Новая жизнь (СИ) - Цветкова Алёна

Глава 4

– Леди, – приятный мужской голос прервал мои размышления, – очень рад вас видеть.

Я обернулась и уставилась на его величество, абсолютно неприлично выпучив глаза и открыв рот…

Это был не человек. И даже не эльфяк, даркон или гоблин. Королем был гном. Низенький, квадратный, похожий на пузатую игольницу расшитую золотом и драгоценными камнями. За спиной раздался тихий стон лакея. Я отмерла и ответила на приветствие. Голос только немного дрожал. И я забыла все инструкции.

– Очень рада видеть вас, ваше величество, – присела я в подобии реверанса и растянула губы в улыбке. О поклонах мне ни Асилька, ни лакей ничего не говорили, и вспомнила я это аккурат в полуприсяде и вспыхнула, как девчонка. Вот уж этот гном, наверное, надо мной потешается, подумала я.

Но он улыбнулся мне в ответ и куртуазно поклонился. Точно так же, как Лекс тогда на площади. Без шляпы.

– И я очень рад вас видеть леди, – улыбнулся он, распрямляясь, – а может быть лучше говорить вам ваше величество? – и подмигнул.

А я растерялась… Ну, а что ответить монарху на такой вопрос? Да, я просто мечтаю сместить вас с трона? Или не, ну что вы, я просто хотела отдать Сердце вам? Что?

Тем более оба ответа были бы неправдой. Восхищение роскошью дворца не прошло, но теперь я помнила о цене, которую должна заплатить за эту роскошь. Осталось только решить, так ли она высока. Я ведь могу избежать ошибок Проклятой королевы. Я снова чувствовала себя так, как когда-то давно, отдавая Аниште последние три серебрянки. Легко представить, что готова отказаться от трех серебрянок, если их у тебя их нет, но как же тяжело отдать, когда они последние. Легко говорить, что откажусь от титула и трона, когда смутно представляешь от чего отказываешься. И как же тяжело принять решение сейчас, когда уже попробовала возможную жизнь на вкус.

А еще лояльный его величеству Лекс был против того, чтобы я отдала сердце нынешнему королю Безмирья, и сейчас я склонна была согласиться с этим мнением. Не знаю, но мне кажется желание не отдавать Сердце монарху никак не было связано с желанием оставить его себе.

– Леди? – приподнял брови его величество. Так и не дождавшись ответа, потому что я замерла каменным истуканом. Позади меня потел и почти падал в обморок незадачливый лакей.

– Д-давайте пока остановимся на «леди», – попыталась улыбнуться я.

– Договорились, – профессионально улыбнулся гном и посторонился пропуская меня, – прошу вас…

Я сделал шаг вперед. Хорошо, что он не предложил мне руку, подумала невпопад, а то пришлось бы идти согнувшись.

Завтрак, вероятно, был так же восхитителен, как и ужин. Но я почти не чувствовала вкуса, напряженно следя за действиями его величества, чтобы снова не попасть впросак, и одновременно пытаясь ответить на вопросы, которые посыпались, как из рога изобилия, так, чтобы не навредить себе.

Его величество интересовало все: моя прошлая жизнь в другом мире, моя жизнь в деревне, как я смогла подняться из нищеты, история моего знакомства с бабкой Агой и то, что она рассказывала мне о своем прошлом, о Сердце, о его возможностях и силе… Вопросы король задавал беспорядочно, времени на обдумывание ответов не хватало, поэтому я вынуждена была говорить правду. Почти всю правду, кроме того, что увидела в глазах бабка Аги перед ее смертью..

Сердце – сильнейший артефакт, с помощью которого и было построено Безмирье. Оно способно двигать горы, поворачивать вспять реки и подчинять вулканы. Но для этого ему нужна магия. Очень много магии. И если первые безмирники-строители, отдавали ее добровольно, то потом желающих принести себя в жертву не осталось, а желание пользоваться силой Камня никуда не делось.

Тогда королева Агата повелела, что магия становится привилегией, а все, кто не является сколько-нибудь значимым для страны, должны отдать ее Сердцу. Народ роптал, но недовольство было тихим, потому что они видели на что уходит их сила.

Но однажды утром Агата заметила на своем лице морщины. И с этого дня стала одержима идеей продлить свою молодость. И вся накопленную Сердцем магию стала тратить на поддержание красоты. Однако со временем способна бороться только магия повелителя времени. Все силы Безмирья были брошены на поиск нужного мага. И он был найден в эльфякских лесах.

И тогда, чтобы заполучить этого мага, Агата и попросила у Сердца рассорить расы между собой. Она надеялась, что в таком случае никто не придет на помощь к эльфякам, когда безмирники похитят их Владыку… Ее расчет оправдался. Расы были слишком заняты войной друг с другом, чтобы обратить внимание на такую мелочь. Скорее они была даже рады, мгновенно порвав эльфякские леса в клочья.

Но повелитель времени не зря считался сильнейшим, Агата опасалась его способностей. Поэтому предложила ему сделку. Они освободят эльфячьи леса и помогут эльфякам вернуть власть над ними, если тот добровольно отдаст магию.

Магию Владыка отдал. Да, только Агата пожелала жить вечно, а не вечную молодость. Морщины не исчезли, седина в волосах осталась. И в сердцах она повелела армии безмириников стереть с лица земли память об этой расе, мстя за обман. Началось тотальное уничтожение всех эльфяков.

Тогда-то остальные расы и опомнились. И смогли преодолеть наведенную ненависть и договориться о союзе. И всем миром выступили против Безмирься и Проклятой королевы. Агата бежала, прихватив с собой Сердце.

И поэтому я не хотела его отдавать. Я-то помню все, как будто бы сама была участником тех событий, а все остальные люди и нелюди уже забыли, сколько горя способен принести этот артефакт не в тех руках. Я ведь знаю, больше всего на свете бабка Ага мечтала исправить то, что натворила. Она хотела вернуться на трон и править так, как правила до того памятного утра…

И сейчас, за столом его величества, я поняла, что история может повториться снова. Но повелитель времени – мой сын. И я готова защищать его до конца. Камень достанется только тому, в ком я буду уверена на все сто процентов.

Завтрак закончился, я попрощалась с его величеством, и вернулась к себе в сопровождении лакея. Взволнованная Асилька дала меня в гостиной.

– Асилька, – обратилась я к горничной, – будь добра, передай господину Лексу, что я очень хочу его видеть после обеда. А сейчас проводи меня к деду Лишеку. Он вчера приехал с нами.

Асилька улыбнулась, понятливо кивнула и приглашающе распахнула дверь, предлагая мне выйти из покоев.

До деда мы дошли гораздо быстрее, из чего я сделала вывод, что мои покои и покои деда меньше королевских. Небольшой укол зависти я проигнорировала довольно легко, разумно рассудив, что нет никакой разницы сто квадратов твое жилье или двести, если пашешь, как конь, и регулярно пользуешься только двумя комнатами – спальней и туалетом.

А у короля работы, думаю, немало. Я со своим крошечным хозяйством с утра до вечера трудилась, а тут целое государство.

Дед лежал в роскошной постели и смотрел в потолок. Рядом на тумбочке стояли склянки, в комнате почти точно такой же, как моя, резко пахло лекарствами. Рядом сидела немолодая женщина-человек со спицами в руках. Вокруг царила гнетущая атмосфера, которая бывает рядом с тяжело-больными, умирающими людьми. Все ощущалось каким-то ненастоящим, наигранным. Как будто бы участвую в странной пьесе с дурацкими декорациями.

Замерший и даже как будто бы резко постаревший дед даже не взглянул на меня, когда я присела на край кровати и обхватила ладонями его тонкую, легкую руку. Жалость плетью хлестнула по сердцу, разрывая до крови. О, Небо!

– Деда, – шепотом спросила я, говорить громко в такой атмосфере казалось кощунством, – деда, ты как?

Он медленно перевел взгляд с потолка на меня и улыбнулся одними губами.

– Деда, – всхлипнула я, слишком уж мертвыми и безучастными оставались глаза, – деда, потерпи немножко, мы скоро уедем отсюда. Домой. Я построю тебе самый лучший дом, деда. Мы снова будем жить вместе: ты и я, а Петька будет приезжать к нам погостить. Деда, пожалуйста, – взмолилась я, и разрыдалась, – деда!