Скипетр света - Мара Вульф
Признавая поражение, я целую Малакая в холодную щеку. Плевать, что ищет этот человек, хоть Святой Грааль. Я останусь в Пикстон-Парке. Мне надо позаботиться о том, чтобы Малакай не утратил желание жить. Надо… От страха у меня перехватывает дыхание, но я храбро улыбаюсь. В конце концов, это не я здесь нуждаюсь в сочувствии и внимании.
– Кто там? – спрашиваю я у Гарольда, когда чуть позже мы пересекаем широкие коридоры поместья. Селкет идет у моих ног. И пусть все во мне стремится броситься обратно к Малакаю, но я держу себя в руках.
– Лучше тебе одеться более подобающим образом, – вместо ответа заявляет дворецкий.
– Зачем? Он ведь собирается нанять меня не из-за шмоток. Кроме того, я приму предложение, только если смогу выполнить его отсюда. Ты не рассказывал, как плохо себя чувствует Малакай.
– Он этого не хотел, – подтверждает мое недавнее предположение Гарольд. – А я уважаю его желания. Осталось слишком мало вопросов, относительно которых он сам в состоянии принимать решения. – В словах дворецкого сквозит немой упрек, который я старательно игнорирую. – Итак, как насчет платья?
– Ни за что, – едва не споткнувшись от такой просьбы, отмахиваюсь я. – Платье, серьезно? У меня вообще они есть?
Гарольд по-отечески укоризненно хмурится:
– Ты, как обычно, забываешь о своем статусе, моя дорогая. А я каждый год беру на себя смелость покупать тебе парочку платьев.
– Это те штуки в пластиковых чехлах? – подтруниваю я и беру дворецкого под локоть. – Ты же знаешь, плевать я хотела на свой статус. Главное, чтобы клиенты платили хорошо и быстро… Обычно они так и поступают, когда я достаю то, что они ищут. А это я могла бы делать и голышом. Единственное, что для них важно, – результат.
Гарольд прочищает горло и резко останавливается. Мы как раз дошли до галереи с фамильными портретами. С правой стороны коридора на темно-красных шелковых обоях висят громадные картины наших предков, неодобрительно взирающих на меня сверху вниз. По левой стороне тянется длинное панорамное окно с видом на сад. Солнце уже опустилось очень низко, и если в октябре в Египте все еще довольно тепло, тут об этом не может быть и речи. Неудивительно, что Малакай постоянно мерзнет.
Селкет грозно рычит, что на нее абсолютно не похоже. Несмотря на свой почти опасный вид, на самом деле эта собака ласковая, словно весенний ветерок. Впрочем, если понадобится, нас с Малакаем она будет защищать ценой собственной жизни. Мы, так сказать, щенки, которых у нее никогда не было. В стремлении успокоить кладу руку ей на спину и поднимаю взгляд, чтобы понять, что настолько вывело собаку из себя.
На меня со скучающим видом смотрит пара зеленых глаз под надменно изогнутыми черными бровями. При попытке не отпрянуть под этим пристальным взглядом моя ладонь впивается в шерсть Селкет. Собака тихо скулит и плотнее прижимается ко мне. Не совсем понятно, от страха или чтобы меня защитить, но я расслабляю руку и успокаиваю ее, поглаживая карамельный мех.
– Мистер Армитедж, если не ошибаюсь, я распорядился проводить вас в гостиную. – И хоть обычно Гарольд олицетворяет собой самообладание, но сейчас его голос звучит резко. В дальнем конце галереи видно ретировавшегося в страхе слугу. Я тоже удивлена. Отсюда до гостиной, где я обычно принимаю посетителей, еще пара коридоров.
– Так и есть, – прямо и без тени угрызений совести заявляет мужчина. – Мне просто стало интересно. – Он стоит как минимум в двадцати шагах от нас, но я чувствую, как его взгляд спускается по моей футболке, джинсам с дырками на коленях и босым ступням.
Я узнаю этот голос, потому что уже его слышала. А если точнее, не далее как вчера вечером. В итоге, чтобы узнать его, мне даже не нужно принюхиваться. Я узнала его даже в угасающем дневном свете. С мужчинами я часто имею дело. Многие из них достаточно могущественны. Однако это совсем другая категория. Мужчина передо мной не просто могущественный, он… Нет смысла ходить вокруг да около. Стоящий напротив парень – ангел, который вчера меня спас, и не какой-то обыкновенный. В моей фамильной галерее стоит Азраэль Армитедж.
Если мои сведения верны, он является Верховным главнокомандующим армии высших ангелов и подчиняется напрямую аристоям – первым из первых в Атлантиде. Это совет, правящий бессмертными. По большей части люди не подозревают об их существовании, и бессмертных это вполне устраивает. Увы, вся моя семья страдала одной особенной болезнью – пресловутым любопытством. Сей недуг не пощадил ни наших предков, ни родителей, ни нас с Малакаем, из-за чего мы не можем причислить себя к неосведомленному большинству. Мы прекрасно проинформированы о том, что между небом и землей полно жутких тварей. Как, например, демоны врат, которые покушаются на человеческую жизнь. Некоторых из бессмертных можно узнать мгновенно, других – не так быстро.
К сожалению, фотографии мистера Армитеджа слишком часто мелькают в соответствующих социальных сетях, чтобы я не имела представления о том, кто он. Не будь вчера на улице так темно, я бы его узнала. Вот только интересно, что он забыл на Честнат-стрит в Бикон-Хилле. Именно в тот момент, когда там находилась я. Я и демон. Если верить Instagram[2] этот парень предпочитает окружать себя всемирно известными топ-моделями или актрисами и устраивать дикие оргии. Он определенно не играет в Супермена и не спасает попавших в беду дев. Но хотя бы крылья прячет, чего я не ожидала от позера вроде него. Остается вопрос: почему Азраэль слоняется по нашему поместью и ведет себя тут как полноправный хозяин?
– У вас тут интересная коллекция. – Он разглядывает маленький позолоченный ящичек в стеклянной витрине. – Наследие Рамзеса II, – правильно идентифицирует ее ангел. – Шкатулка для драгоценностей его любимой супруги?
Он снова скользит взглядом по мне, а я стараюсь не дрожать. Непохоже, чтобы ангел собирался наброситься на меня и вырвать душу из тела. Еще нет. Нужно расслабиться, пока не выясню, что он задумал.
– Зачем вы спрашиваете, если и так знаете?
Холод гладкого мраморного пола ползет вверх по моим ногам. Теперь мне жаль, что я не послушала Гарольда и не переоделась во что-нибудь другое. Не в платье, конечно же. Этого мужчину лучше всего встречать в доспехах.
– Это одно из украшений, которые лежали в шкатулке? – Он переходит к следующей витрине.
Здесь мы храним любимые находки Малакая. Это последнее, что осталось после раскопок, которые наша семья финансировала в Египте в начале двадцатого века. Бо́льшая часть из них уже возвращена, а
