые издала на дудке чистый музыкальный звук… Кукла ли ты?
— Луна… — изумилась вдруг Летти, так, словно в первый раз в жизни увидела ночное светило. — Большая белая луна!
Глава 4. Ночной визит
Луна… Одна из двух — светлая — смотрела сегодня с неба на страну Южного ветра.
Алекс зажег высокую свечу на столе. Теперь и ее робкое сияние, а не только большая белая луна, освещало комнату. Их было здесь двое. Во многом схожих — молодые, стройные, грациозные. Темные волосы, интересная бледность, артистически-тонкие кисти рук превосходной лепки… Впрочем, на этом сходство заканчивалось. У одного из юношей волосы были коротко подстрижены, Алекс же гриву цвета воронова крыла стягивал в роскошный хвост. Был он выше ростом и во всем казался как-то четче, жестче, энергичней своего друга. В серых, как сталь, глазах с продолговатым разрезом отражалось прохладное спокойствие.
Алекс сидел вполоборота за резным дубовым столом перед зажженной им свечой. Его друг, явно демиан, затянутый в узкий черный фрак, стоял у зашторенного наполовину окна, скрестив на груди длинные руки. Возле камина утопала в бархате кресла красивая кукла с талией осы и ножками балерины, ее головку осеняла темная туча легких кудрей. Огромные черные глаза куклы были полуприкрыты. И хотя она почти сливалась с креслом, для нее слишком большим, все же и ее освещал сейчас свет белой луны…
Алекс, в очередной раз наткнувшись на нее взглядом, усмехнулся:
— Никогда не пойму, наверное, что за радость для вас — эти куклы. Что хорошего: всюду возить с собой, разговаривать, делиться мыслями с живым вроде бы существом, у которого нет души?
Демиан пожал плечами.
— Не стоило говорить так при Марселе. Ты можешь обидеть ее.
Но у куклы не дрогнула ни одна из ее длиннющих шелковых ресниц.
— Если ваши куклы способны обижаться, — все с той же усмешкой отвечал Алекс, — то,
