Принц льда и крови - Алиса Джукич
Эти травы усиливают действие заклинания. После нападения я детально изучила книгу и научилась некоторым магическим премудростям и теперь всегда хранила нужные ингредиенты в доме.
– Розмарин необходимо приложить к ране, – сказала я брату, и он осторожно прижал листья к поврежденным участкам.
Артур помог мне до конца освободить торс фейца от одежды, стянув с него грязный плащ и камзол, насквозь пропитавшиеся кровью.
Заклинание требовало большой затраты жизненной энергии и сосредоточенности. Поэтому, сделав все, что я попросила, Артур и Ирис покинули гостиную, оставив меня наедине с незнакомцем.
Шалфей я аккуратно вложила в рот умирающему парню, приоткрыв пальцами его пухлые, потрескавшиеся от обезвоживания губы.
Погрузившись вглубь разума, я освободила потоки магической силы и, накрыв ладонями листья розмарина, принялась читать заклинание. Оно тут же начало действовать – на лице фейца отразилась боль, с его лба каплями покатился холодный пот, тело изогнулось дугой, и парень тихо застонал.
Под моими руками, прижатыми к ране, вспыхнул яркий свет. Во рту пересохло, сердце начало бешено колотиться в груди. Мне было уже знакомо это состояние, я знала, что скоро меня начнет трясти. Столько раз я проходила через это в ту страшную ночь, когда не стало мамы.
Бросив мимолетный взгляд на обнаженный торс фейца – на другой просто не хватило сил, – я с облегчением отметила, что края раны начали понемногу стягиваться, поддаваясь заклинанию.
Меня знобило, я вкладывала в слова все свои внутренние силы и жизненную энергию, буквально отдавая раненому часть себя. Наконец его дыхание выровнялось, грудь начала вздыматься уже не так поверхностно. Поток крови, заливавший деревянный стол, остановился, а смертельная рана практически полностью исчезла, оставив на своем месте небольшую багровую полосу, напоминавшую тонкий порез.
Голова шла кругом, я еле стояла на ногах. Заклинание Жизни – сильная магия, даже чистокровного фейца она истощает и изматывает, – что уж говорить обо мне, несчастной полукровке.
Тошнота волнами подступала к горлу, я еле сдержала рвотный позыв, глубоко вздохнув.
Губы блондина порозовели, они больше не сливались с его бледным лицом. Прислушавшись к биению его сердца, я с удовлетворением отметила четкие, сильные удары…
Чьи-то теплые, сильные руки обняли меня за плечи, не позволяя осесть на пол. Меня колотило, ватные ноги подкашивались. Не церемонясь, брат подхватил меня на руки и понес в мягкое кресло, стоявшее возле камина.
Он что-то говорил, в его мягком голосе звучала тревога, но я слышала его сквозь призму сознания, не разбирая слов.
Брат пронес меня мимо круглого зеркала, висевшего над камином. Я бросила усталый взгляд на свое отражение и поморщилась: моя кожа побледнела, черты лица заострились, длинные черные волосы потеряли блеск, а под ярко-зелеными глазами проступили синяки.
Артур осторожно усадил меня в кресло, я обессиленно откинулась на высокую спинку, прикрыв глаза. Брат накинул мне на ноги плюшевый плед и подал в руки горячую чашку ароматного чая с бергамотом.
Сделав согревающий тело глоток, я едва довольно не замурлыкала, как кошка, растянувшаяся у камина. Ирис запрыгнул мне на колени и свернулся калачиком, я потрепала его за ушком.
– Спасибо, Артур, – поблагодарила я брата, еле ворочая языком.
– Дура ты, Агнес. Хлебнем мы еще проблем из-за этого красавца, и нам очень повезет, если он не убьет нас сразу, как только придет в себя. – С этими словами Артур вышел из гостиной, и я тут же провалилась в сон.
Резко подскочив с кровати, я судорожно осмотрелась по сторонам. С персиковых стен на меня смотрели постеры из моих любимых фильмов. Я была в своей комнате, наверное, брат перенес меня сюда, когда я уснула.
Быстро приняв душ, я сменила вчерашнюю перепачканную потом и кровью одежду на чистый джемпер, черные джинсы и поспешила в гостиную.
Из окон в коридоре лился яркий солнечный свет и ложился золотыми полосами на деревянный пол, подсвечивая рельефный рисунок вишневого бруса.
«Должно быть, уже полдень. Надо же, сколько я проспала!» – подумала я.
Из гостиной аппетитно пахло свежесваренным кофе и сырниками. Артур, оставаясь дома в свои выходные, всегда готовил завтрак. Обычный осенний день, если не считать того, что у нас в гостиной лежало без сознания существо из другого мира. Меня передернуло при мысли о нем.
Как я и предполагала, брат ждал меня, сидя за кухонным столом, задумчиво запустив пальцы в свои вьющиеся каштановые волосы.
Фейца Артур переложил на софу рядом с моим любимым креслом, накрыв его полуобнаженное тело теплым одеялом.
Парень лежал на боку, волосы спадали ему на глаза, скрывая половину точеного лица. Он по-прежнему находился без сознания, но дыхание стало ровным, а щеки приобрели легкий румянец.
– Доброе утро, Агнес. – Голос брата заставил меня переключить пристальное внимание с блондина на него. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – кивнула я, хотя голова все еще гудела, а ноги не слушались.
Ирис что-то грыз под столом, издавая чавкающие звуки. Со скрипом отодвинув стул, я села напротив брата, притянув поближе чашечку вкусного кофе с густой пенкой.
– Как он? – кивнув головой в сторону фейца, спросила я, стараясь скрыть тревогу в голосе.
В воздухе повисла тишина.
Артур сделал глоток из чашки, которую я подарила ему на прошлое Рождество, красными буквами на нее была нанесена надпись «Брат года», и устремил задумчивый взгляд сквозь меня.
– Лучше. Его рана действительно была очень серьезная, понадобится время, чтобы парень пришел в себя. Ему несказанно повезло, что именно ты его нашла. Наверное, это судьба… – Артур невесело усмехнулся.
– Фейца учуял Ирис, когда мы возвращались домой из таверны.
Слова брата вынудили меня задуматься, и я снова перевела изучающий взгляд на обмякшее тело блондина. Что-то необъяснимое тянуло меня к нему, как мотылька к открытому огню. Серая бабочка знает, что этот смертельный танец с пламенем убьет ее, сожжет хрупкое тело дотла, но мотылек не может сопротивляться влечению.
– И что нам теперь делать?
– Надо было думать об этом раньше, сестрица. Когда в твою миленькую головку пришла идея притащить эту «спящую красавицу» сюда. – Артур злобно блеснул такими же, как у меня, лиственно-зелеными глазами, доставшимися нам от матери.
На кухонной столешнице, прямо за спиной брата я заметила заряженный рябиновой стрелой арбалет. Перехватив мой осуждающий взгляд, Артур скрестил руки на груди.
– Мы о нем ничего не знаем. А если этот выродок попытается нас убить? – оправдывался Арти. – Думаешь, я позволю ему или кому-либо еще навредить тебе? – Брат легонько коснулся висевшего у него на шее продолговатого кулона
