Шери Колер - Отмеченная лунным светом
Несколько маленьких подушек бордового и темно-фиолетового цвета были сложены в голове аккуратно застеленной кровати – цветное пятно на стеганом одеяле цвета слоновой кости. У одной из стен располагался стол, который занимал устаревший компьютер IBM(1). Поверхность покрывали стопки бумаг – единственный признак беспорядка.
Испытывая любопытство, он подошел ближе и взял верхнюю бумагу со стопки – какого-то рода эссе с ее именем в заголовке. Точные замечания на полях, без сомнения, принадлежали Клэр. Глубина отзыва сказала ему, что у нее много свободного времени.
Гидеон покачал головой и начал ощущать уколы совести. Большей части его жертв не хватало индивидуальности, но в его голове начала формироваться крайне определенный образ Клэр Морган.
Он стряхнул неловкий приступ угрызений совести.
Его глаза задержались на фотографии, стоящей на столе. С тяжелым сердцем Гидеон поднял тяжелую деревянную рамку. Вверху рамки было написано «ЛУЧШИЙ УЧИТЕЛЬ В МИРЕ», а за блестящим стеклом улыбалась группа детей. Ребенок с переулка был среди них, одной рукой обнимал плечи Клэр Морган.
Гидеон смотрел на этих двоих достаточно долго, желая, чтобы изображение мальчика со светящейся, радостной улыбкой и женщины с застенчивыми глазами исчезло если не с фотографии, то, по крайней мере, из его памяти.
– Дерьмо, – пробормотал он, опуская рамку обратно на стол и жалея, что его взгляд остановился на ней.
Клэр Морган была там, чтобы помочь ученику. В этом он был уверен. Как он сможет убить маленькую мисс Мэри Поппинс?
Он напомнил себе, что ее доброты больше не существует. Она теперь была одной из них. Он должен смотреть на это как на любое другое убийство. Он охотился. Уничтожал. Раньше с этим никогда не было сложностей. И это не должно осложниться теперь.
Но пока она не попробовала крови. Все еще есть шанс. Его мысли свернули на другую тропу, которой редко осмеливались следовать. Могло ли все пойти по-другому, если бы кто-нибудь дал шанс его родителям?
Покачивая головой, Гидеон погрузил руки в свои разлохмаченные волосы. Он не мог рисковать. Слишком многое можно потерять. Пока она жива, под угрозой слишком много жизней. Он опустился на плетеное кресло в углу комнаты. Старый, одноглазый медведь разместился посреди подушек на ее кровати и смотрел на него в ответ, напоминая о старом медвежонке сестры. О том, которого их родители купили ей на последнее совместное Рождество.
– О черт, – выругался Гидеон, когда что-то давно умершее возродилось в его душе.
С размышлениями покончено. Было слишком поздно. Все только что усложнилось.
– Спасибо, Мэгги. Надеюсь, я не испортила тебе пятницу.
Клэр повращала плечом, аккуратно проверяя его, пока подруга и коллега отпирала для нее входную дверь. Она вздрогнула от дергающей боли и сжала пальцы вокруг маленькой, белой аптечной сумки, желая принять одну из таблеток, находящихся внутри.
– Никаких проблем, – ответила Мэгги, кладя свою сумочку на диван Клэр. – В любом случае, эти выходные дети проводят с отцом.
– Хорошо, но я все равно твоя должница.
Забыв свою сумочку в переулке, Клэр осталась без карты медицинского страхования и денег на платеж за медицинские услуги. Слава богу, Мэгги оказалась дома – подруга ответила на звонок Клэр и пришла на помощь.
– Конечно. И не беспокойся. Я не скажу никому на работе, что случилось. Даже Сирилу.
Клэр внимательно посмотрела на подругу.
– Сирилу?
– А вы разве не встречаетесь?
Она должна была догадаться, что ее единственное свидание с директором оркестра породит слухи и будет преувеличено, в результате чего перерастет в нечто большее, нежели одна невинная встреча. Сирил был новым учителем, а когда в рабочий коллектив, состоящий по большей части из женщин, вливался одинокий мужчина, об этом быстро становилось известно.
Сирил был достаточно хорошим парнем. В ее возрасте и с ее профессией ей следовало вцепиться в него как наживка на крючок. Но притяжения не было. Хотя его не было никогда. Ни к одному мужчине.
– Мы просто друзья.
– Тогда не возражаешь, если я дам ему шанс? Я всегда настороже, когда дело касается доступного парня, – Мэгги изогнула брови.
– Вперед, – Клэр пожала плечами, а затем втянула в себя воздух от последующей боли. – Но должна сказать тебе – не думаю, что он является агрессивным типом.
Мэгги положила руки на широкие бедра, затянутые в джинсовую ткань, ее красные губы растянулись в усмешке.
– Ты хочешь сказать, что я агрессивна?
– Нет, – ответила Клэр, – но он приглашал меня и Джил Таннерс.
– Таннерс? Консультанта?
Клэр кивнула, пытаясь скрыть свою неприязнь. Джил Таннерс была спорным специалистом. Консультант должен помогать детям, делать так, чтобы они оставались школе. Но она не сделала ничего для Ленни, и не обратила никакого внимания на нехарактерные для него отсутствия.
– Эта холодная рыба?
– Да. Мисс Морган и мисс Таннерс. Мышь и холодная рыба, – ответила Клэр, чтобы донести до подруги свою точку зрения.
– Ты не мышь, – заспорила Мэгги, отводя взгляд.
– Я тебя умоляю, – Клэр махнула рукой. – Как много драк случилось в моем классе в этом году?
– Э-э…
– Шесть, – ответила Клэр, не сомневаясь, что Мэгги знает цифру. – Как много их было у тебя?
– Не знаю, – подруга пожала плечами. – Не могу вспомнить.
– Ты не можешь вспомнить, потому что не было ни одной.
– И что ты имеешь в виду? – спросила Мэгги. – Сирил любит женщин… мягких?
– Слабохарактерных. Такое определение больше подходит.
– Ты не слабохарактерная, – не согласилась Мэгги, хлопая в ладоши, будто пораженная внезапной догадкой. – Ты ведь пережила нападение собаки, верно?
– Да, – проворчала Клэр, оглядывая свое плечо и с неприязнью перебирая кровавые обрывки блузки. – Немного потрепана.
– Болит, да? – лицо Мэгги было наполнено сочувствием. – Прими пару тех таблеток – и почувствуешь себя лучше.
Вспомнив о деньгах, которые она заняла в этот вечер, чтобы оплатить таблетки, Клэр проговорила:
– Я отдам долг в понедельник.
– Эй, ты потеряла сумочку. Отдашь, когда сможешь, – отмахнулась Мэгги.
Едва ли она ее потеряла. Картина ее сумочки, лежащей в том темном переулке вспыхнула в ее голове. Ей придется вернуться туда при свете дня на тот случай, если сумочка все еще там. Завтра. Когда будет светить солнце. Переулок не будет выглядеть таким пугающим в дневном свете. Собака к тому времени давно уже убежит. И незнакомец тоже. Кем бы он ни был, она задолжала ему благодарность и надеялась, что он выбрался невредимым.
