Моя Найрин (СИ) - Олан Лина

— Какова плата?

— Этого я не могу сказать, — разведя руками, произнес Джеральд, — тот, кто проклинает, должен сам выбрать плату. Если Луноликий принимает плату, то проклятие вступает в силу. Даже если не примет, человек все равно должен заплатить. — Джеральд глотнул чай и посмотрел на задумчивого принца.

— А что вы знаете про Истинную?

— Речь идет о мужчине? — получив утвердительный ответ, он продолжил, — Тут все просто. Одинокий мужчина может выпросить у Луноликого Истинную, то есть суженую, которую ему предопределили.

— Допустим, он уже женат?

— Вот тут я вам не советчик, ваше величество. Этого я не знаю. Но могу сказать, что, если мужчина одинок, он может попросить для себя Истинную.

— Что потом?

— Он не успокоиться, пока не найдет ее. Хочет он этого или нет, он будет тянуться к ней, как и она к нему. Хотя на деле все не так радужно, как на словах.

— Почему? На ваш взгляд, это плохо встретить суженую, которую для тебя выбрал Луноликий?

— Возможно, это хорошо, но есть загвоздка. Истинная может оказаться хромой косой или вообще старухой. Шлюхой, пьяницей, либо замужней женщиной. Они не смогут быть порознь, смерть одного – это смерть другого.

— А дети?

Джеральд покачал головой, не сводя глаза с побледневшего Армана, мрачно закончил:

— Он сможет иметь детей только от Истинной. Если есть дети от другой женщины, они умирают.

Арман молча поставил пустую чашку на стол и собирался вставать, когда его остановил вопрос учителя.

— Неужели вас прокляли?

— Это уже не имеет значение. Я женат и люблю свою жену. Вы думаете, это возможно со мной?

— Нет, что вы! Принцесса, любит вас, как и вы ее. Я более чем уверен, что она и есть ваша Истинная, — нервно заключил Джеральд, не смея отвести взгляд от лица Армана.

— Возможно, есть какие-нибудь книги или … — спросил мужчина.

— Ваше высочество, боюсь, в королевской библиотеке нет таких книг. Но я все равно поищу, возможно где-нибудь и найдется, — обнадеживающе пробормотал пожилой мужчина, нервно перебирая полными пальцами.

— Завтра утром я отправлю Свена. Если что-нибудь найдете, я вас прошу передать ему. — Арман встал и, поблагодарив за чай, ушел.

Джеральд молча наблюдал, как уходит его ученик. Тяжело вздохнув, он с усилием взял толстый фолиант, который читал до прихода принца и кинул его в камин. Не стоит наследному принцу знать, что родовое проклятие не имеет отношение к магии и что Истинной может оказаться еще не родившее дитя, или вовсе уже мертвая. Которая заберёт с собой суженого.

Амалия нервно вышагивала по своей комнате. Острый каблук утопал в толстом ковре. Тонкие пальцы, усыпанные кольцами, нервно теребили толстую цепь с большим кулоном. Она не предвидела, что Геральд спутает ей все своим проклятием. Падаль нашел способ отплатить ей той же монетой. Виски стучали от напряжения. Устав от бесцельной ходьбы, она устало опустилась на кушетку и громко крикнула:

— Силар! — спустя секунду королева подскочила и фурией выскочила из комнаты. В дверях она столкнулась с рабыней, которая спешила к ней. Вцепившись в холщовое серое платье оторопевшей рабыни, она закричала:

— Долго я должна ждать тебя! Дура безмозглая! — замахнувшись она ударила девушку по лицу. Не устояв на месте, рабыня упала и осталась сидеть на полу, не смея встать. Чтобы не издать малейшего звука она как можно сильнее сжимала разбитые губы и старалась не заплакать от боли.

Схватив лысую голову рабыни, она до боли сжала ее лицо. Всматриваясь в карие глаза, полные слез прошипела:

— Пусть только слеза упадет! Шкуру сдеру!

Девушка со страхом смотрела в искривлённое яростью лицо королевы, молясь, чтобы не заплакать. Спустя минуту, королева грубо отшвырнула девушку и приказала:

— Пусть закладывают карету. Мне надо в город…

Неприметная карета, запряженная четырьмя лошадьми, неслась через город. Кучер, не смея ослушаться приказа, хлестал взмокшие спины несчастных животных, что есть мочи. Завидев несущуюся на большой скорости карету, народ рассыпался во все стороны. Теребя бархатный мешочек с монетами, в карете сидела женщина, чьё лицо скрывала темная вуаль.

Амалия старалась быть спокойной, но чувство надвигающейся беды не оставляло ее. Нервно выдохнув, она заставила себя успокоиться. Пристало ли королеве Надейры переживать по пустякам подумаешь, проклятие, она знает, как от него избавится. Слепец сделает все как надо. Амалия всегда получала то, чего хочет. Самодовольно улыбнувшись своим мыслям, она откинулась на мягкие подушки и закрыла глаза.

Она была единственным ребенком властного Барласа — короля соседнего королевства Эфрен. Когда-то богатое королевство потонуло в жадных руках Юргена отца Барласа, превращаясь в нищее государство. Он был четвертым в очереди на престол, когда старшие братья один за другим стали умирать по неизвестным причинам. Барласу было двадцать лет, когда он получил корону и практически нищую страну. Несмотря на это, он своим упорством и трудолюбием смог возродить былое величие Эфрена.

Кроме своего королевства, Барлас любил свою единственную дочь — Амалию. К жене он был равнодушен, Селия не могла забеременеть. Спустя пять лет безуспешных попыток на свет появилась Амалия. После тяжелых родов, королева умерла.

Всю свою любовь он разделил между королевством и дочерью. Барлас, потворствовал ее желаниям и прихотям. Каждое требование капризной принцессы было законом для окружающих. Казалось, что хуже некуда, когда фаворитка престарелого короля родила мальчика. Несмотря на то, что малыш был назван Юргеном в честь жестокого деда, он был хиленьким. С первых дней жизни он часто хворал и рос болезненным, слабым ребенком. Барлас был горд собой. Теперь кроме прекрасной дочери у него был наследник. Хоть сын был и бастардом, Барлас дал всем понять, что Юрген будущее Эфрена.

Амалия была в ярости. Отец стал делить ее с ненавистным ублюдком. Более того, корона, которую она считала своей, теперь принадлежала Юргену. Капризная, избалованна принцесса превратилась в жестокую мегеру. Все чаще во дворце короля Барласа были слышны истерики, крики и угрозы. Прислуга шарахалась по углам, стараясь не попадаться на глаза принцессе.

Все изменил случай. Несмотря на то, что Эфрен смог вернуть былое величие и достаток, он зависел от Надейры. Два государства были разделены каменистым горным хребтом. Камень преткновения двух королевств. В отличие от Эфрена Надейра, имела выход к морю. После долгих раздумий Барлас решил уступить горный хребет Надейре взамен на доступ к морю.

Ранним летом делегация во главе с королем Эфрена прибыла в Надейру. Амалия потребовала, чтобы отец взял ее с собой. Ей хотелось хоть какое-то время провести с отцом без Юргена. Во время визита она познакомилась с наследным принцем.

Очарованная Геральдом, она, без сомнения, полагала, что принц влюбился в нее с первого взгляда. Принц часто приглашал ее на прогулки и охотно выслушивал рассказы о том, как она несчастна. На балах, что проводились в честь гостей, он первым делом приглашал ее на танец. За неделю до отъезда Амалия пожаловала к отцу и потребовала в мужья наследного принца Надейры молодого Геральда. От напора дочери король опешил, и впервые в жизни Амалия услышала твердое нет.

— Ты не думаешь никогда обо мне! У тебя в голове лишь твой ублюдок! — кричала Амалия на отца. В своей истерике она не замечала, как с каждой минутой мрачнеет пожилой мужчина. — Я наследная принцесса! Я должна получить Эфрен. Ты передал все Юргену. Теперь ты хочешь лишить меня счастья. — девушка все больше распалялась.

— Амалия, ты переходишь все границы! — тихо процедил Барлас, наблюдая, как его дочь нервно вышагивает перед ним.

— Я перехожу границы ?!— закричала обезумевшая принцесса. — Я сказала тебе чего я хочу! Он мне нужен! — взвизгнула она.

Амалия не успело опомниться, когда мужчины подлетел к ней. Замахнувшись, Барлас впервые в жизни ударил дочь. Звук пощечины разнесся эхом по покоям. Не устояв на месте от силы удара, девушка упала. Барлас схватил длинные волосы дочери и, намотав на кулак заставил ее приподнять голову.