Отравленный исток - Елена Сергеевна Счастная
— Что-то знакомое, да, Зорен? — сверкнув сталью в голосе, спросил Хальвдан, внимательно приглядываясь к нему. — Мне вот оно тоже очень знакомо. Мнится мне, что с Рысями случилось то же, что и с Восточными сотнями.
Жрец сглотнул.
— Твоих рук дело, погань? — Млада подъехала ближе, перегораживая ему дорогу.
— Нет, — он качнул головой. — Я бы не смог. У меня не осталось тех сил. Это… кто-то другой.
— Врёшь, мразь! — Млада медленно, так, чтобы жрец мог насладиться зрелищем, вынула из притороченных к седлу ножен Призрак.
Хальвдан остановил лошадь рядом с Зореном и примиряюще поднял руку.
— Постой, Млада. Голову ему отсечь никогда не поздно. Думаю, он правда не виноват.
— Тогда кто?
— Доедем до старосты. Там поглядим.
Ворота дома Ратибора оказались распахнуты настежь, одна створка сорвана с петель. Недалеко от конуры, так и прявязанный к цепи, лежал сторожевой пёс со вспоротым брюхом. Уже окоченевший. Красные брызги крови темнели на ослепительно белом снегу. Млада спрыгнула на землю и, сунув поводья Ведане, осторожно прошла по двору. Хальвдан шёл следом. Дверь была незаперта, и в сенях гулял сквозняк. Изба выстыла.
Ратибор лежал неподалёку от порога лицом вниз. В руке он сжимал увесистый колун, обагрённый странно чёрной засохшей кровью. Млада на мгновение отвела взгляд и несколько раз глубоко вздохнула. Хальвдан, проходя мимо, легко провёл по её плечу, посмотрел в глаза и от этого стало немного спокойнее.
Воевода перевернул старосту на спину и тихо прорычал что-то сквозь зубы. Наверное, очередную верегскую грубость. Грудь Ратибора была разворочена наискось до костей. Шея впереди разодрана вместе с гортанью. Не задерживаясь, Хальвдан встал и пошёл дальше.
Внутри избы царила разруха. Крепкие лавки были разнесены почти в щепки, стол покосился на сломанной опоре. Повсюду осколки посуды и кровь. Переслава обнаружилась в другой клети, тоже мёртвая, израненная почти до неузнаваемости. Светлые, пепельного оттенка волосы её слиплись от крови, застыли колтунами. На полу под ней растеклась багровая лужа, уже впитавшаяся в доски. Больше в доме никого не было.
Млада судорожно вдохнула свежий воздух, когда они снова вышли на улицу. Она видела много смертей, много крови. Но когда самой страшной смертью погибли люди, которые за несколько дней заботы о ней и Рогле стали почти родными, она не могла оставаться безразличной. В груди тихо и неровно трепыхалось сердце, горечью жгло горло. Они не должны были умереть… Ни зычный, могучий Ратибор, ни ласковая Переслава. Оставалось только непонятно, где маленький Руслав и Ждан. Может, им удалось спастись? Рогл же к тому времени, наверное, уже умер.
— Ты в порядке? — Хальвдан легонько тронул её за подбородок.
Млада вскинула голову и кивнула, выдержав его участливый взгляд. Стараясь не смотреть на Зорена, она запрыгнула в седло, бросила мимоходом:
— Проедем по деревне. Может, тут всё-таки есть кто живой.
Они покинули двор старосты и, кружа между домов, скоро выехали из деревни, так и не обнаружив никого и ничего, кроме трупов, которые встречались во дворах или просто на улице. Даже никакой живой скотины не было в хлевах и сараях. Только кровь и смерть кругом. Тишина и снежное стылое безмолвие.
— Смотрите, тут следы, — крикнула непонятно когда успевшая уехать вперёд Ведана. — Много.
Она махнула рукой, подзывая. Млада ударила коня пятками и догнала её. Огляделась. И правда, дорога была крепко вытоптана, следы множества ног уходили вглубь леса, как будто люди бежали толпой без оглядки. Внутри колыхнулась слабая надежда, что кто-то всё же выжил.
Зорен с Хальвданом через мгновение догнали их и, пустив лошадей бодрой рысью, устремились по чёткой тропе. Но скоро следы свернули в сторону, стали глубже, утопая в сугробах. Пришлось загонять лошадей в снег. От общей вереницы то и дело ответвлялись тонкие цепочки и терялись среди деревьев. Но основная, самая широкая продолжала виться сквозь лес. Скоро со стороны деревни в неё влилась ещё одна свежепротоптанная дорожка. Здесь уже видно было следы копыт скотины.
Солнце уже скатилось ниже к горизонту, когда впереди вспыхнули пятна первых костров. Огромные людские тени скользили по снегу и уходящим ввысь стволам сосен. Тишину всё сильнее нарушал далёкий гомон голосов. Лес поредел. Впереди разворачивалось обширное поле, а на нём — лагерь уцелевших Рысей.
Потянуло дымом и горячей едой. Сквозь сплошной шум можно было уже различить женский плач и редкий визг детей.
Млада спешилась и, ведя лошадь в поводу, пошла к свету костров. Остальные двинулись следом. Она чувствовала, что рядом, среди деревьев кто-то есть. Они прятались плохо, двигались слишком громко. И вот сбоку скользнула тень, за ней ещё одна. Тихо басовито переговариваясь из сумерек показались несколько мужчин, озлобленно зыркающие и вооружённые кто чем. Вилами, топорами, самодельными луками и ножами. Одеты они были плохонько, видно, убегая, не все успели взять с собой тёплые вещи.
— Кто такие? — гаркнул кто-то.
Млада повернулась в сторону голоса и остановилась, отошла к седлу, где был закреплён Призрак.
— Свои это, — ответил ему кто-то, чей голос казался знакомым. — Воевода и кметь из княжеской дружины.
Оттолкнув одного из мужчин, вперёд вышел Ждан. Его карие глаза недобро посверкивали, заострившееся лицо щерилось нехорошей улыбкой. Он неспешно окинул Младу взглядом и заложил большие пальцы рук за пояс.
— Кметь, говоришь? — сплюнул на снег идущий за ним мужик и закинул на плечо солидный топор. — Эта баба, штоль?
— Она самая, — Ждан глянул за спину Млады и нахмурился. — А вот кто те двое — не знаю. Судя по виду, какие-то бродяги.
Сквозь полумрак он не успел разглядеть лица Веданы, иначе сильно удивился бы.
— Кончай трепаться, Ждан, — недовольно оборвал его подошедший Хальвдан. Воевода обогнал Младу, остановился и предупреждающе опустил руку на секиру. — Скажи лучше, что у вас стряслось. Как погибли все те люди в деревне?
Ждан болезненно покривился и снова уставился на Младу.
— А это у неё лучше спроси, — он вальяжно подошёл и ткнул ей в грудь пальцем. — Она ведь притащила в деревню этого паршивого вельдчонка. Он во всём виноват.
_____
[1] Хва слагс (верегс.) — что за?..
Глава 2
Молчание продолжалось неприлично долго. Слышно было, как громко дышит лошадь рядом, шумят сосны. Вдалеке всё так же гудел
