Спустя пять лет - Мария Берестова
Он бы и третью взял – на блюде их было достаточно – но постеснялся показаться несдержанным.
Беседа всё ещё не клеилась. Король-консорт бросал на жену раздражённые взгляды: мол, почему я тут один отдуваться должен? Та эти взгляды благополучно игнорировала.
Ней подумал, что ему стоило бы проявить любезность и светскость и что-нибудь сказать; но он решительно не знал, что именно. Он попытался взглядом спросить совета у Леи, но та как раз насуплено переглядывалась с матерью и не заметила. Тогда он отважился взглянуть на короля-консорта – тот казался самым оживлённым участником трапезы.
Король не подвёл. Перехватив взгляд Нея, он тут же почуял, что нашёл собеседника, готового вступить в разговор, и тут же легко открыл новую тему:
– Мне говорили, господин Дорне, вы интересуетесь науками? – вполне дружелюбно поинтересовался он, попутно выхватывая вилкой с общего блюда колбаску.
– Очень интересуюсь, Ваше Величество, – с радостью ухватился Ней за понятную и близкую ему тему. – Правда, – поспешно добавил он, – я не достиг пока каких-то успехов… просто читаю… – тут он совсем смутился, сообразив, что показывает себя не с лучшей стороны.
– Все мы начинали с просто чтения! – легкомысленно отозвался король, отрезая кусочек колбаски. – Тут главное – любознательность! Не так ли, дорогая? – попытался он вовлечь в разговор королеву.
Та посмотрела на него строго и возразила:
– Я всё же полагаю, что тут важнее систематичный подход, дорогой, – тут она обратила внимание на то, как огорчилась от её слов Лея, и тут же с некоторой поспешностью добавила: – Впрочем, так или иначе, именно любознательность обеспечивает успех в учёбе.
Лея рассиялась улыбкой, увидев в этих словах некоторую поддержку. Ней тоже почувствовал себя ободрённым.
– Вам интересна какая-то определённая наука, или вы энциклопедист? – меж тем, вполне любезно спросила у него королева.
– Мне действительно интересно всё, Ваше Величество, но наибольшей интерес я питаю к физике, – ответил Ней.
Разговор о физике неожиданно вышел столь оживлённым, что на следующие четверть часа Ней забыл о неловкости, и даже взял себе ещё одну колбаску, а потом и вовсе не заметил, как на столе появились сладости и напитки.
Оказалось, что физика тут интересует абсолютно всех, и король-консорт весело и с азартом рассказал, как они всем министерством ставили опыты по газированию воды с помощью медных и цинковых проводов и лимона. Ней слушал, развесив уши: это было некое новшество, о котором ещё не успели написать книг.
– Пока совершенно непонятно, что из этого выйдет, – охотно включилась в разговор королева, – но кажется чем-то невероятным!
– Говорят, электричество планируют использовать в медицине, – изящно ввернул в речь новый термин король. – Но точно пока никто не скажет: учёные исследуют свойства…
– Это же может стать источником энергии! – пылко высказался Ней, опасаясь, впрочем, пытаться повторить новое незнакомое слово.
Сказав это, он тут же и сконфузился, припомнив, в сколь высоком обществе находится. Тут его восторженные юношеские идеи точно не уместны!
– Каким же образом? – пытливо и серьёзно переспросил у него король-консорт, покачивая чашечкой с кофе.
Ней покраснел.
– Право, – признал он, – я же ничего пока не знаю про э… – он замялся.
– Про электричество, – спокойно напомнил слово король, явно не спеша раздражаться. – Но вы почему-то подумали именно про энергию?
Совсем смутившись, Ней всё же попробовал объяснить свою мысль:
– Если под влиянием… элек-три-чества… происходит выделение водорода из воды… а водород ведь горит… – неуверенно отметил он. – Получается, можно сделать топливо из воды?
– Смелая идея, – похвалила королева, пригубив чаю.
Лицо Леи совсем прояснилось; она была очень горда тем, что Ней сумел произвести впечатление.
– Весьма смелая, – поддержал вывод королевы король-консорт, а после испытующе посмотрел на Нея: – Вы бы хотели заняться исследованиями такого рода?
– Очень хотел бы, Ваше Величество! – горячо заверил его Ней, радуясь, что его идеи и увлечения одобряют.
– Что ж, – король поставил чашечку на стол и декларировал: – Королевский дом готов оплатить ваше обучение в Кармидере.
Он отметил, что на этих словах Ней просиял, а вот Лея помрачнела: ей совсем не хотелось расставаться с возлюбленным.
– Ваше Величество! – от избытка чувств Ней чуть не вскочил, в последний момент вспомнив, что этикет не предполагает таких ярких проявлений эмоций; однако и взгляд его, и выражение лица красноречиво отражали всю глубину его радости.
– Вот и прекрасно! – хлопнул ладонями по столу король-консорт. – Тогда собирайтесь, после обеда мои люди будут ждать вас в министерстве, до начала семестра всего два месяца, так что стоит поспешить! Дорогая? – закончив с речью, он, не дожидаясь ответа, вскочил со стула и подал руку супруге.
Ошеломлённо моргающий от такого скорого решения своей судьбы Ней услыхал, что королева едва слышно с укоризной воскликнула: «Рэн!»
– Позвольте нас простить, дела не терпят отлагательств! – никак не отреагировал на её укор король и благополучно утащил её с собою куда-то в дворцовые дали.
– Рэн! – воскликнула королева уже в голос, когда они вышли. – Что ты творишь!..
Она раздражённо и с опаской обернулась на прикрытые слугами двери, за которыми её дочь осталась наедине с этим нахальным мальчишкой.
Король возвёл глаза к потолку.
– Будь великодушна, – мягко попросил он супругу. – Они видятся в последний раз в жизни.
Королева поморщилась, но больше ничего не сказала. На душе ей было смутно тревожно: на краю сознания скреблась паршивая мыслишка, что она была в этой ситуации слишком сурова.
«Нет, в самом деле, – постаралась вернуть себе уверенность королева, – не могла же я поощрить это безумие? Лея всё-таки принцесса королевского дома Райанци!»
Хотя упомянутый ею аргумент играл, безусловно, важную роль, совесть ей успокоить так и не удалось, и она себе пообещала, что впредь будет особенно внимательна к дочери и всячески постарается загладить перед ней свою нынешнюю строгость.
…предоставленные сами себе дети, вопреки опасениям королевы, не целовались.
Они прощались; безмолвно, держась за руки, просто глядя друг другу в глаза и пытаясь запомнить друг друга.
Сердце Леи сжималась тревогой; она была уверена, что отец только для того и задумал всю эту интригу с обучением, чтобы их разлучить. Она бы даже воспротивилась этой идее – если бы не то неподдельное счастье, которым засветились глаза Нея, когда
