Его обреченная - Виктория Дмитриевна Свободина
Арвендел стал опасно наклоняться ко мне и моим губам. Нервно ерзая и кусая губы, отклоняюсь.
– Мейлан, – Арвендел опасно щурится, скрывая глаза, но я все равно замечаю, как они начинают светиться и вертикальный зрачок. – Ты будишь моего зверя.
– Вы хотели сказать, в вас зверя?
– Можно и так сказать.
Карета остановилась.
– Приехали! – выдыхаю с облегчением и пытаюсь сорваться с колен Арвендела. Не пускает. – Идемте. Странно смотрится, что мы остаемся в карете.
– Это меня мало волнует.
– Вы опоздаете на собственную свадьбу.
– Подождут.
Молчу. Жду. морально готовлюсь к жарким поцелуям, а для еще Терреду нужно оставаться в карете?
– Давай поговорим начистоту, Мейлан. Я тебе хоть сколько-то нравлюсь? Симпатичен? Ты испытываешь ко мне положительные эмоции или только отрицательные?
– Это вообще имеет какое-то значение? – недоумеваю я. – Может уже пойдем? Там мир пора спасать. Что самое удивительное – через постель.
Терред не сдвинулся с места. Сидит, словно окаменел. Я его даже украдкой пощупала. Нет, не памятник. Теплый.
– Как с тобой непросто, Мейлан, – качает головой Арвендел.
Ну это уже наглость.
– Почему? Я же согласилась на это замужество. Ничего против не говорю. По совету вчерашнего дяденьки, даже постараюсь получить удовольствие от происходящего. А после мое имя впишут в историю. “Она спасла мир своим телом. Особо ничего не требовалось, только выйти замуж и родить наследников для великого древнего короля.”
– Ну все, хватит, – холодно произносит Арвендел, а затем повозка вдруг трогается с места в обратном направлении.
– Куда мы? – с удивлением спрашиваю я, представляя, какой изумление у пришедшего поглазеть на свадьбу народа. Повозки приехали, но из главной никто так и не вышел, а потом повозка двинулась обратно. Нашей знати сейчас понадобятся лекари.
– В академию. Остаешься там проходить летнюю практику, и дальше учиться. Станешь боевым магом, лекарем или кем-ты там хочешь.
– А вы куда?
– Отдыхать.
– Эм… отдыхать вечным каменным сном?
– Почему бы и нет. Я тоже не горю восторгом по поводу свадьбы.
Нет, ну это уже смешно.
– А как же спасение мира?
– Это не мой мир. Мой – остался в прошлом.
Взглянула в каменное лицо короля. Кажется, он действительно не шутит. Беспомощно оглянулась по сторонам.
– А как же волки?
– Это и не их мир тоже. Здесь они единственные представители своего вида.
– Грустят без самочек?
Уголки губ короля дрогнули.
– Возможно.
Задумчиво кусаю губы. Что интересно, Терред до сих пор не ссадил меня с колен. А может, он хочет, чтобы это я его уговаривала жениться? И ведь если мы сейчас действительно вернемся, и король со временем вернется в состояние памятника, никакой нормальной жизни в академии у меня не будет. Скорее всего меня возненавидят и возложат вину за все мировые проблемы. По идее, это тоже не должно волновать Арвендела. Так что мне теперь делать? Умолять его снизойти до женитьбы на мне?
Чуть поерзала, усаживаясь удобнее, положила голову на плечо Терреда, прикрыла глаза, чтобы не видно было их выражения, и мечтательно улыбнулась.
– Как же хорошо все решилось, – произношу я, облегченно выдыхая.
– Ты рада?
– Да-а, спасибо. Наконец-то смогу спокойно дальше учиться, стану лекарем, а закончив академию, выйду замуж.
– Главное только, чтобы погода в мире окончательно не испортилась.
– Мне кажется, погода как-то связано с эльфом из моего сна. Мы с ним поговорим и все решим. Может даже отправлюсь в путешествие к той ледяной стене. Но сначала, конечно, надо устроить личную жизнь. Я думаю, мы с Этером заведем несколько детей. Хочу большую семью.
Повозка резко остановилась. Постояла полминуты, словно задумавшись о чем-то, а потом двинулась вновь, опять изменив направление на противоположное. Двигаемся к храму, причем заметно ускорившись. То-то же.
– Ой, а сейчас куда это мы? – вслух удивляюсь я, распахивая глаза.
– В храм.
– Так мы же решили, что эта свадьба нам не нужна.
– Обойдется.
– Что обойдется?
– Кливендер обойдется.
Чего-то так смешно вдруг стало.
– А что, по-моему неплохая была идея. Я бы даже иногда навещать тебя ходила, грифоний помет с королевского каменного лика протереть.
Полный возмущения и одновременно удивления взгляд Арвендела очень повеселил.
– Дорогая, если я вновь окаменею, то скорее всего не в памятник, а в каменную пыль.
Карета плавно остановилась. Терред открывает дверь, выходит первым, а затем подает мне руку, помогая выйти. Мы на площади перед храмом. Площадь оцепили, и по ее краям теснятся горожане, а вот знать выстроилась вдоль красной дорожки перед храмом и, надо сказать, лица у всех недоуменные. Да, со стороны выглядело странно. Повозка приехала, постояла, уехала недалеко, вернулась.
Не сразу, но кто-то сообразил, что пора хлопать и радостно встречать жениха и невесту.
Основное действо сегодняшнего дня началось. Медленно и торжественно шествуем с Арвенделом по проходу. Шумно так, что уши закладывает. В небе маги вытворяют просто невероятное цветовое шоу, и это день, а что будет ночью?
Знать оглядывает нас королем оценивающе, но в целом доброжелательно. О, а вот мама стоит, сестра с братом. Мама картинно утирает платком уголки глаз. Нет, она не плачет, это было бы некрасиво, она играет красивую роль растроганной счастливой матери. Ловлю ее цепкий взгляд. Она одобрительно мне кивает. А брат с сестрой просто радостно мне помахали.
Когда заходим в храм, становится заметно тише. По традициям в храме только мы, жрецы и свидетели. Все равно продолжаем медленно идти к алтарю.
– Меня мучает вопрос, – шепчу я Терреду.
– Прямо сейчас? – не поворачивая ко мне головы, но скосив взгляд, цедит Арвендел.
– Потом как обычно будет некогда или забуду.
– Спрашивай.
– Я понимаю, почему вас так радостно делают спасителем мира. Кому-то же надо решать проблемы, которые тянутся из столетия в столетие. Но почему делают королем? Неужели магическая верхушка так легко и охотно готова отдать власть?
– Нынешняя властная верхушка спит и видит, объединение всех нынешних многочисленных королевств в империю. Те, кто сейчас у власти в этом королевстве ее только значительно усилят. К тому же нынешние маги спят и видят возрождение прошлых времен, когда магические роды процветали и только усиливались из поколения в поколение.
– А вы можете все это сделать?
– В принципе, могу. Не знаю только,
