Сильная и независимая (СИ) - Красовская Марианна

Какое интересное у нее подсознание — нет бы наделило ее великими магическими силами, неземной красотой, ну и девственностью в придачу — раз уж здесь в такой цене какая-то мембрана. В книжках, которые Вера на досуге почитывала (когда у нее он был, этот досуг, разумеется, а это случалось нечасто), попаданки все получали королей, принцев, в крайнем случае — герцогов. Иногда некромантов, увлеченных тематикой БДСМ. Ей, как обычно, не повезло. Никаких принцев, рыцарей и прочих извращенцев она даже не видела. Жаль.

Зато у нее были все шансы сделать карьеру в борделе.

Глава 4. Карьеристка

Вера оправдывала свое имя. Она никогда не опускала рук и верила в себя. В прошлой жизни она крутилась как белка в колесе — и ей это нравилось. Здесь неожиданно тоже оказалось не скучно.

Бордель был в неплохом районе города, близком к центру. На вид — обычный особнячок в три этажа с колоннами и круглым крыльцом, но внутри похож на бордель и ни на что больше. Классика: вычурные интерьеры, золоченая лепнина, стены, обитые красным шелком, зеркала везде, мебель низкая и мягкая, широкая. На диванах в гостиной сидеть сложно, заваливаешься.

Сам дом большой, для каждой «пташки» есть место: у некоторых своя комната, в каких-то по двое живут. Чем популярнее и востребованнее девочка, тем лучше у нее апартаменты. У некоторых даже личные уборные были, а у самых-самых — и гостиные. Таких, впрочем, было всего три, и Вера теперь знала их всех по имени. Они были самыми частыми ее клиентками.

Девочки не бедствовали. К некоторым очередь растягивалась на пару месяцев. Две трети заработка они отдавали хозяйке сего славного заведения, взамен получая жилье, еду и медицинскую помощь при необходимости. Все они были связаны контрактом, но мало кого это волновало. Вера же свой контракт прочла более чем внимательно, с удовольствием отмечая, что у нее есть выбор — обслуживать клиентов или нет. Принудить ее никто не мог. Хотя формально она считалась такой же работницей публичного дома и так же получала на руки только треть выручки. Один лишь пункт — а как все меняет!

И комнаты у нее были самые дальние, во флигеле, над кухней и прачечной — девочки их не любили. Клиента далеко вести, да еще лестница там узкая и шаткая. А Вере весьма нравилось: есть спальня и уборная (с водопроводом, между прочим). Кровать отгородила ширмой, возле окна поставила узкую кушетку и стул, на подоконнике разместила инструменты. Без работы не сидела, прием вела по записи — всё как в лучших салонах.

Освоила искусство мехенди — вкус у нее всегда был, рука твердая. Рисунки хной в самых необычных местах клиентов пташек радовали и удивляли, поэтому пользовались неизменной популярностью. Про шугаринг Вера все же решила промолчать — ей и без того теперь хватало голых телес. Брала за работу прилично — монополия же. Сделать брови строило целый риал — примерно столько пташка берет с клиента. Пташки более высокого полета брали и больше, но в целом разницы в заработке не было: кто-то обслуживал за ночь троих-четверых и получал за это, к примеру, три серебряных риала, а кто-то — одного клиента, а то и не каждую ночь, зато задорого.

На фоне девочек Вера была теперь едва ли не самая богатая. В день порой выходил десяток монет. Только часть заработка приходилось тратить на краски, притирания, травки всякие, да и воск был не бесплатный. Вот и выходило на руки примерно то же самое, только, получается, хозяйка с Веры больше всех имела прибытка, чему очень радовалась и неустанно за то богиню Астильду благодарила приношениями.

К Вере тут относились с уважением и опаской: всё же она была другой. Но и ссориться с ней боялись: одна дамочка ей как-то нахамила, так Вера потом ей на копчике вместо бабочки нарисовала таракана. Клиент с такого знака долго смеялся, а пташку эту прозвали с тех пор Жужелицей. Да и без бровей остаться никому не хотелось, а девушка могла и криво нарисовать, и полностью выдернуть. Ни разу до этого не дошло, но угрожать приходилось. Так что Вера свое место отстояла, и не так уж это было и сложно.

Единственное, что откровенно бесило — на улице пташку добропорядочные дамы могли обозвать и унизить, толкнуть могли, корзиной задеть. И поди объясни, что она не проститутка, как прочие, а косметолог. Да даже если и проститутка — какое ваше дело? Ваши же мужья и сыновья к пташкам бегают стабильно, потому что секс — это плохо, это скучно! А не было бы пташек — наверное, и девственницы бы быстро перевелись, и насилие на улицах бы процветало. А так придет мужчина в бордель злым и голодным, а выйдет довольным и умиротворенным. И волки сыты, и ваши целомудренные задницы целы.

Вера нечто подобное даже пару раз высказала, за что едва не получила пощечину от какой-то тучной тетки. Но не на ту напали — драки она не боялась. В ее жизни все бывало: и дискотеки, и разборки в подворотне, и жена одного ее парня к ней приходила — ну не заглядывала Вера ему в паспорт! После того случая, впрочем, старалась сразу семейное положение своих мужчин уточнять. Так что тетке, наоборот, от Веры улепетывать пришлось. Потом полиция в бордель приходила разбираться. Вечер получился очень веселым, было много вина и танцев. Один из полицейских даже рискнул в ее каморку по шаткой лесенке подняться — неплохой оказался парнишка. Правда, презервативом пользоваться отказывался, но Вера живо ему описала перспективу отцовства — впечатлился, заморскую штуковину оценил и даже спрашивал, где такие приобрести. Деньги ему девушка потом обратно в кошелек засунула — не работа это была, а удовольствие. Парнишка потом еще несколько раз к ней приходил, но Вера решила, что ничего хорошего из общения не выйдет, и попросила своих новых подруг его отвлечь, пока какая-нибудь заботливая мамочка не притащилась разборки устраивать. Да и контрацептивов было ограниченное количество.

Все складывалось настолько хорошо, что Вера разумно начала опасаться. Не бывало еще в ее жизни так гладко. Или она скоро очнется в своей прежней жизни, или случится какая-нибудь гадость, которая испортит ее жизнь нынешнюю. Первого варианта она не боялась, хотя и обратно «просыпаться» не хотела. Здесь ей нравилось больше. Воздух чистый, еда вкусная и без ГМО, подруги появились, работа неплохая, опять же. К тому же фигура у нее вдруг начала меняться — еще бы, сахар тут дорогой, шоколадки и пирожные на каждом углу не продают, режим дня соблюдается: девочки ночью работают, Вера спит. Встает на рассвете, бежит на рынок (предусмотрительно нацепив на голову чепец — поди разгляди, что у нее с ушами). Воск купит свежий, мед, молоко, травы лекарственные — болеть здесь страшно, вот и запасалась сушеным липовым цветом и ромашкой. Времени на себя много — и маску можно сделать, и волосы отваром луковой шелухи покрасить. Ни тебе счетов за коммуналку, ни налогов, ни съемной квартиры. И братец-алкаш не завалится среди ночи — это огромный плюс.

Заработанные деньги Вера предусмотрительно относила в банк: жизнь — сложная штука. И в банке на ее сережки никто даже не взглянул, а счет ей прекрасно открыли без всяких там документов — только каплю крови пришлось пожертвовать. Теперь, когда у нее были деньги, жизнь не казалась такой уж страшной, тем более девочки по секрету рассказали Вере, что брачные татуировки можно и подделать, надо только знать, кто из магов этим занимается. Вот накопит денег, сделает вдовьи узоры и откроет первый в этом мире косметологический салон!

Хельда лежала у нее на кушетке на животе, прикрытая лишь тонкой простынкой, а Вера увлеченно рисовала у нее на пояснице фантастический цветок. Работа была кропотливой, а пташка еще ежилась и хихикала: щекотно. Хельда увлеченно рассказывала мастерице о новом щедром клиенте и его предпочтениях в сексе, Вера завистливо вздыхала — она бы тоже не отказалась от такого. Но раз уж блюла, так сказать, целомудрие — не стоило с этого пьедестала спускаться. То давнее развлечение с полицейским не в счет — все были пьяные, вроде бы никто ничего не заметил. А тело, изнеженное, холеное, сытое, требовало новых удовольствий. Здесь она жила уже четвертый месяц, со своим положением свыклась, выспалась, наконец, за все годы ночных бодрствований… А денег отложить удалось не так уж и много: теплые чулки нужны, платье шерстяное, пальто, шляпка. За окном осень, а потом будет зима. Значит, и шубку надо будет купить, и теплые сапожки — или в чем тут ходят. Поэтому бездельничать было некогда: день у Веры был расписан плотно.