Леди так не делают - Екатерина Сергеевна Бакулина
Настолько, что Хэл предлагал мне сбежать с ним. Рисовал чудесные картины, как мы будем там жить – свободно и счастливо, как построим свой дом, и никто не сможет указывать нам как правильно себя вести.
В детстве это казалось мне игрой, не всерьез, а потом, когда умер отец и мать начала говорить о моей свадьбе с Грэгом… Хэл пришел ко мне с этим снова.
«Ты не пожалеешь, Мэг! – его глаза лихорадочно блестели. – Не пожалеешь, я обещаю тебе! Поедем со мной. У меня есть деньги, мы сможем купить дом, мы отлично будем жить. Эдвард разозлится, конечно… но он простит. Твоя мать простит нас. Даже если не простит, то какая разница?! Мне плевать на прощение, плевать, что о нас будут думать. Я хочу быть с тобой. Я хочу быть счастлив! Разве ты не хочешь?»
Я почти готова была послушать.
Почти.
Я боялась… Такой шаг в никуда. Это перечеркнуло бы всю мою жизнь, пришлось бы все начинать заново… Смешно, в мои-то едва восемнадцать. Но даже тогда было что терять. Я бы не смогла вернуться…
Но я любила Хэла и всем сердцем хотела верить. Не было во всем мире человека дороже, чем он.
Я согласилась, и мы назначили день побега.
Только… вышло так, что я не пришла. Отказалась. Не смогла… А он…
Мы больше не разговаривали.
Все вышло так глупо…
Он не стал мешать моему счастью, моему браку. Не стал врываться в церковь… хотя в тайне я мечтала об этом. Чтобы он появился вдруг, остановил священника, поцеловал меня прямо у алтаря, на глазах у всех, схватил и увез…
Но он этого не сделал.
Перед свадьбой я написала ему, сказала, что передумала и хочу выйти за Грэга, так будет лучше. Я обливалась слезами тогда, но иначе не могла.
И он принял это мое решение. Думаю, это было для него тяжелым ударом, но он предпочел с этим решением согласиться. Обида, возможно…
Не беспокоил больше.
А вот сейчас он приехал… и я вдруг понимаю, что ничего не улеглось в моей душе. Что все это еще беспокоит меня. Мучает. И мне не все равно.
Словно я все еще по-детски надеюсь, что он ворвется и увезет меня отсюда. Спасет.
От чего можно меня спасать? Все ведь… нормально. Я живу обычной жизнью, все как у всех.
Почему именно сейчас?
Я хочу знать.
Сегодня вечером я пойду и поговорю с ним. И будь что будет.
Глава 3. О прямом разговоре и тайных желаниях
Дверь не заперта. Я боялась, что слишком поздно, он будет спать, но под дверью заметна полоска света. А приходить раньше тоже не решалась, мог кто-то увидеть.
Осторожно постучала… ничего. Громче не стоит. Заглянула. Он сидел за столом, что-то писал.
– Лорд Харелт? – позвала тихо.
Он поднял голову. Да, мой стук не слыша, заметил только сейчас. Вздрогнул.
– Мэг? Что-то случилось?
И поднялся на ноги сразу, отложил бумаги.
Я покачала головой.
– Мне нужно поговорить.
– Заходи, – сказал он.
Это неправильно. Я отлично понимала: все, что делаю сейчас – недопустимо. Прийти ночью к постороннему мужчине… безумно, против всех правил. Но поздно отступать.
Я зашла и остановилась, все мысли вылетели разом.
Что я хотела сказать?
Спокойно…
– Я рад, что ты пришла, – Хэл улыбнулся, шагнул ближе. – Думал уже, что может стоит в окно к тебе залезть, но побоялся скомпрометировать, – сморщился немного. – Прости.
– За что? – не поняла я.
– Нужно было найти способ договориться о встрече. Раньше. давно уже. Не важно. Я рад видеть тебя.
«Я тоже так рада видеть тебя, Хэл! Я так скучала! И даже представить не могла, как сильно, пока не увидела тебя…»
Обнять его хочется.
Но это неправильно. Нужно взять себя в руки.
– Зачем вы приехали, лорд Харелт?
Он тихо фыркнул.
– По приказу короля. Все довольно серьезно, Мэг. Некоторые письма твоего мужа попали к нам в руки и теперь на это никак не закрыть глаза.
Нахмурился.
– Что с ним будет? – спросила я.
Хэл качнул головой.
– Это зависит не от меня. Я не знаю. Нужно понимать, о чем твой муж договорится с Эдвардом. Я могу обещать только, что с тобой и девочками ничего плохого не случится, вы ничего не потеряете.
– Спасибо, – тихо сказала я.
Опустила глаза. Ведь не о том… Совсем не о том я пришла говорить. Это очень важно, но не о том.
Хэл вздохнул. Я думаю, он понимал.
– Как ты? – спросил тихо.
Как? Нормально… до сегодняшнего утра. А теперь с ума схожу.
– Все хорошо… – сказала я, понимая, что начинают гореть щеки.
И даже никакие белила не спасут, я все смыла. Ни белил, ни красивого платья, я в домашнем… слишком поздно уже, ночь, и если бы кто-то встретил меня в коридоре, то… я не знаю. Мне показалось, так будет правильно, меньше подозрений. А теперь я чувствовала себя голой. Некрасивой. Старой.
Но я ведь не покорять красотой его пришла. Я вообще…
Только вот Хэл смотрел на меня так, что еще больше вгоняло в краску.
Столько прекрасных девушек при дворе, наверняка, желает его внимания.
– Ты… счастлива, Мэг? С мужем?
– Счастлива?
Это смешно и обидно разом. Да он издевается?!
– Прости… – Хэл поджал губы, долго смотрел на меня. – Я… все знаю, наверно. Но я очень долго думал, что ты сама всего этого хочешь. Спокойной жизни… Мои идеи о Новом Свете тебя никогда особо не увлекали. Я подумал, что ты… – он чуть кашлянул. – И не стал мешать.
Дурак. Я так ждала.
– Да, я хотела сама, – сказала твердо. – Все правильно, Хэл. У меня муж, дети, благотворительное общество, ярмарка на носу. У меня все хорошо. Нормальная, очень правильная жизнь. А там… кто знает?
Это больно. Но иначе не могу.
Он тяжело вздохнул.
– Мне показалось… Мэг, когда я увидел тебя… булавка…
И чуть закусил губу, дернулся сначала показать на мне, но так и не решился, на себе показал. Булавка на груди.
– Булавка? – сказала я так, словно удивлена. – Наверно, я занималась шитьем и приколола.
Я видела, он хотел было уже согласиться со мною, но нахмурился, качнул головой.
– Красная булавка, Мэг. Не для шитья.
Что ты хочешь от меня? Признания? Я не могу, Хэл! Не могу так!
– Да, красная булавка, – я смотрела ему в глаза, понимая, что слезы наворачиваются.
Если хочешь признаний, признайся сам, Хэл! Почему я?
– Как красная роза, – сказал
