Ведьма под прикрытием - Анна Рейнер
— Это я уже поняла.
— Надеюсь, как и на то, что вы уяснили: я не из тех, кого можно предать. Но всё равно мне нужны гарантии, — он в предвкушении потер руки, а мне вдруг стало нехорошо. — Подойдите, госпожа Нест.
Разве мало того, что мой единственный брат сейчас находится в застенках Святого престола? Разве этого недостаточно?
Я не знала, чего он еще от меня хочет. Но понимала, что должна подчиняться любой его прихоти, вот только тело повиноваться отказывалось. Я не могла заставить себя сделать даже шаг в его сторону, находясь в каком-то ступоре. Чую, после этой ночи точно поседею, если прежде не умру от страха.
— Кажется, вы не в полной мере уяснили, в какой ситуации оказались. Я приказываю — вы подчиняетесь. Не злите меня, дорогая Кирайя. К добру это не приведет.
Не знаю, как заставила себя сделать сначала один шаг, потом другой, но на негнущихся ногах все-таки приблизилась к креслу, в котором сидел инквизитор.
— А теперь разденьтесь.
Что?! Разве не он только что утверждал, что я его не интересую в интимном плане? А теперь что? Резко передумал?
— Зачем?..
Это все, что я смогла из себя выдавить прежде, чем столкнулась с его холодным взглядом, и он не сулил мне ничего хорошего.
Вдруг мне стало противно от своей слабости и страха — такого непривычного и оттого еще более мерзкого. В конце концов, чем быстрее разденусь, тем быстрее все это закончится. По крайней мере, я на это надеялась.
Решившись, потянулась к завязкам плаща непослушными пальцами. Я нервничала и никак не могла развязать узел.
Наблюдая за моими потугами, Реджин нехорошо усмехнулся, резко встал и приблизился. Я зажмурилась и, кажется, задержала дыхание.
— Вы так забавно строите из себя недотрогу. Но мы-то с вами знаем, что ваши товарки не страдают целомудренностью…
Не успела подумать, что инквизитор заблуждается, ведь у меня ещё не было близости с мужчиной, как ощутила рывок и услышала треск ткани. Плеч коснулся прохладный воздух. А в следующее мгновение его ладонь прикоснулась к моей ключице. Ожог был резким. Я вскрикнула и распахнула глаза, смотря в спокойное лицо Реджина. Ноги подогнулись, и я упала бы, не подхвати меня крепкие мужские руки.
Все было как в тумане. Сознание путалось, грозя в любой момент померкнуть. Но удача не была сегодня на моей стороне, и я продолжала чувствовать боль, которая все разгоралась. В какой-то момент мне показалось, что я умираю. А потом меня положили на что-то мягкое. Послышались удаляющиеся шаги, тихий скрип прикрытой двери, и я поняла, что осталась в комнате одна. Реджин ушел, но радоваться этому я была не в состоянии. Боль так и грызла грудную клетку то затихая, то возвращаясь с удвоенной силой.
Незаметно для себя я провалилась в сон.
Когда же открыла глаза, солнце светило в лицо, и я с головой накрылась одеялом. Хотелось подольше понежиться в шёлковых простынях, от которых пахло морским бризом. Но стоило только вспомнить события прошлой ночи и понять, где сейчас нахожусь, как одеяло мгновенно полетело в сторону, а я подскочила, как ошпаренная!
Быстро огляделась и вздохнула с облегчением. В комнате, кроме меня, никого не было. Я до мельчайших деталей помнила разговор с инквизитором, но то, что происходило после его приказа раздеться…
В памяти осталась только боль — невыносимая и всеобъемлющая.
Дотронувшись до ключицы, ощутила след от ожога. Я встала и подошла к зеркалу. Горловина платья была разорвана, ткань едва прикрывала грудь. А чуть ниже ключицы остался шрам, напоминающий одну из древних рун.
Мне поплохело, и я, чтобы удержаться на ногах, ухватилась за трюмо. Он клеймил меня! Поставил печать! И неизвестно ещё, чем это для меня обернется! Кажется, он что-то говорил о гарантиях?..
Теперь дела обстояли ещё хуже. Я не разбиралась в рунах и не понимала, что значит эта печать, но ничего хорошего она не сулила. Возможно, если решу его предать, руна мгновенно активируется, и я просто умру? А может, с помощью печати он сможет отслеживать мое местоположение и, если сбегу, ему не составит труда меня найти? Я терялась в догадках, не понимая, на каком крючке я снова оказалась? Ясно одно: Кариастель Реджин плел свою паутину, раз за разом накидывая на меня очередную сеть.
Я понимала, что ловушка давно уже захлопнулась и из неё мне так просто не выбраться. Чувствовала, что лишний раз злить инквизитора не стоит, и потому не стала требовать гарантии. Интуиция подсказывала: он их просто не даст. Ему проще было найти более сговорчивую ведьму, а от меня избавиться, причём самым кардинальным методом. Впрочем, рано или поздно он так и поступит. Приговор уже вынесен, но еще не приведён в исполнение. Пока я соглашаюсь играть по его правилам, у меня есть время, чтобы найти лазейку из его паутины. Скорее всего, будь живы родители — и мы бы с Шери не оказались в такой сложной ситуации. Мама никогда бы этого не допустила…
Стоило вспомнить о прежней жизни, когда семья была полной, и на мои плечи ещё не навалилось столько проблем, как накатились слезы. Вот опять! Я снова расклеилась, но ведь слезами горю не поможешь! Я должна быть сильной, чтобы спасти себя и брата.
Я вытащила из кармана уменьшенную тыкву и сжала ее в руках, надеясь, что древний артефакт придаст хоть немного уверенности и храбрости.
— Снова ревёшь? — раздался писклявый голос. — И не надоело?
Я вздрогнула от неожиданности и огляделась, но в комнате по-прежнему никого не было. Может, послышалось? Грустно улыбнулась от мысли, что медленно схожу с ума. А что дальше? Галлюцинации и паранойя?
— Девонька, а ты часом не рехнулась?
Нет, я не рехнулась. Помимо меня в комнате явно кто-то был. Но почему-то не желал показываться на глаза. И я принялась за пристальный осмотр инквизиторской спальни. Стоит ли говорить, что снова безуспешно…
— А что это ты ищешь? Не меня ли?
— Тебя, — согласилась я, представив, как выгляжу со стороны, разговаривая с пустотой. — Может, уже покажешься?
— А зачем меня искать? Я не пряталась.
— Но я тебя не вижу! — возмутилась я и, разозлившись, сжала кулаки. — А значит, тебя нет!
— Как же нет? — озадачился голос. — Но если и дальше продолжишь меня сжимать, то я точно лопну!
Я разжала кулак и неверяще уставилась на тыкву. Но теперь артефакт казался живым. Прежде смешная
