...Или будет? (СИ) - Ульяна Муратова
— Даже не поздороваешься? — выгнул я бровь.
— Издеваешься? — рассвирепела она.
— Нет. Интересуюсь.
— Я даю тебе пять минут, чтобы извиниться, — выдала Ксендра коронную фразу, засверкав глазами, а я в очередной раз поразился тому, насколько она красива.
Особенно вот такая, воинственная, возмущённая, со вздымающейся грудью и боевым румянцем на лице.
— У меня есть новости, любимая, и они тебе не понравятся. Я нашёл свою единую.
Блестящие чёрные глаза в обрамлении пушистых ресниц расширились от удивления.
— Почему не понравятся? Наконец-то мы сможем пожениться…
— Потому что я пока не могу от неё избавиться. И не смогу ещё какое-то время.
Ксендра вспыхнула факелом, вздрогнув прекрасным телом, одетым во фривольный халат:
— Что?
— Как оказалось, у меня есть дети. Двое. Они ещё недостаточно взрослые и пока плохо адаптировались в нашем мире. Я забрал их сюда. Поэтому ты должна дать мне слово, любимая, что не будешь вмешиваться в происходящее. Я решу проблему со своей единой сам. Тогда, когда налажу достаточно хороший контакт с детьми. Ты меня поняла? — я добавил в голос металла, чтобы показать, что не шучу.
Скандалы уже остокаскаррели до самой крайней степени, но куда от них денешься?
— Ты это всерьёз? Ты вообще в своём уме? Притащил сюда свою подстилку и говоришь мне, чтобы я ждала? После стольких лет? — яростно прошипела Ксендра.
— У детей будет травма, если сделать это прямо сейчас. Придётся подождать.
— Мне плевать на их травмы, понятно? Ты. Мне. Обещал. Ты обещал, что избавишься от этой швали, как только узнаешь, кто она такая! Ты обещал, Алекс! — бушевала Ксендра, довершая свои слова звоном разбитой бутылки.
Сегодня она перешла к битью посуды даже раньше обычного, значит действительно злится.
— И я не отказываюсь от своего обещания. Но я избавлюсь от неё тогда и так, как сам это решу. Ты меня поняла? — я сделал паузу, внимательно глядя в глаза возлюбленной. — Клятву, Ксендра, я жду клятву.
— Ты что, ополоумел? Может, мне ещё и охранять её нужно? — взвилась она, и ещё одна бутылка полетела в мою сторону.
Я привычно уклонился. Стекло со звоном разбилось за спиной. Скандалы с Ксендрой помогают поддерживать скорость реакции на должном уровне и учат ловкости.
— Я привёз тебе подарок. Очень дорогой подарок. С уверенностью могу сказать, что подобного ни у кого нет, — решил я переключить её внимание.
— Покажи! — с вызовом ответила она.
— Сначала клятва, любимая. Я знаю, насколько ты скора на расправу, а этот вопрос я буду решать сам.
— Подожди, Алекс, — внезапно остановилась она. — Ты её вспомнил? Ты что-то вспомнил?
Ксендра буквально впилась взглядом в моё лицо. Вот уж не думал, что мои воспоминания могут быть для неё настолько важны.
— Нет, ничего. Но я выяснил, что с повстанцами меня ничего не связывает, всё время отсутствия я провёл в другом мире. Просмотрел её воспоминания, там всё однозначно.
— Алекс, и что дальше? Ты её любишь? Кто она такая? Покажи мне её!
— Я люблю тебя, она значения не имеет. Разговор на этом закрыт.
— Ты её целовал? — в голосе Ксендры звенело напряжение, и мне стало неожиданно приятно от этой ревности.
Вот уж не думал, что она будет так переживать из-за другой женщины.
— Нет. Иди сюда. Сначала клятва. Потом подарок.
Я привлёк к себе полуодетую возлюбленную. Вот только целовать её не решился. Проснётся метка, а с ней и Аня, а мне только этого не хватало. Ксендра заглянула мне в лицо.
— Я хочу выйти замуж как можно скорее. Надо мной смеются все эти годы.
— Можно подумать, что тебя волнует, что о тебе говорят.
— В этом вопросе волнует, я не могу больше ждать. И клятву я давать тебе не буду. У тебя есть месяц на то, чтобы избавиться от неё самому, дальше за дело возьмусь я. Это моё последнее слово.
— Тогда свадьбы не будет, — усмехнулся я, зная, что хожу сейчас по очень тонкому льду.
— Неужели? — зло сощурила глаза Ксендра.
— Мне нужна жена, которая сможет мне уступать. Хотя бы иногда.
В её глазах было столько трудно скрываемого бешенства, столько ненависти, и она отвернулась, молча глядя в тёмное окно. Неужели настолько хочет замуж, что уступит? Я заинтересованно ждал.
— Хорошо, я дам тебе клятву, но после этого мы пойдём в столицу. Я устала заниматься домом одна, и мне нужны деньги.
— Я же оплатил проект почти целиком.
— Возникли обстоятельства, — холодно ответила она.
Мне было плевать на деньги, главное, что я смогу добиться от неё необходимого: клятвы не трогать Аню. Иначе обеспечить безопасность жены у меня не получится, Ксендра очень изобретательна и всегда добивается своего.
— Клятва, любимая.
— Начиная с этого момента я клянусь не причинять вред, не просить и не поручать другим причинять вред твоей единой и твоим детям, — процедила она.
— Спасибо, — я протянул ей резную шкатулку, куда положил купленный в мире Ани браслет с бирюзой.
Изделие действительно было невероятно красивым, даже удивительно, что иномирцы сделали такое без магии.
Ксендра приняла шкатулку кивком и достала украшение. По тому, как загорелись её глаза и улыбка тронула пухлые чётко очерченные губы, стало понятно, что подарок пришёлся по вкусу.
— Пойдём. Сейчас!
Я не стал спорить, просто притянул к себе Ксендру, поцеловал и вошёл вслед за ней в портал. Если Аню теперь и разбудит метка, нас в лействе она уже не найдёт.
Вещей в столичной квартире у меня достаточно. Хорошо бы, конечно, оставить для Ани записку, но делать этого при Ксендре я не стал.
Анна
Я стояла под дверью ярко освещённого кабинета и смотрела, как в воздухе тают следы портала, через который ушли Алекс с Ксендрой. Это имя я помнила ещё из прошлой жизни: так звали его бывшую возлюбленную, которая порвала с ним, как только отец лишил его семейного состояния.
Видимо, в настоящем он об этом не помнил или простил предательство. Ксендра оказалась невероятно красивой. Я даже в глубине души могла понять Алекса: по сравнению с ней я выглядела, как рязанский пряник рядом с утончённым пирожным, украшенным спелыми вишнями. Смольно-чёрные волосы, невероятные огромные тёмные глаза, ярко-алые чувственные губы. Она была прекрасна.
Если утром мне казалось, что больнее быть уже не может, то я ошибалась. Пробивая новое дно своего эмоционального состояния, я кое-как взобралась по лестнице на второй этаж и вернулась в свою комнату.
Итак, оставаться тут нельзя… и уже не только из соображений сохранения психического равновесия, а из элементарного желания выжить. А жить я хотела несмотря ни на что, у меня
