Однажды я стала женой проклятого герцога (СИ) - Десмонд Вероника

Меня зовут Анна Волкова. Я живу… жила в городе Санкт-Петербург. Мне двадцать два года.

Сейчас же я проживаю в монастыре, и эта странная женщина называет меня Арией. Может быть я сошла с ума? Нет, вряд ли. Я нахожусь в трезвом уме и твердой памяти… Ну почти.

Люди здесь странно говорят и пишут. Буквы здесь выглядят совершенно иначе, поэтому я никак не могла понять какой же это язык. Однажды мне удалось украсть книгу у одной монашки, и каково же было мое удивление осознать, что я могу читать! Сначала буквы разбегались от меня, прыгали во все стороны, как испуганные муравьи. Но с каждым разом, если я сильно напрягала зрение, они могли собираться в слова и даже осмысленные предложения, а потом и вовсе стали четкими и понятными.

Вчера самая строгая из монашек — Бастет, назвала меня Арией Тернер. Это имя было мне знакомо. Ария Тернер — персонаж из моей любимой книги.

С каждым днем я все четче осознавала, что мир, который меня окружал, был копией одного романа.

И кажется, я при странных обстоятельствах как-то очутилась в теле Арии.

Только есть одна загвоздка. Если Арии сейчас семнадцать, то это значит, что всего через два года я… умру. Такова участь этого второстепенного персонажа.

Так вот.

Какое же воспоминание было последним?

Прежде чем я очутилась в этом странном мире?

Прежде чем я очутилась в этом странном мире, я, Анна Волкова, попала в автомобильную аварию. Очень страшно это осознавать, но, кажется, я погибла в тот дождливый вечер.

Визг и скрип автомобильных тормозов… Яркий свет…

Это было моим последним воспоминанием.

Поэтому если мне повезло выжить. Если мне дали шанс жить. Хоть и в другом теле, в другом мире… я ни за что не упущу его!

Поэтому отныне я Ария Тернер. И я не собираюсь умирать снова.

Я во чтобы то ни стало изменю сюжет романа … и буду жить!

Глава 6

Подарок нам не мил, когда разлюбит тот, кто подарил.

Уильям Шекспир

Ария Тернер

Настоящее время…

Тревога не желала отпускать меня всю ночь. Посему же я встала с рассветом и тихо встретила утро, наслаждаясь уединением и теплой, мягкой постелью. Аккурат до того момента, пока не спустилась к завтраку.

Семья встретила меня хмурыми лицами, а названная матушка, едва взглянув на меня, и вовсе побагровела от злости.

Я сделала неумелый реверанс, поприветствовала всех и села на свое место, подозрительно косясь на стоящее передо мной блюдо, прикрытое железной крышкой.

Отец кашлянул и подал голос:

— Как прошло вчерашнее собрание, Ария?

Кажется, эрцгерцог не знал про инцидент, произошедший в Западной Оранжерее. Я удивилась, но виду не подала.

— Замечательно. Все были очень добры ко мне. Спасибо, что поинтересовались, отец, — улыбнулась я, прилагая усилия, чтобы не сказать что-нибудь лишнего.

Взяв шелковую салфетку, я слегка встряхнула ее и положила на свои колени.

— Очень рад, очень рад… Ванесса, — отец обратился к матушке, прожигающей во мне дыру. — Я бы хотел услышать и ваше мнение.

Перевод: “А ты что думаешь? Ария вела себя прилично?”

— Все прошло… превосходно, — процедила она, нанизывая зеленый салат на острую вилку. — Патрисия была бриллиантом чистой воды и очаровала всех наших гостей, коих было не мало.

Перевод: “Вы проявляете излишний интерес к не той дочери!”

— Чему я ни капли не удивлен. Наша дочь так прекрасна. C каждым днем ты все больше и больше превращаешься в очаровательную девушку, Патрисия. В скором времени в нашей гостиной не окажется свободного места, каждый угол будет заставлен цветами твоих поклонников.

Белокурый ангел нежно улыбнулась папеньке, отчего тот растаял, и Патрисия кротко промолвила:

— Спасибо, отец.

Я недоумевала, отчего же Ванесса “не проговорилась” про вчерашнее. Оставила преимущество на более подходящий случай? Или же во вчерашней истории скрывается что-то, что отцу знать нежелательно?

Однако неужели моя выходка останется незамеченной? Я буквально помахала красной тряпкой перед быком. Впрочем, расслабляться пока рано. Месть — это блюдо, которое подают холодным. Или в моем случае — теплым и живым, с большими широкими усиками, панцирем и тремя парами ходильных ног, коих я обнаружила в утреннем салате, приоткрыв крышку и быстро же ее закрыв.

Благо чай прислуга наливала из одного фарфорового чайника.

Поборов в себе рвотный рефлекс, я дрожащими руками дотянулась до чашечки черного чая, поднесла ее ко рту, стараясь не разлить на себя, и сделала глоток.

— Седрик, дорогой. Вы ведь помните о том, что приближается бал дебютанток? В связи с быстрым ростом Патрисии, ей стоит обновить гардероб, вы так не считаете?

— Я буду глуп, если не буду соглашаться со своей женой, — рассмеялся Седрик, другие подхватили, а я судорожно дышала и пыталась удержать рвущиеся наружу булочки, которые мне еще рано утром подали в комнату.

Ненавижу жуков!

— Превосходно! — воскликнула Ванесса. — Тогда мы сегодня же отправимся к модистке.

— И возьмите с собой Арию, — вдруг вновь вспомнил про меня отец. — Она тоже сильно подросла за лето.

Я буквально слышала, как Ванесса скрипнула зубами, и опережая ее ответ, проговорила:

— Боюсь, что поездка в карете пока будет даваться мне тяжело в связи с неокрепшим здоровьем. Я благодарю вас за заботу, но могу я отказаться?

Отец тут же похолодел:

— Конечно же можешь, Ария. Но что другие подумают о герцогстве, если их дочь будет ходить в неподходящих нарядах?

— Это неблагоприятно скажется на нашей репутации! — совершенно неприличным образом перебила его Ванесса.

— Однако, если тебе и впрямь нездоровиться, тогда предлагаю отложить поездку на какое-то время, — закончил отец.

— Спасибо, папа, — улыбнулась я ему. — Но я не хочу обременять вас. Матушке и Патрисии вовсе необязательно дожидаться меня. Я могу посетить бутик самостоятельно, как только налажу здоровье.

Эрцгерцог постучал пальцами по столу и согласился:

— Да, давайте так и поступим.

Возразить Ванесса уже бы не смогла, поэтому я облегченно выдохнула.

Все-таки вести словесную борьбу оказалось тяжелее, чем я думала.

В тот же миг высокие двери обеденного зала распахнулись и лакей провозгласил:

— Было доставлено срочное письмо эрцгерцогине Тернер.

— От кого? — спросила матушка, забирая из рук лакея белый конверт с золотой печатью.

Тот нервно сглотнул.

— От ее светлости — госпожи Орсы.

Ванесса быстро пробежалась глазами, вид у той был явно разочарованный.

— Прочитай вслух, — неожиданно подал голос отец.

Патрисия крепко сжала вилку в ладони, всего на секунду — но я заметила. Названная матушка бросила письмо в мою сторону и сложила руки на груди, напрочь забывая о манерах.

— Пусть прочтет сама.

Я молча протянула руку за письмом, перевернула его и начала читать:

“Дорогая, Ария Тернер.

Вы показались мне весьма воспитанной и скромной девушкой. А посему в честь нашего приятного знакомства прошу вас принять скромный подарок.

Надеюсь, он поможет вам в обучении.

Не разочаруйте меня.”

— Ну надо же! — Довольно воскликнул отец, отложив столовые приборы. — Моя дочь угодила самой госпоже Орсе. Как ты смогла очаровать ее, Ария?

— Я… я не знаю, — неуверенно ответила я, нахмурившись.

Я и правда понятия не имела и совсем не могла разгадать причину ее благосклонности. Пожалела? Что ж… жалость — это хорошо. Люди любят людей, которых хочется пожалеть. Мне это пригодится.

Лакей отдал мне небольшую продолговатую коробочку, обрамленную красным бархатом.

— И что же там? Быстрее открывай! — скомандовал эрцгерцог.

Подарком оказалась позолоченная ручка с гравировкой оленя.

— Это… ручка, — сказала я, рассматривая необычный рисунок.

— Это не просто ручка, моя милая, — пояснил отец, внимательно ее разглядывая. — Я не уверен, но кажется — это бесконечные чернила. Можно?