Марта - Светлана Гресь
Раиса Ивановна глянула на детей виновато.
― Простите меня, родные мои, я неважная мать. Не смогла удержать отца вашего у себя, позволила сделать вас бомжами.
― Мам, ты же не виновата, что не дочь ректора. Недаром он портфель и кресло декана получил. А тут ему еще и квартира наша в придачу. Живи и радуйся, наслаждайся жизнью. Ни у кого никаких денег он не одалживал, – добавила решительно, отведя в сторону смущенный взгляд.
― Кто тебе сказал об этом?
― Клавдия Петровна. Это соседка наша бывшая. – Объяснила гостье, – Мам, да об этом все знают. Только ты ни о чем не догадывалась. И с рэкетом все игра была. Никто ничего у него не требовал. Шубу где-то в секонд-хенде взял, а может у жены своей будущей. Аферу с квартирой, наверно, продумали вместе.
― Знала, хотя и совсем недавно. Вот и слегла поэтому. И квартиру, назад нам уже не вернуть. Я же какие-то документы подписывала, отказалась от нее в чью-то пользу. Дарила или еще что-то уже и не припомню, все, как в бреду было.
Раиса Петровна облегченно вздохнула, как бы снимая с себя тяжелейшую непосильную ношу.
― Бог с ними, – Даная обняла мать за плечи, прижалась, погладила по руке, – мы с Генкой вырастем, новую купим. Еще больше и лучше, чем прежняя, и денег у нас будет больше, чем у них, – пригрозила в сумерки оконные. – Он будет бедный. Его те выгонят, он к нам придет, а мы не пустим. Пусть так же помыкается по свету белому. Иуда!.
― Когда это будет. Гене учиться надо, а идти не в чем. Со старого вырос. Ботинки совсем малы. Да и школа далеко, в соседнем селе. Хорошо по трассе живем. Хоть какая-то машина подбросит. Ты дома, не захотела учиться.
― Ага, не хватало еще, чтобы я в институте каждый день видела его довольную физиономию. Нет уж, я лучше работать пойду. Нам деньги нужны.
― Где же ты работу здесь найдешь. В город ехать не хочешь, нас с Геной оставить боишься. И я, как на грех, заболела. Хорошо, хоть соседи добрые. Семья пенсионеров живет рядом. Дети их далеко, приезжают нечасто, вот и живем вместе, помогаем друг другу, чем можем.
― У них телевизор новый, – девушка довольная тем, что высказалась, что сняла камень с души, залпом допила уже остывший чай, – правда программ мало показывает. А наш, древний поломался, починить некому. Вот мы с Генкой к ним по вечерам бегаем, фильмы смотреть.
Мам, у Галины Ивановны столько разных историй есть. И наш случай ей пригодится. Пусть все узнают, какие бывают отцы, как может в жизни все получиться. Правда!
Терехова молча кивнула головой. Поневоле прониклась сочувствием к обманутой семье. Еще и так в жизни выпадает. А она думала, что только у нее муж был неважным. Бывает и похлеще. Надо же так собственную семью ограбить. Оказывается, у нас клиника с порядочностью. Настоящих мужчин на всех не хватает. Да и где, они, хорошие-то!
Вздохнула и решила про себя, что сделает все возможное, чтобы помочь своим новым знакомым. Вместе они обязательно что-то придумают, как выбраться из этой ситуации.
― Все-таки дед Иван оказался неправ. Ваш отец совсем не рохля и смог хорошо устроиться в этой жизни.
Давайте выпьем, Раиса Петровна, за наше будущее, за наше счастливое будущее, – решительно махнув рукой, налила себе и хозяйке коньяка и одним махом выпила. На запястье звонко брякнул колокольчик.
― Ой, что это у Вас! – Даная осторожно коснулась его пальчиком. – Я давно, еще там, на улице, заметила. А блестит как! Он золотой?
―– Какая разница. – Терехова с удовольствием позвенела, – это мой, так сказать, талисман.
― А расскажите, как он Вам достался! – загорелась девушка.
―– О, это целая история.
― Пожалуйста, расскажите, – заерзала девушка. – Мам, ты бы слышала, о чем рассказывала Галина Ивановна там, на бревнах. Я как будто в кино побывала, до чего интересно.
Хозяйка, уже окончательно успокоенная, заметно повеселевшая, с удовольствием выпила рюмочку, надкусила конфету, – а что и в самом деле, что все мы да мы, расскажите и Вы что-нибудь. Так хочется его-то чудесного, необыкновенного, приятного, в конце концов.
― Гена, – обратилась Терехова к подростку, – там, в машине, на заднем сидении папочка черная лежит. – Принеси, пожалуйста, если тебе не трудно.
Он шумно метнулся во двор, и уже через минуту Галина Ивановна перебирала листочки бумаги с текстом, распечатанным на принтере.
― Как там машина, стоит?
― А что ей сделается, – ответил весело паренек, с интересом заглядывая в бумажки. – Мам, я, наверно, пойду, наши играют сегодня. Мы с дедом Мишей договорились матч посмотреть.
― Это наш сосед. Они с Генкой помешались на футболе, – Даная быстро убирала со стола, освобождая место для папки. Оставила только конфеты и печенье.
― Иди, иди, – мать любовно глянула на сына. – Быстро растут дети. Уже и болельщик. Отец мой, когда-то тоже ни одного матча не пропустил.
Генка все также шумно выскочил в сени, и в комнате, воцарилась тишина. Приглушенно светила лампа настольная. Этот полумрак придавал особый уют, располагал к душевной беседе. Даная нетерпеливо поглядывала на гостью.
― Если вы так настаиваете, могу прочесть одну из историй. Верьте, не верьте, но все это случилось на самом деле. У меня тоже когда-то были непростые времена. Жили мы вдвоем с мамой далеко не в роскоши. Пришлось узнать истинную цену радости.
Но как-то в один момент все изменилось к лучшему. Устраивайтесь поудобнее, развеселю вечер наш в благодарность за такой вкусный и приятный ужин. Как говорится, за хлеб и за кров от нашего стола вашему столу.
Помолчала, как бы собираясь с духом, и начала читать негромко, с выражением.
II
Унылая пора.
День был пасмурным, тусклым. За бледным полднем долго вечер гаснет, такой же тоскующе – унылый. Закат ленивый, бледно-палевый. Вот уже последний, одинокий луч бросает свой прощальный свет на сонные облака и растворяется в зыбкой мгле блеклого небосклона.
Неба седую просинь завесили тяжелые облака. Совсем низко, медленно и плавно скользят они нестройными рядами, сливаясь с горизонтом бесплотными тенями. Сквозь рваные прорехи туч смотрит задумчивая луна на голую землю, что смущенно прикрыла белесыми туманами непристойную свою обнаженность.
Мгла рыхлая, зыбучая, обволакивает пустынное поле, скошенный луг; расстилаясь над тихой заводью озера, виснет
