Полюби, если сможешь... - Таис Февраль
Еле сдерживаю себя и спрашиваю как можно спокойно :
- Откуда тебе знать, Вадюша? У тебя что, любовница появилась?
- Ленусик, ты что!, - сразу меняет тон и лезет ко мне целоваться.
- Олег делился впечатлениями, когда завёл молодую любовницу. Жена ей и ему таких трендюлей навешала, что он сразу забыл имя любовницы и теперь как шёлковый. Зато любовница с пузом осталась, а он от неё открестился, - со смехом рассказывает Вадим.
- Сволочь, твой Олег!, - со злостью возмущаюсь я.
- Он мужик, а баба должна думать головой, а не тем, что у неё между ног, - парирует Вадим.
- Вы все, мужики, сволочи!, - выплёвываю ему в лицо.
- А Олег чем думал, когда на любовницу лез?! Каким органом?! Не тем, что между ног болтается?! Теперь ей одной всё расхлёбывать?! Кобели несчастные!, - ещё больше возмущаюсь.
- Лёлечка, не обобщай, пожалуйста! Ну, что ты так завелась! Ты же знаешь, что я люблю только тебя! Смотрит на меня невинными влюблёнными глазами, протягивает руки и нежно обнимает, а потом целует в шею.
- Вы что, ссоритесь?, - спрашивает удивлённо Василиса, выходя из своей комнаты.
- Нет, котёнок. С чего ты взяла?, - спокойно, улыбаясь, отвечает ей Вадик.
- Вы на повышенных тонах разговаривали. Я же слышала!
- Ты ошибаешься, малышка. Мы просто с мамой обсуждали щекотливую тему.
Василиса недоверчиво хмыкнула .
- У тебя что, папочка, любовница появилась?!, - ехидно спрашивает Василиса.
- Вы что, девчонки, с ума посходили? В чём вы меня обвиняете?!, - возмущается правдоподобно Вадим.
- Если это правда, то я тебя, папочка, никогда не прощу!, - щурит глаза Василиса и с ненавистью смотрит на него исподлобья.
Вадик нервно дёргается, делает обиженные губы и уходит в спальню. Произошло первое серьёзное недоразумение в нашей семье, хотя я ещё не выложила ему козырные карты про ребёнка и о том, что знаю о его связи с молодой женщиной.
Мы сели с Василисой пить чай и поболтать, мне хотелось как-то успокоить дочь. Ведь она ещё ничего толком не зная, выразила своё отношение к измене. Вадиму было над чем задуматься. Через некоторое время он пришёл к нам на кухню, выглядел как побитая собака, прятал глаза и сдержанно улыбался. Я подумала, что он пришёл признаваться и приготовилась держать атаку.
- Девочки, мои любимые, давайте не будем ссориться из-за кого-то. Я вас так люблю!, - елейным голосом заговорил Вадим.
- Доченька, налей папе чаю!, - промурлыкал Василисе и присел на стул рядом со мной.
Стал рассказывать смешной анекдот, чтобы разрядить обстановку. У нас нашлись другие темы для разговора, но я держалась с трудом, чтобы не выложить Вадику правду. Мне было очень тяжело и больно. Он вёл себя как ни в чём не бывало, смеялся и шутил.
Вечером мы пошли в спальню, Вадик стал приставать ко мне с ласками и я в первый раз ему отказала, сославшись на плохое самочувствие. У меня было такое состояние, словно меня вываляли в грязи и теперь я не могу отмыться.
Около двадцати трёх часов у Вадима зазвонил телефон. Раньше ему никто так поздно не звонил, если только в экстренном случае. Он взглянул на дисплей и побледнел.
- Кто это? Что там, Вадик?, - взволнованно спрашиваю мужа.
- С работы.
Нервно отвечает мне, хватает телефон и выходит из спальни. Раньше у него не было от меня никаких секретов. Странно. Я приоткрыла двери и на цыпочках подошла ближе к Вадику, чтобы подслушать разговор. Слышу как он перед кем-то лебезит, отвечая на вопросы:
- Я на больничном, Арсен Давидович. Заболел.
......
- В среду к врачу.
......
- Я помню, конечно, всё помню,... Арсен Давидович, - подобострастно отвечает кому-то.
......
- Не переживайте, Арсен Давидович, я что обещал всё сделаю.
......
- Хорошо, - выдохнул Вадик напряжённо, словно приближался конец света. Экран погас.
Я бегом побежала в спальню, а Вадик остался сидеть на кухне. Прошло пол часа, а Вадим не возвращался. Накинула халат и пошла к нему. Он сидел и смотрел в одну точку, на нём не было лица.
Из уверенного, знающего себе цену мужчины, он превратился в жалкого слизняка.
- Вадик, кто звонил?, - спрашиваю взволнованно.
- На тебе лица нет! Что случилось?
Вадик молчит, как в рот воды набрал, только тяжело дышит. Будто навсегда потерял кого-то близкого и я вижу, как слёзы текут у него по щекам. Я испугалась, стала трясти его за плечи.
- Вадик, что? Говори, Вадик!
Он был в прострации и смотрел мимо меня.
- Что же такое ему сказали и кто? Почему он не в себе?, - лихорадочно думаю я.
- Вадик, тебе угрожали?, - делаю смелое предположение.
- Вадик отвечай!
Он тяжело вздохнул, как в последний раз, и ответил :
- Обещали закатать в асфальт...
- А они закатают, я точно знаю!, - обречённо произнёс Вадим.
- За что, Вадик?, - недоумённо таращу глаза и чувствую, как ледяной холод бежит под кожей.
- Ты куда вляпался, гад? Что натворил?, - трясу его.
- Изменил тебе, Лёлечка с Элькой! И он охватил свою голову руками.
- Всё кончено, всё кончено!, - бормотал он, качаясь из стороны в сторону.
- Пойдём поговорим в спальню, чтобы Василиса не услышала, - говорю ему и иду в спальню.
Он неохотно плетётся за мной.
- Рассказывай, я слушаю.
- Помнишь два года назад я ходил со студентами, как куратор, в поход... Вот тогда я слегка подпил, а Элька соблазнила меня. Она оказалась девочкой и пригрозила, что если я не буду с ней, то она подаст заявление в полицию об изнасиловании и ославит меня на весь универ. Её папаша, Арсен Давидович Галустянц, прокурор в Подмосковье с налаженными связями. Я испугался и стал с ней встречаться два раза в месяц под видом командировки в Питер.
Я обомлела, злость и ненависть сидели внутри меня. Мне хотелось двинуть ему в рожу и вытолкать за дверь, но я взяла себя в руки. Надо же дослушать душещипательную историю бывшего мужа.
- Я хотел её бросить,... я не люблю её,... но она потом стала угрожать мне отцом, а он стал требовать, чтобы я женился на ней и не позорил их род. Я боюсь его и поэтому
