Наследница жрецов (СИ) - Анастасия Миллюр
Только сейчас я заметила, что вся поза Рейгана была несколько… натянутой, прямо как в день нашей первой встречи. Как и тогда, он словно едва сдерживал копившиеся в нем эмоции. Юноша открыл глаза, выдохнул, и этот выдох словно сорвал клапан.
— Вы что опять натворили?! Я кого спрашиваю?! А ну вылезайте немедленно! Сколько раз я говорил вам даже не сметь трогать эту башню?!
С каждым его словом гнев, теперь явно проступающий в голосе, нарастал, а глаза все сильнее метали молнии.
— Вы у меня неделю будете сидеть в своей комнате! Неделю! Откуда вы вообще взяли порох?!
При этих словах Эвелин как-то сразу уменьшилась в размерах и зашуршала своими скляночками, переливая что-то из одной в другую. Под кроватью все также была тишина, словно там и не было никого.
— Из-за вас я снова должен буду пойти к этому старому маразматику! Будто мне доставляет огромное удовольствие слушать его старческие бредни! И вообще от него воняет!
— Зачем же так про нашего достопочтенного ректора?
Я с моими снова улезшими в волосы бровями перевела взгляд с Рейгана на внезапно появившегося в нашей комнате юношу. Он обладал очень приметной внешностью. Его ярко-рыжие крупные кудри, бледную кожу с веснушками и пронзительно голубые глаза было трудно не заметить. Но даже все это было цветочками по сравнению с тем, что его руку обвивала белая змея! Она вдруг подняла голову от его плеча и, посмотрев на меня, зашипела.
Я сглотнула и сделала шаг назад. Теперь вся комната казалась мне местом крайне сомнительным.
— Не сейчас, Николас! — огрызнулся Рейган.
К слову, о последнем… Я все еще не могла поверить, что он был тем самым Рейганом… По словам Лауры «король» был образочком дружелюбия и спокойствия… Но этот юноша скорее был образчиком жалких попыток сохранить спокойствие…
— Думаю урон, который Аштон и Алоис нанесли академии будет оценен в два миллиона артов, — почти скучающе произнес Николас, погладив свою змею по голове, и та пощекотала его палец своим раздвоенным языком.
Мои глаза стали размером с блюдца.
Урон оценен… во сколько?!
Рейган, состроив гримасу, обещавшую смерть неверным, кивнул головой, а затем снова бросил гневный взгляд на кровать.
— Два миллиона, бездельники! Если вы думаете, что я внесу за вас хоть еще один арт, вы ошибаетесь! Деньги будут вычтены из вашего содержания!
Я охнула. Это какое же у них содержание, что из него вот так запросто можно вычесть такую сумму… Хотя, о чем это я? У меня вон тоже два миллиона в кармане валяется, буквально осталась со сдачи с булавок…
Под кроватью завозились.
— Но… — послышался писк.
— Ни слова! — взорвался Рейган. — Надо было думать, прежде чем подрывать одну из самых древних башен в истории города! Два миллиона — это пустяки, по сравнению с той нотацией, которую мне предстоит выслушать от наших отцов! Я готов вас просто…
— Поберегись! — завопила Эвелин и бросилась на пол.
Рейган только успел повернуться, Николас с безразличным выражением лица быстро сделал пару шагов назад. На столе девушки что-то забурлило и…
Стекла выбило взрывом. Банки, склянки, колбы… Все полетело на пол. По комнате поплыл мерзкий, пробирающий до слез запах. Рейган, который стоял ближе, оказался заляпанным какой-то зеленой субстанцией, за безопасность которой я бы не ручалась. Зеленая капля стекла по его шее… На его лице стало появляться выражение крайнего бешенства…
— Ой… — пискнула Эвелин, заползая под стол, стараясь не порезаться о разбившееся стекло.
Две одинаковые головы, высунувшиеся из-под кровати, осмотрели произошедшее, и комнату огласил их громогласный смех, но они подозрительно быстро заткнулись, посмотрев на Рейгана, и снова уползли в безопасное пространство под кроватью.
— Вел! — раздался новый голос от дверей и в проеме возникла невысокая девушка, она гневно потрясала каким-то растением с оборванными листиками. — Вел, ты опять!
— Софи, это не я! — пискнула Эвелин.
Девушка все еще потрясала поникшим кустиком, когда позади нее вдруг возникло нечто… Оно было скорее растительным, чем животным, имело огромный рот с клыками и передвигалась на корнях, и вообще было отдаленно похоже на странного паука. Монстр прыжками преодолел пространство комнаты и бросился к Николасу.
Я зажмурилась, полагая, что это нечто сейчас сожрет бедного юношу.
— Это еще что такое?! — завопил Рейган.
Сие явно была не реакция на смерть друга, поэтому я все же рискнула открыть глаза и увидела, как эта монстрятина ластиться к Николасу, а тот к моему великому удивлению, присев, с полной доброты улыбкой поглаживает нечто по корням.
— Это я накормила свой кактус порошком, который подарила мне Вел… — застенчиво проговорила Софи, прижав к груди потрепанный кустик.
— Так… — произнес Рейган, зажмурившись, и ущипнул себя за переносицу. — Все это…
— Рейган! Сзади! — завопили близнецы.
Тот резко развернулся и как раз успел заметить в проемах разбившихся окон, что к нам стремительно летела целая стая птиц — вороны, воробьи, ласточки, соловьи… Они все будто обезумели, кричали на свои лады, казалось, еще мгновение, и они просто снесут башню!
— Николас, дьявол тебя подери! — завопил Рейган, вскинул руки и из них полилось самое настоящее пламя, птицы закричали в агонии и стали падать.
Моя челюсть оказалась на полу, я на нетвердых ногах сделала пару шагов назад и всем телом плюхнулась на кровать.
— Зачем ты так? Птицы же в ни в чем… — печально начала Софи.
— Молчать! Все! Живо! В гостиную! — взревел юноша, которого буквально довели до белого каления. Он кинул на кровать очередной яростный взгляд, но потом вдруг вздохнул и выдавил улыбку. — Пожалуйста.
— Да! — тут же отозвались остальные, и комната в мгновение опустела. Остались только Рейган и я.
Признаться честно такое положение меня несколько пугало. Серьезно. Я только что видела, как этот парень пускал из ладоней огонь! Огонь! Из ладоней! И вообще…
Его взгляд медленно обвел пространство, остановился на мне, и брови чуть дернулись, будто он только сейчас меня заметил, хотя скорее всего так и было. Рейган быстро посмотрел на разбитые окна, стол и снова на меня.
— И как вы умудряется появиться ровно там, где вас совершенно не ждут? — проговорил он с неизменной натянуто-вежливой улыбкой и ледяным выражением глаз.
— Ох, сударь… Извольте тогда вешать таблички. Я вам подскажу. На дороге повесьте: «Не смейте выходить, здесь будет ехать Его величество
