Зеленая кухня, или Самый опасный рецепт - Лариса Петровичева
Впрочем, незачем вспоминать о прошлом. В нем было слишком много боли — а я не хотел к ней возвращаться.
— Знаете, я сейчас задумалась о том, как буду выходить отсюда в город, — призналась Джейн. — Мне ведь понадобится купить какие-то вещи, одежду, книги…
— Читаете книги? — удивился я. Это и впрямь производило впечатление: обычно девушки не имели склонности к чтению: считалось, что от него заводятся дурные мысли, и юные леди начинают хотеть не замуж, а в академию.
— Читаю. У отца большая библиотека, я брала там книги потихоньку, — взгляд Джейн снова потемнел, словно она в очередной раз подумала о том, во что превратилась ее жизнь за эти два дня.
— Если хотите, можете составлять списки для моих посыльных, — сказал я. — Ну или я вам составлю компанию. Если я буду рядом, то никто вам и слова не скажет.
Джейн вздохнула.
— Они будут смотреть. А потом обсуждать нас обоих. Это как… — она замялась, подбирая нужные слова. — Вы и сами знаете, что про вас говорят. Привыкли к этому за многие годы. А я…
Похоже, она решила, что попала в тюрьму. Стены комнаты, зеленая кухня, в которой всегда много работы, и лицо тюремщика, которое с каждой минутой будет становиться все отвратительнее.
— Вот что я вам предложу, — произнес я. Идея, которая пришла мне в голову, была в некотором смысле шуткой — но однажды, когда я еще не был гениальным отравителем, она сработала. — Можем сегодня после работы пожарить мяса вон там, на берегу реки. Это мои владения, в них никто не заходит. А можем пойти прогуляться в парке — и обещаю, ни одна живая душа не заметит вас.
Джейн вопросительно подняла бровь.
— И в чем подвох?
— Нет никакого подвоха.
Какое-то время она молчала. Я покосился в сторону мандрагор: одна пыталась выкопаться из грядки, но у нее ничего не получалось. Правильно посаженная мандрагора может прыгать и кричать, но никогда не сбежит.
— Лучше давайте пожарим мяса, — сказала Джейн. — Я пока слишком боюсь.
Глава 2
Джейн
— Пляк! Вон еще один паразит!
Я вытянула тоненький зеленый стебелек сорняка, и толстая мандрагора довольно оскалила зубастый рот.
— Так ему, так! Выкидывай! — одобрительно произнесла она. — И побрызгай на меня, а то от них воняет!
Я послушно окатила мандрагору водой из опрыскивателя — та зафырчала, довольно топорща свежую листву. Завтрак давно прошел, потом Аррен пригласил на обед — куриный суп и стейк с картофелем, и чуть ли не все растения на кухне развопились о том, что я мерзавка, которая ест их родственников. Сейчас было четыре часа дня, и я вымоталась так, что готова была упасть прямо в грядку и не подниматься из нее. На руках вздулись мозоли от копателя ямок для пражки, голова гудела, словно кто-то колотил по ней палкой, спина разламывалась. Мандрагоры, которых сегодня оставили напоследок, дружно командовали мной, как рабыней.
— Вон тому еще плякни!
— Водицей брызни!
— Этого не забудь!
— Этого просмотрела, растяпа этакая!
— Пляк! Пляк! Пляк!
Наконец, грядка с мандрагорами сделалась идеально чистой, и я села прямо на землю, забыв о том, что собиралась поберечь наряд от Сендабетти. Голова кружилась, тело казалось мешком, наполненным усталостью и болью. Великие боги, смогу ли я к этому привыкнуть?
Аррен работал в теплице — казалось, она была выточена из хрусталя. Когда он открыл дверь и вошел внутрь, то я услышала негромкую музыку, и мандрагоры тотчас же заорали:
— Зажимай носы! Пляк! Вонючек распечатали!
Запах, который вырвался из теплицы, заставил меня отшатнуться и задержать дыхание: казалось, кто-то вылил черничное варенье в навозную кучу. Мандрагоры запрыгали в грядке, пытаясь удрать. Бой-огурцы замахали листочками, словно хотели развеять смрад. Кровохлебка поникла, распласталась по грядке, словно барышни, которые лишились чувств.
— Что это? — спросила я.
— Гром-черника, — объяснила самая толстая и зеленая мандрагора. — Пляк! Спасайся, кто может!
Мандрагоры дружно полезли из грядки, и я принялась было запихивать их обратно под нескончаемый пляк, но Аррен выглянул из теплицы и произнес:
— Не бойтесь, не сбегут!
Голос прозвучал глухо из-за маски, которую он надел, чтобы не задохнуться. Мандрагоры принялись ругаться еще громче — одна из них подпрыгнула, вцепилась лапками в мои волосы и заголосила:
— Тащи, тащи меня! Пляк! Пляк! Тащи!
Взвизгнув, я с трудом смогла оторвать мандрагору от волос, оставив в ее лапках солидную прядь.
В общем, когда первый рабочий день закончился, Аррен закрыл теплицу и принес мангал и мясо на берег реки, я смогла лишь доковылять до складного кресла, рухнуть в него и закрыть глаза. Мягко плескалась вода, бойко жужжали какие-то насекомые, издалека доносились голоса — люди шли по своим делам и жили своей жизнью, а я сидела, не чувствуя тела, в котором, пульсируя, разливались усталость и боль.
— Честно говоря, не ожидал, что вы так старательны и трудолюбивы, — признался Аррен, нанизывая мясо на металлические шампуры. Пахло луком и томатным соком — когда-то отец рассказывал, что это лучший способ замариновать мясо для отдыха на природе. У нас были только его рассказы, но не мясо.
— Не хочу, чтобы вы меня выгнали, — ответила я. Посмотрела на мангал — шампуры аккуратно легли над углями, а на столике приплясывал нож, нарезая свежие огурцы, помидоры и зелень для салата. Запах овощей был таким, что я невольно ощутила бодрость.
— Ты смотри! — донеслось с зеленой кухни. — Наших жрут! Пляк! Ветки бы вам повырывать по самые по плечи!
Вскоре над рекой потянулся сизый шашлычный чад, и он куда-то забрал мою усталость. Я поняла, что хорошо потрудилась, что не жду милости от мужа или родителей, а честно зарабатываю себе на хлеб, и что постепенно все наладится. Аррен протянул мне маленький бокал вина — легкого, больше похожего на сок.
— Не выгоню, — пообещал он. — Я думал, что вы не знаете, с какой стороны взяться за сорняк. Как и полагается барышням из приличных семей. Вы меня приятно удивили, Джейн.
Я невольно ощутила какой-то странный прилив энергии. Когда говорили, что я превосхожу чьи-то ожидания, то мне всегда хотелось спорить.
— Увидите, я еще превзойду вас в вашем искусстве, — твердо заявила я. Аррен перевернул шампуры с мясом и усмехнулся.
— Надо же, как
