Буря (СИ) - Медведская Евгения

— Я слушаю.

— Ты пока не хочешь детей? – Сахана не поднимала глаз, с трудом произнося слова. –Или желаешь срочно обзавестись потомством?

— Срочно обзавестись потомством? Нет, – ответил он, улыбнувшись. –Раз ты лекарь, возможно, тебе будет удобнее самой принять соответствующие меры.

— Да, если ты позволишь. Только эти вещества будут нужны мне срочно – в течении пары дней.

— Хорошо, этим я займусь лично. Просто напиши мне все, что нужно.

Она изящно выскользнула из его рук, обернулась пледом и шмыгнула в ванную. Он тоже поднялся, глядя на бурые пятна крови на простыне и думая о том, как долго ему не хватало женщины. Он почувствовал легкую вину, пусть и был в своем праве и не брал ее силой. Ему трудно было воспринимать эту рагласианку как рабыню. Впрочем, ей об этом было совершенно не обязательно знать.

Из ванны Сахана вышла уже одетая и с аккуратной прической.

— Готова выйти в свет? – иронично спросил он, привлекая ее к себе.

— Да.

Он поцеловал ее в губы, стараясь не увлекаться, чтобы не напугать своим темпераментом. И они переступили порог комнаты без окон.

Сахана шла за хозяином по узкому коридору, отмечая, что была в очень нехорошем месте: на стенах висели плети, хлысты и цепи, были еще какие-то инструменты, назначение которых она не поняла, видимо это действительно была темница для провинившихся рабочих и рабов. Ей бы не хотелось снова вернуться сюда. Отсутствие окон тоже объяснилось просто – помещение было полностью под землей. Женщину передернуло от нахлынувших чувств.

Вход в темницу был прямо из дома. Немного попетляв по коридорам и комнатам явно подсобного назначения, они пришли в широкий холл с высоким потолком, большими окнами, входной дверью и деревянной лестницей на второй этаж. Сквозь распахнутый проем девушка увидела зал, где стоял стол, стулья вокруг него и кресла, здесь, видимо, собиралась семья Алкида, и устраивались вечера для гостей. Несколько дверей из холла вели в другие помещения, но они были закрыты и Сахана не смогла узнать их назначение.

Дом казался совершенно пустым – не было слышно ни единого разговора, стука шагов, скрипа дверей, но женщина продолжала слушать, с ужасом представляя встречу с кем–то из обитателей дома.

— На втором этаже наши комнаты, – сказал Алкид настолько громко, что Сахана вздрогнула. Они поднялись по лестнице из темного дерева и пошли влево. – Если быть точным, то я оставил за собой все крыло, сюда не ходят ни сестра, ни младшая родня. Тут мой кабинет, три спальни, гардеробная, библиотека, зал для упражнений и пара каких-то комнат с хламом. Конечно, три спальни мне совершенно ни к чему, так что я попросил приготовить одну для тебя – смежную с моей.

Алкид распахнул перед ней двери и женщина увидела просторную комнату, обставленную как многие другие в стране Раглас – слева маленький столик для мелочей, две двери в одной стене, Сахана предположила, что в ванную и гардеробную, был еще проход – вероятно в спальню хозяина. Диванчик с подкатным столиком, полки для книг и мелочей, просторная кровать с полочкой над ней и большое зеркало напротив кровати – все выглядело просто, но дорого. Окно было огромным и Сахана затосковавшая по солнечному свету сразу же подошла к нему. Первое, что бросилось ей в глаза – толщина стекол и рам. Рамы выглядели очень прочными, будто должны были держать натиск бури. Толстые стекла искажали вид за окном, так что женщина не смогла разглядеть местность, но зато она заметила дверь, ведущую на балкон и не дожидаясь разрешения, нажала на ручку.

— Постой, –бросился к ней Алкид, – не…

Его голос оборвался ворвавшимся в комнату шумом ветра. Ледяной холод тут же проник под платье Саханы, а нос закололо от морозного воздуха. Алкид не без усилия запер дверь снова, будто бы выгоняя наглую и недружелюбную стихию.

— Сейчас на юге первый месяц осени, но у нас на Севере, осень занимает четвертый месяц лета, полностью отдавая свое время зиме, Сахана, – укоризненно усмехнулся он. – Это прелестная лоджия, но оценить ты это сможешь только через четыре месяца осени, четыре зимы, и два весенних. И то – лишь если будет желание – погода все равно еще будет холодной.

Сахана закрыла лицо руками.

— Десять месяцев зимы? Всего два на весну и лишь три – короткое лето? Природа здесь слишком сурова.

Три месяца из шестнадцати здесь не будет снегов и холода. Сахана думала, сможет ли вообще привыкнуть к такому.

— Ты права, но у Севера есть чем очаровывать, ты оценишь. Для начала запомни, что не стоит открывать эту дверь, особенно в бурю.

— В доме так тихо, я и не могла предположить, что за окнами буря, – извиняясь потупилась женщина, – если сейчас только первый месяц осени, то в моем городе тепло и цветут цветы. Сладкие фрукты еще зреют на деревьях. Лишь через четыре месяца придет теплая зима. Снег идет у нас пару раз в год и тут же тает, – голос девушки дрогнул.

Алкид вдруг протянул руку и положил ее на плечо девушки.

— Можешь считать, что я понимаю тебя. Я не люблю жару, не люблю, влажность от моря, когда движение воздуха не приносит облегчения, лишь бросает в лицо горячий ветер. Мне было бы сложно и тебе, наверное, сложно. Но в доме холод не чувствуется, а шум сдерживают окна. Если ты заметила, то они крепкие как стены. Через них плохо видно местные красоты, но зато сохраняется тепло и тишина. Иногда мы не можем выйти по несколько дней. Поэтому я разрешу тебе занять под кабинет и прочее любые свободные комнаты в этом крыле. Я никак не могу обжить все это один. Хоть ты и рабыня, но зиму трудно пережить без личного пространства. Часть целительской работы, возможно, придется проводить в доме.

Сахана расслабившаяся после приятной прогулки по дому и красоты комнаты, снова напряглась при упоминании своего места, но все же по достоинству оценила жест хозяина.

— Я очень благодарна, – скромно ответила она, игнорируя бурю чувств в душе.

— Ты моя и должна помнить об этом, – сказал он, подходя к столику и выдвигая ящик из него.

Сахана сжалась в комок, догадываясь, что последует что-то неприятное. Алкид достал ошейник. Девушка сделала шаг назад, глядя на него как на чудовище.

— Не надо бояться, мы должны понимать и принимать наши роли, – тихо сказал он, застегивая металлический круг на ее шее.

Этот ошейник был легче, удобнее и выглядел не так отвратительно. Но девушка закипела изнутри. Хотелось закричать или подраться. Впрочем, Сахана была слишком логична и спокойна для таких действий. Она трезво оценивала возможные последствия. Оставалось только сверкать глазами и молчать. Она все еще не могла представить на что способен ее хозяин в ответ на непокорность.

— Удобнее?

Этот вопрос и само действие можно было воспринять как заботу. В душе все переворачивалось, девушка сжала зубы. Она кивнула, не в силах говорить.

Они продолжили экскурсию. Вправо от лестницы были комнаты его младшей родни, включая сестру.

— Я обычно не хожу в то крыло, как и они не посещают мое без приглашения, но мы встречаемся в столовой, так как у нас принято собираться вместе за едой. Кстати, сейчас как раз время завтрака, и я познакомлю тебя с остальными обитателями дома.

Сахана покорно последовала за мужчиной вниз, в комнату, где она разглядела стол, слушая как дом наполняется звуками – шагами слуг, звоном посуды, приглушенными голосами. При мысли о других людях девушка снова пришла в ужас, но сцепив пальцы в замок, она последовала за хозяином.

За столом собрались трое мужчин и женщина. Слуга с невзрачным лицом, не тот, которого видела Сахана в подземелье, накрывал на стол. Женщина изящно облокотилась на край камина и смеялась. У нее были длинные черные волосы, белая кожа и синие глаза. Каждый элемент одежды, штрих косметики, завиток волос и камень украшений подчеркивали ее внешность. Сахана вдруг подумала, что если ее умыть, раздеть и подержать сначала пару недель без сознания, а потом в подземелье на цепи, то никто не назовет эту женщину красивой, она станет заурядной и серой.