Целитель для Темного (СИ) - Красс Риша

Задумавшись, я не услышала, что меня окликают.

— Кати, ответь же, — настойчиво повторила тетушка Матильда. — Ты готова к весеннему балу в графском дворце? Это ведь будет твой первый бал! Зря ты, конечно, пропустила год, ну да что уж теперь.

— Да, тетушка, готова, — изобразила я покорность судьбе, опустив глаза. — Всю жизнь мечтала попасть на это волшебное событие.

— Ну разумеется, — одобрительно заметила тетка. — Все девушки мечтают. Может и встретишь там своего суженого, а? Патрик тоже обязательно пойдет. В какой ты будешь маске, чтобы вы друг друга узнали?

— Эээ… в зеленой, — выпалила я, мысленно ставя себе зарубку ни в коем случае не надевать ни зеленых масок, ни салатовых, ни изумрудных, ни даже бирюзовых, на всякий случай. Мало ли, Патрик плохо различает оттенки, я слышала, так бывает.

— И смотри, Катрина, — тетушка наклонилась ко мне поближе и зловеще сверкнула глазками. — Заканчивай эти ночные похождения и свою возню с травой! Кто узнает, замуж не возьмут!

Я как всегда не могу промолчать, мне хочется и защитить свое дело, и объясниться, чтобы тетя хоть немного встала на мою сторону.

— Но почему не возьмут, тетушка? Ведь знания хорошего целителя и в замужестве могут пригодиться! Вот представьте, что будет, если заболеют мои детки, или муж?

— Ничего особенного не будет! Возьмешь да пошлешь за настоящим врачом, эльфом! — фыркнула тетушка Матильда. — Он-то уж получше справится, чем ты, своими травками.

Я прикусила язык. Не буду отвечать, не буду, хотя обидно, кажется аж слезы сейчас брызнут.

— Пойдемте в сад, прогуляемся перед обедом, — спасла меня мама. — А Катрине нужно собираться в город, скоро бал, а она еще не заказала платье.

— Конечно-конечно, — закивала тетушка. — Платье для девушки — это святое!

Я молча поклонилась и, подхватив юбки, шустро помчалась вниз.

Кухня ненадолго задержала мое внимание — слишком уж волшебные запахи оттуда доносились. Под добродушное ворчание нашей кухарки Лады я ухватила пару только что выпеченных пирожков с собой, и ворвалась, наконец, в свою тайную обитель — уютную комнатушку в подвале, оборудованную мной под лабораторию целителя.

Свернувшись калачиком в старом любимом кресле, окутанная запахом зелий, трав и сдобных пирожков, я жевала и мрачно размышляла о будущем.

Тетушка уже год как хочет сосватать мне своего сыночка. Жаль, что он мне неродной кузен, отец ведь полюбил маму, когда мне было уже три года. Зашел в лавку за шалью для сестрицы и разговорился с красивой продавщицей. И милой показалась ему, и доброй, а как узнал, что и вяжет товар сама, и лавка эта ее — через неделю и посватался. И до сих пор не нарадуется, глядит на маму с любовью и всем ставит в пример ее скромность и трудолюбие. Хотя на одном трудолюбии далеко не укатишься, если бы не хорошее жалованье портового чиновника, глядишь, и не вышло бы у мамы целую фабрику основать.

Влюбился, в общем, папа с первого взгляда и не смутился трехлеткой в нагрузку. До мамы он уже был женат, но детей иметь не вышло. Оно и к лучшему, как он всегда любил говорить. Ведь когда его жена вытребовала развод у градоначальника, да укатила в Вернас искать лучшей судьбы, он и стал от пустоты в доме гулять по улицам Лианара, заглядывая от скуки в торговые лавки.

О настоящем отце я ничего и не знаю, мама сказала нету и все. А Юджин Кейл меня вырастил, дал мне свою фамилию и всю свою нежность, и я всегда отвечала ему взаимностью. Но действительно родной крови у нас с ним нет, так что от названного братца так просто не отвертеться.

И каждую неделю тетушка Матильда приходила и, как ей кажется, исподволь навязывала родителям правильный выбор. Нехорошо, мол, что богатство уйдет из семьи. А вот смотрите, какой жених вырос, всем хорош — и высок, и на лицо светел, а прыщи пройдут после свадьбы!

Папа уже прятался от нее, бегал в свой выходной на работу в порт. За годы службы на государственных должностях, он дорос до начальника городского порта. Высокие посты не часто достаются людям. Дар у него слабоват, как у всех нас. Тем значительнее папино достижение — быть первым лицом порта человеку тяжело, уследить за всем, что творится в гавани одному невозможно, а на помощников так просто обязанности не перекинешь. Хотя в подчинении у папы были и эльфы, которые, как известно, не любят стоять ниже людей по званию, Юджин Кейл среди служащих слыл начальником справедливым, умным и грамотным управителем.

Ладно, вздохнула я, будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас есть задача поважнее. Теодор Арран, наш сосед и отец Элинии Арран, ждет меня к себе на врачебный визит.

Это мой главный и единственный пациент в последние полгода, тот, благодаря которому я верю в себя и в свои способности — человек, вернее полуэльф, который решился испытать на себе мои умения целителя.

Я накинула рабочую мантию, проворно разожгла огонь под маленьким тигелем, опустила в него подготовленный набор трав, добавила по капле бальзамов собственного приготовления и щепотку морской соли. Соль я тоже выпаривала сама. Отвар закипел, в густом белом паре задрожали бирюзовые искорки. Готово!

Аккуратно, стараясь не обжечься, я залила зелье в пустотелый амулет-бутылочку. Этого хватит на неделю. Можно было бы взять тигель покрупнее, и сварить сразу на месяц, но выдохнется оно. А для господина Аррана мне совсем не сложно готовить свежий отвар каждую неделю — ведь он верит в меня, а это дорогого стоит.

Совсем забыла разобрать вчерашние покупки! Мешочек был стремительно выпотрошен, и свежеприобретенные коренья с травами отправились по своим местам в небольшом деревянном шкафчике. Аккуратно распаковав рыбку, я сначала решила спрятать ее в шкатулку на верхней полке, где я храню самые ценные и дорогие сердцу вещи. А эта штучка явно не так проста. Недаром эльф-аристократ так разозлился, что не удалось ее получить. Я разглядывала рыбку, перекатывая в ладонях. Позолоченные чешуйки переливались и блестели. Мне показалось, что в глубине угольно-черных глазок мелькнула бирюзовая искра. Теплую тяжеленькую вещицу было так приятно держать, почему-то совсем не хотелось с ней расставаться. Да вот же и дырочка в крохотном верхнем плавничке! Я вскочила и принялась рыться в шкафчике. Где-то у меня здесь была… Вот она! Подаренная отцом на двенадцатый день рождения, тонкая цепочка эльфийской работы. Идеально. Я застегнула цепочку на шее и спрятала артефакт под платье. Рыбка грела меня, как живая.

Глава 4

Через десять минут я входила в дом Арранов. Горничная, открыв мне дверь, удалилась — я здесь считалась своей. Странно, подруга не бежит ко мне со всех ног, как обычно. Что же произошло? Я поднялась по широкой лестнице и постучала в расписанную пурпурными лилиями дверь, ведущую прямо в спальню Элинии.

— Эла, открой! Это я, Кати.

— Подожди минутку! — раздался взволнованный голосок Эльки и что-то глухо упало.

Прошло добрых пять минут, и я постучала опять, да чем она там занимается?

— Заходи! — крикнула Эла, я открыла дверь и успела заметить, как она выкидывает в балконное окно ворона с письмом. Ворон летит кубарем, потом расправляет крылья и начинает набирать высоту. Вся взъерошенная, в чернильных пятнах и с виноватой улыбкой, подруга отчаянно краснеет.

— Чем ты таким была занята? Кому письмо? — заинтересованно начала я допрос.

— Кати, прости, я пока не могу рассказать, — врать Эльке всегда было тяжело. Тем более мне. — Ты потом обязательно все узнаешь, честно-честно.

Вот это новости! У подруги появились от меня тайны. Но обидеться я не успеваю, потому что господину Теодору Аррану, отцу Элинии, уже доложили, что я пришла, и он в гостиной, готовится к сеансу. Поэтому я молча шагаю к подруге, стираю с ее носа маленькое чернильное пятнышко, подхватываю ее под руку, и мы вместе спускаемся на первый этаж.

Тео Арран полуэльф, и с магией у него все в порядке, хотя и похуже, чем у чистых эльфов. Поэтому он и попал в ряды боевых магов в прошлом прорыве гоблинов. Война с гоблинами у нас числится объявленной и текущей уже полсотни лет, но боевые действия ведутся редко. Стычки с патрулями на горной границе не в счет. Десять лет назад была последняя серьезная битва. Тогда отряды гоблинов возглавил по-настоящему активный генерал, и линия границы между сторожевыми башнями была прорвана.