Научи меня забывать (ЛП) - Головачёв
Малфой снял пальто и повесил его, вместе со своим (маггловским!) пиджаком, на стул. За ним последовал тонкий коричневый портфель, после чего он повернулся и прислонился к парте и встал лицом к аудитории, скрестив длинные ноги у лодыжек.
На нём красовалась кожаная кобура для палочки, надетая поверх тонкой белой рубашки.
— Для тех, кто не знает, я — Драко Малфой. А тем, кто знает, я даю тридцать секунд, чтобы вы успели отбросить все замечания о Пожирателе смерти, прежде чем мы начнём. — В его серых глазах промелькнул вызов, хотя он явно попытался скрыть его непринуждённой улыбкой.
По классу прокатился нервный смех, хотя американцы выглядели растерянными. Малфой обвёл взглядом помещение, и его взгляд с некоторым удивлением остановился на Энтони.
— Голдштейн, привет. Давно не виделись. — Малфой привстал со стола, чтобы пожать руку Энтони, и Гермиону охватил сильный страх. Она съёжилась, прикрываясь Энтони и собственными волосами, размышляя о плачевном исходе аппарирования на месте. Сейчас Малфой увидит её. И то, что на ней леггинсы для йоги и футболка с надписью «Слёт ОРМПиК{?}[Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними], 1999» («Глаза на Демимаска!»), стало первым, что пронеслось в её затуманенном мозгу.
Плевать на травлю в детстве, фанатизм и противоположные стороны войны.
Всё это осталось позади. Малфой публично отказался от своих чистокровных убеждений много лет назад, когда из-за его показаний несколько Пожирателей смерти угодили в Азкабан. Он проработал в ДМП полдесятка лет, иногда даже сотрудничал с Гарри. А около семи лет назад Гермиона получила записку на великолепной бумаге с извинениями за его поведение во время обучения в Хогвартсе.
Но она никогда не встречалась с ним после школы. Никогда не разговаривала с ним. Никогда не подходила к нему ближе, чем на расстояние большой, переполненной людьми аудитории на общих собраниях Министерства.
В основном потому, что никакие уговоры не могли заставить Рона ненавидеть его меньше, и чуть в меньшей степени потому, что примерно с шестого курса или около того Гермиона находила его мучительно, постыдно…
— Грейнджер?
Он вытянул шею, чтобы взглянуть за Энтони, и Гермиона вздрогнула, а затем съёжилась ещё сильнее, сгорбив плечи, словно могла заставить себя опуститься на пол и растаять, чтобы никогда не попадаться ему на глаза.
Малфой же выглядел довольно виноватым.
— Не заметил тебя там. — Он выпрямился и шагнул в сторону, чтобы хорошо рассмотреть её. — Зачем тебе уроки дуэли?
Он нахмурился, и Гермиона заметила, что он не двинулся с места, чтобы пожать её проклятую руку.
Она предположила, что старые привычки тяжело пережить.
— Экзамен, — резко ответила она.
— Ах, конечно.
Его глаза на мгновение задержались на её. Гермиона почувствовала сильное желание скрестить руки на своей дурацкой футболке, но воздержалась. Однако она заметила, как его взгляд скользнул по ней. Грейнджер нахмурилась, и выражение его лица, сделавшееся почти забавным, сменилось чем-то холодным.
— Это, собственно, подводит меня к нашему вводному занятию на сегодняшний вечер, — сказал он, повернувшись спиной к Гермионе и проходя в переднюю часть аудитории. — Я бы хотел, чтобы каждый из вас рассказал мне немного о себе и о причинах, по которым вы записались на этот курс. Что вы надеетесь получить от него и так далее. Это поможет мне составить план занятий и определить темп. — Он потянулся к портфелю, открыл его и достал кожаную записную книжку и изящное перо. — Я начну первым.
Его ледяной взгляд сменился обезоруживающей улыбкой, и Гермиона отметила, что несколько человек улыбнулись в ответ. Татуированная американка опустила подбородок на руку и пристально посмотрела на него.
Впрочем, Гермиона по большей части отвлеклась во время его небольшого вступления. Она и так всё знала: его неожиданное принятие в академию ДМП после окончания судебных разбирательств, его восхождение по служебной лестнице до старшего аврора, его похвальная работа под прикрытием и в полевых условиях, даже его женитьба и последующий развод (не то чтобы он говорил об этом сегодня). Не сказать, что она следила за жизнью и карьерой Драко Малфоя, но его трудно было не замечать. «Ежедневный пророк» обожал его. Он был неотразимым исправившимся плохим мальчиком и завсегдатаем светских страниц, часто с красивой ведьмой под боком (и редко с одной и той же). Никого не смущало и баснословное богатство, ведь Люциус Малфой умер сразу после войны. Не то чтобы Драко выставлял своё состояние напоказ, если не считать некоторых благотворительных акций и факта, что те блестящие коричневые оксфорды, которые он носил, стоили дороже, чем весь её наряд, включая сумку, которая была куплена с большой скидкой.
Гермиона почувствовала острый укол стыдливости, который быстро перерос в гнев и разочарование. Чушь какая-то. Как она собиралась брать уроки у Драко-чёртового-Малфоя? Она не сможет ни сосредоточиться, ни учиться. К тому же оставался вопрос, способен ли он на самом деле преподавать. Быть хорошим специалистом в этой области не означает, что можно эффективно доносить знания, и Гермиона в этом сомневалась.
Почему это не могла быть Белинда? Практичная, беспринципная, не вызывающая опасений Белинда?
В теле Гермионы зародилось сильное желание встать и уйти, и она приготовилась подняться со стула. Лучше пропустить занятие и подождать до следующего года, чем мучиться, а потом всё равно провалить экзамен.
Но потом она опустилась обратно. Было бы так неловко уходить, да и Гарри разозлится на неё. Они с Малфоем работали в одном отделе особо тяжких преступлений. Им приходилось вместе расследовать дела, видеться в офисе и так далее.
Она бросила быстрый взгляд на дверь, когда Энтони, начавший знакомство со студентами, промямлил что-то невразумительное, сводящееся к тому, что дуэль — обязательное условие для некоторых должностей в Гринготтсе, связанных со снятием проклятий.
Малфой кивнул и поблагодарил его, а потом посмотрел мимо Энтони на Гермиону, и вот
