Измена. Невеста лорда-дракона - Ирина Сергеевна Алексеева
Я кожей почувствовала, как купол вокруг замка пошел трещинами. Всплеск моей силы был таким мощным, что полностью уничтожил защитное плетение. Сам дракон, выдохнув облачко безобидного дыма, с грохотом обрушился вниз. Кажется, заклятие, которое я вложила в свой удар, остановило его черное сердце.
Но горевать о своем истинном я собиралась потом. Воспользовавшись шансом, я опрометью кинулась сквозь деревья, с каждым шагом увеличивая расстояние между мной и проклятым замком.
«Хейли, — послышался голос в голове, пробившись сквозь ментальную защиту. — Вернись!».
Значит, жив.
Значит, на моих руках нет крови истинного.
Неожиданно засмеявшись, я, не оборачиваясь, побежала дальше. Отсрочка не продлится долго, и скоро Драгос выйдет на охоту. Но с моей новой силой мне, по крайней мере, было что ему противопоставить.
Глава 3. Драгос Блэкторн
— Хафф, что я наделал? — я закрыл лицо руками и сделал глубокий вдох.
— Ты следовал плану? — спросил сидевший напротив Лориан — мой лучший друг и, по совместительству, действующий король Торхейма.
— Конечно, я следовал плану, — огрызнулся я. — Напугал ее до белых хаффов в глазах. А перед этим подверг нешуточному стрессу. Тьма, зачем я тебя послушал?
— Но все же получилось, — Лориан закинул ногу на ногу. Его, кажется, вся эта ситуация лишь забавляла. Конечно, это же не королевская истинная пара пропала в неизвестном направлении, совсем одна, напуганная и полностью дезориентированная произошедшей инициацией.
Я сильнее вдавил пальцы в веки и покачал головой.
Проклятие!
Идиотский план. И я идиот, что согласился. Сейчас все могло бы быть иначе. Хотя, с другой стороны, я мог вообще ее не найти.
Когда много лет назад началась война с темными эльфами и шанарами, и созданные ими ларки играючи расправлялись с крупными и сильными драконами, Лориан первым понял, что надо что-то менять, иначе мы проиграем. У нас не было бесчисленных армий, как у наших ледяных и огненных собратьев. После первой волны отвратительных экспериментов на Сумеречном Континенте вообще выжило мало драконов, поэтому нам не оставалось ничего другого, кроме как обратиться с просьбой к Никсе, Тьмой Укрывающей. Богиня откликнулась. Она всегда помогала своим возлюбленным детям. Но помощь ее никогда не была бескорыстной, и я заплатил свою цену.
Для любого дракона это сродни проклятию, но взамен на силу я потерял способность чувствовать свою истинную пару. Но тогда это не имело для меня никакого значения. Я не был уверен, выживу ли вообще в этой войне, и про семейную жизнь думал в последнюю очередь. И лишь после победы я осознал, что никогда не познаю настоящей любви, благословленной самими звездами. Это ничуть не мешало мне жениться на любой другой женщине, однако каждый дракон мечтает повстречать свою истинную пару, потому что нет большего счастья, чем единение сердец.
Но мысли о женитьбе и продолжении рода снова отошли на второй план, когда над Сумеречным Континентом нависла новая угроза. Да, мы уничтожили ларков. Но их создателям удалось скрыться. Шанары рассредоточились по всему Алассару и придумали новый способ истребления драконов. Они научились вычислять наши истинные пары и убивать их. После нескольких потерь мои сородичи старались находить свои вторые половинки как можно раньше и забирать к себе, чтобы оберегать их всеми возможными способами. Но мне это, к сожалению, было недоступно.
Хейли спасла случайность.
Или благословение небес. Иначе как еще объяснить то, что я оказался на том лесном озере в тот самый момент, когда каратель шанар собирался ее убить?
Я возвращался со встречи с Лорианом. Мой путь лежал через лес, и я знал, что там есть чудесное озеро с кристально чистой водой, где можно освежиться и напоить коня. День выдался жаркий и солнечный, и мы со Скарлеттом оба были не против немного отдохнуть в тени. Торопиться нам было особо некуда, и я, не задумываясь, свернул с тракта на практически невидимую просеку, скрытую в перелеске.
Местные жители, конечно же, знали об этом озере, но я никогда не видел там никого из них. Поэтому без всякого стеснения разделся и прыгнул в воду с невысокого утеса. Прохлада восхитительно окутала мое тело, смывая грязь и усталость. Я зажмурился, позволив себе на несколько мгновений погрузиться в темно синюю глубину, а когда вынырнул, почувствовал на себе внимательный, напряженный взгляд.
Моя ментальная магия обнаружила в окрестностях несколько разумных существ, но на ближайшее из них, как ни странно, я не мог воздействовать. Там стояли такие плотные и высокие щиты, которые явно имели природное происхождение, что я безошибочно определил в своем наблюдателе темного эльфа. Вокруг него не было ауры враждебности, но, несмотря на это, я предпочел уничтожить врага прежде, чем у него появится возможность напасть на меня.
Порывом магии тьмы я с силой толкнул своего неожиданного противника в спину, и тот с тихим всплеском свалился в воду и мгновенно скрылся в прозрачных водах. Не дав ему всплыть, я создал в озере вихрь, который потянул эльфа на дно. У меня не было ни капли сомнений в своих действиях. Война показала, что ни эльфы, ни шанары не ведали жалости, когда им удавалось одолеть одного из нас. Их вела жажда крови, неутолимая и яростная, поэтому драконы предпочитали не сдаваться им живыми.
Выбравшись из воды, я продолжил топить своего противника. Холодно, цинично и расчетливо, с удовлетворением наблюдая при помощи магии тьмы, как чужое сердце начало замедляться. Эльф сопротивлялся, отчаянно цепляясь за жизнь, но против меня у меня не было ни единого шанса.
На миг над поверхностью озера показалась темноволосая макушка, и меня впервые кольнуло сомнение. Густая шевелюра растрепалась и облепила лицо, но что-то в нем было не так. Я на несколько мгновений прекратил свое воздействие и, воспользовавшись ослабленной защитой, ударил ментально.
Страх, злость, замешательство.
Отчаянное желание жить.
И боль. Такая сильная, что мое собственное сердце будто сдавила когтистая лапа. Я сделал судорожный вдох, пытаясь справиться с нахлынувшими на меня чужими эмоциями. И среди вороха разрозненных чувств неожиданно обнаружил одно — я, определенно, понравился этому эльфу, пока он наблюдал за мной. И если в этой голове и были мысли о моем убийстве, то явно где-то очень глубоко. Настолько, что я не смог их обнаружить.
Пока я копался в чужих эмоциях, мой противник окончательно ослабел. Сердце практически не билось, мысли вяло ворочались в голове. Там было так много сожалений, что
