Из пустого в порожнее - Анна Маэкса
— Ксюша, — он сел подле неё. А дальше что делать? Не обниматься же, такими глупостями взрослые занимаются; если кто увидит — засмеют.
— Чего? — всхлипнула она.
— Машка — дура.
— Дура она, а смеются надо мно-о-о-ой, — Ксюшу подхватило новой волной рыданий.
Егор совсем растерялся.
— Ну чего ты, Ксюша? Ну не плачь!
— Хорошо тебе говорить: не пла-а-а-чь! А у меня мужа не бу-у-у-удет!
— Зачем тебе муж?
Ей пришлось приостановить рыдания.
— Не знаю. — Она шмыгнула носом. — Наверное, он будет мне конфеты дарить. Сейчас папа дарит, а когда я замуж выйду, муж будет дарить… Ой, нет, не будет! Не будет у меня мужа-а-а-а!.. — Она прервалась на вдох и довыла: — …А-а-а! У всех взрослых тётенек есть муж!
— Неправда. У некоторых нету.
— И сидят они без конфе-е-е-е-ет! И я буду без конфе-е-е-е-е-ет! — Она не сомневалась, что жизнь кончена.
Егору очень хотелось утешить Ксюшу, и он предложил:
— Хочешь, я тебе конфеты дарить буду, когда вырасту?
Ксюша замолчала секунды на три и разревелась снова.
— Не бу-у-у-у-у-де-е-е-ешь!
— Почему? Раз сказал — буду, значит, буду!
— Не бу-у-у-дешь! Тебе твоя жена не разрешит!
Егор представил страшную картину: непонятная грозная тётка, называющаяся женой, запрещает ему делиться конфетами с друзьями и забирает у него все сладости, чтоб не раздавал. Сладкое Егор не любил, но обиден был сам факт. Зачем вообще жениться, если у тебя всё будут забирать? Разве что…
— Давай я на тебе женюсь! — Точно! Ксюша не станет зажимать конфеты. Ничего не станет зажимать, потому что Ксюша добрая.
От удивления у Ксюши иссякли слёзы.
— Ты? Женишься на мне? Зачем?
— Конфеты тебе буду дарить.
— А обзываться не будешь?
— Не буду.
— Честно?
— Честно-пречестно.
— Тогда давай.
Торжественно взявшись за руки, они отправились объявлять о своём решении пожениться.
Единственными, кто это решение воспринял всерьёз, были дети на игровой площадке. Взрослые лишь умилённо посмеялись. Семья Егора жила по соседству с Окунёвыми, его родители приятельствовали с Людмилой и Сергеем, сердечно жалели Ксюшу и ничего не имели против её дружбы с их сыном. Будь Егор и Ксюша взрослыми, их помолвка стала бы ударом, но они же малыши, ничего серьёзного, сами скоро забудут.
Но не забыли ни они, ни родители — «женитьба» регулярно становилась предметом добродушных шуток и фигурировала в списке забавных воспоминаний. Её долго считали ребяческой фантазией, но к этой фантазии привыкли и подспудно примирились с нею. Окунёвы — семья уважаемая, обеспеченная, да ещё и с собственной целительницей, это дорогого стоит. Жутко подумать, что внуки могут родиться такими же калеками, как мать, — без волшебства, тяжело им придётся. Но уже было ясно, что никто не застрахован от пусторождённых. Если раньше за одно поколение рождалось два — три таких ребёнка, то теперь они появлялись как грибы после дождя, даже в семьях с сильнейшим волшебством, где подобного прежде не случалось никогда. Никаких гарантий, что, женись Егор на кладезе волшебных сил, это спасёт его детей от пустоты. И неизвестно, какой характер будет у кладезя. Ксюшу же Михаил и Анна знали с самого её детства — добрая, порядочная, умная девочка, и помочь всегда готова, и рассмешить умеет.
Ксюша действительно была созданием беззлобным. В основном. Она органически не могла кому-то нахамить, если кто-то не начинал первым. Но постоять за себя умела. У неё отсутствовали волшебные способности, зато с умственными был полный порядок. Сначала дети, а потом и взрослые в её окружении поняли, что лучше не попадаться на Ксюшин острый язычок. Уже в десять лет она без всякого волшебства, одними словами, легко превращала обидчиков в предмет насмешек для себя и окружающих. С годами навык креп.
Однажды Ксюшу облаяла торговка украшениями. Было это на летней ярмарке. Ксюше приглянулись серьги, лежащие в дальнем углу уличного прилавка.
— Можно поглядеть? — Она потянулась к ним.
— Руки убери! — взвизгнула торговка, дородная и бесформенная, неопределённого возраста и определённых взглядов. Она не была знакома с Ксюшей лично, но знала, что это пустая девочка. Даже потенциальная прибыль не перекрыла отвращение, плюс, надо думать, торговка рассудила, что если Ксюша прикоснётся к товару, это отпугнёт других клиентов. — Загадишь всё своими лапами!
Пятилетняя Ксюша непременно расплакалась бы, а семнадцатилетняя лишь недоумённо-небрежно поглядела на торговку.
— Милая женщина, — произнесла Ксюша с аристократическим достоинством (непонятно откуда взявшимся, ибо аристократов у неё в роду не водилось), — я бы послала Вас сами знаете на что, но боюсь, не найдёте дорогу — видно же, что Вы там давно не были. Если вообще бывали.
После короткого ступора торговка заголосила так, что у окружающих едва не полопались барабанные перепонки. Кошмар, караул, бардак!!! Да что ж творится-то, люди добрые?! Да как же так можно, чтобы всякая пустотень кого вздумается обругивала?! Стража! Стража!
Два стражника из расчёта, следившего за порядком на ярмарке, и так прибыли на шум — узнать, что творится. По рассказу торговки выходило, что Ксюша её чуть ли не прирезать пыталась, но слова остальных присутствующих были ближе к истине.
— Арестуйте её! — требовала торговка. — Заберите, в тюрьму бросьте! Пусть там сидит!
— За что? — невозмутимо поинтересовалась Ксюша. Рядом стоял Егор, и не в последнюю очередь благодаря этому получалось сохранять спокойствие. Она перевела комично-серьёзный взгляд на стражников. — За то, что я НЕ послала сию чудесную женщину? Если её это столь сильно расстраивает, я могу послать, мне не жалко, но будьте, пожалуйста, свидетелями, что всё по обоюдному согласию.
Торговка стала пунцовой, окружающие, включая стражников, расхохотались.
Когда все разошлись, Михаил, отсмеявшись, сказал сыну:
— Егорка, правда, женись-ка ты не ней. С такой не пропадёшь, а если пропадёшь, хоть не соскучишься.
— Да вот сам думаю, что надо бы жениться, — улыбнулся Егор.
Ему недавно исполнилось восемнадцать. Традиционно в этом возрасте молодым людям полагалось обзаводиться невестами, а девушкам — женихами, хотя от помолвки до свадьбы обычно проходило несколько лет.
— А моё согласие совсем не требуется? — наигранно возмутилась Ксюша.
— Ты своё согласие дала двенадцать лет назад, — напомнил Егор.
— Может, я уже передумала.
— Ничего не знаю. Ты замуж согласилась? Согласилась. Конфеты от меня получала? Получала.
— Так это была предоплата?
— Конечно! Думаешь, я задаром тебе столько лет конфеты таскал?
— В супружеский долг меня вгонял?! Коварный, коварный Егор!
— Мальчики и девочки, давайте-ка посерьёзнее, — вмешался Михаил. — Жениться будем или нет?
Егор с Ксюшей обменялись взглядами, одновременно улыбнулись, синхронно сказали:
— Будем, — и дружно рассмеялись.
Решение далось им чрезвычайно легко, ведь они
