Вернуть невесту. Ловушка для попаданки (СИ) - Ардова Алиса

Только я могла так попасться.

Хотя, если вдуматься, собственно из-за Маслова я и оказалась тут. Вернее, именно из-за него задержалась сегодня на работе — чтобы доделать срочные договоры для отдела, который он возглавлял.

Сидела несколько часов, не разгибаясь, а когда от выпитого кофе начало подташнивать, вспомнила, на свою беду, о любезном предложении директора. Однажды, в приступе внезапного великодушия, шеф позволил мне пользоваться смежной с его кабинетом комнатой отдыха — там имелось все необходимое для приготовления матчи, особого зеленого чая, который мы оба, как выяснилось, очень любили.

Разрешением я не злоупотребляла, зашла всего один или два раза, естественно, в отсутствии начальства. А тут вдруг нестерпимо захотелось сделать перерыв, отдохнуть немного, ощутить во рту приятный, чуть горьковатый привкус.

Мда…. Попила чайку, называется. Расслабилась. Уж лучше бы я продолжала давиться кофе из автомата, честное слово.

Накал страстей в кабинете, между тем, нарастал. Скрип стола, невнятное бормотание, прерывистый грудной смех, снова ритмичный, монотонный скрип… Наконец два громких, гортанных стона слились в один, и наступило молчание.

Я беззвучно выдохнула и покрепче сжала чашку, которую так и продолжала держать в руке. Только бы не выдать себя ни движением, ни звуком. Хватит любой мелочи, шороха, хруста, чтобы меня обнаружили. Нет уж, лучше не дергаться, не суетиться и потерпеть еще немного — скоро они уйдут, можно будет незаметно сбежать.

— Тебя в последнее время очень трудно поймать, Гор. Не отвечаешь на звонки или повторяешь, что занят. Отказываешься встречаться. Мне пришлось придумывать какую-то нелепую причину и самой ловить тебя в офисе, — в тоне Оксаны больше не было и следа кокетства, лишь злое недовольство. — Ты меня избегаешь?

— Что за глупости? Разумеется, нет. Такая роскошная женщина — и вся моя. Только кретин от подобного подарка откажется, — голос Маслова, наоборот, звучал вкрадчиво-нежно, успокаивающе. — Я всего лишь стараюсь соблюдать осторожность. Ты же знаешь своего мужа. Он очень ревнив и если хоть что-то заподозрит…

— Убьет и тебя и меня, — неожиданно легко рассмеялась женщина. — Риск — он, как наркотик, обостряет все чувства. Ходить по грани, испытывать судьбу, заниматься сексом у него на столе… Будоражит, не так ли? И я не намерена пока от этого отказываться. От тебя тоже, Горушка. Еще не наигралась.

Шелест одежды, перестук каблучков.

— Мне пора. Помни о том, что я сказала, когда в следующий раз решишь не отвечать на звонок. Со мной лучше не ссориться. А безопасность… В конце концов, это твоя профессия, милый. Ты уж постарайся, чтобы мы с тобой прожили подольше.

— Дура, — яростно выплюнул Маслов, когда дверь за любовницей захлопнулась. — Чокнутая, больная идиотка. Нервы ей пощекотать захотелось. Если бы не требовалась для дела, давно прибил бы… Дьявол, мне нужно выпить.

Выпить?

Бар в комнате отдыха!

Нет, только не это…

Все произошло в считанные мгновения. Я успела лишь немного отступить, лихорадочно обводя взглядом помещение. Стол, пара стульев, кресло, застекленный книжный шкаф, жалюзи на окнах — спрятаться некуда… Дверь распахнулась, когда я была уже на середине комнаты.

Маслову понадобилось несколько секунд, чтобы оценить ситуацию. Нет, он не стал тратить время и спрашивать: как я здесь оказалась, зачем, давно ли? Задал лишь один, самый важный вопрос

— Все слышала?

— Я не… — мой голос дрогнул.

— Вижу, что все. Жаль…

Лицо его заострилось, став жестким, хищным. Губы сжались в твердую, тонкую линию, а в глазах появилось такое холодное, жуткое выражение, что у меня внутри все заледенело от ужаса. И пришло отчетливое понимание — просто так меня отсюда не выпустят.

«Если бы не требовалась для дела, давно прибил бы», — мелькнули в памяти его же недавние слова.

Раз уж он любовницу готов так легко, почти походя, уничтожить, то со мной точно церемонится не станет. Господи, что же делать? Кричать бесполезно — вокруг, на много кабинетов, никого.

Я попятилась, он медленно двинулся вперед, явно ощущая себя хозяином положения и внимательно, несмотря на внешнюю ленивую грацию, наблюдая за мной.

— Не надо… Пожалуйста, не надо. — Спазм сдавил горло, и я с трудом выталкивала из себя звуки.

Не верю, что это происходит на самом деле, со мной. Пусть все окажется лишь дурным сном, бредом, и я сейчас очнусь.

— Иди сюда, — мягко позвал мужчина, никак не реагируя на мои отчаянные просьбы. Словно и вовсе их не слышал.

От этого стало совсем жутко. Почти непереносимо.

И я пошла… Нет, побежала. Швырнула ему в лицо злополучную чашку с чаем, послала вслед бутылку — ту самую, с финиковым сиропом, метя прямо в лоб новоявленному герою-любовнику, вильнула в сторону и попыталась проскользнуть мимо Егора. В открытую дверь.

Мне бы из кабинета выскочить, а там коридор… там уже можно бежать к лестнице, что есть сил, и кричать. Этажом ниже сидят программисты, они точно должны быть еще в офисе. Хоть кто-то из них.

Хороший план. Жаль только, осуществить его не удалось. Маслов уклонился от чашки, легко, почти небрежно, отбил бутылку, поймал меня одним рывком, скрутил и прижал к себе, несмотря на отчаянное сопротивление.

— Послушайте, — торопливо забормотала я. От безысходности, кажется, даже голос прорезался. — Давайте договоримся, а? Обещаю обо всем забыть. Уже забыла. Клянусь, что ничего не видела, не слышала, даже рядом с комнатой отдыха не проходила. Тем более, с кабинетом. А, хотите, уволюсь и найду работу на другом конце города? Вот прямо сейчас заявление и напишу. По семейным обстоятельствам. Я…

— Да-да, ты будешь молчать, никому не скажешь, не выдашь и все такое…. Прости, но я не могу себе позволить роскошь верить кому-то на слово. Ты славная девочка. Я даже рассчитывал… Ладно, это уже не важно. — Во взгляде мужчины мелькнуло сожаление. — Не бойся, не убью, но обезвредить придется. Будь умницей, полежи пока тихонько, а я подумаю, что с тобой делать. Не представляешь, во что ты вляпалась.

Он замолчал. Почти ласково погладил меня по щеке и резко оттолкнул от себя.

Я ударилась о стену, сползла вниз, а когда стала подниматься, увидела на ладони Егора непонятно откуда взявшуюся фиолетовую сферу. Она росла, увеличивалась в размерах, а потом заискрилась и начала вращаться. Глаза мужчины тоже полыхнули — только алым. Он небрежно махнул рукой, словно стряхивая с пальцев прилипшие к ним крошки, и огромный светящийся шар полетел в мою сторону.

Удар, хлопок, нарастающая паника, ощущение жжения в груди, как будто оттуда что-то доставали… А потом пол ушел из-под ног, сознание погасло, и темнота приняла меня в свои мягкие объятия, спрятав от всего мира. И от Маслова в том числе.

Отключиться в офисе, знакомом и привычном, глядя в чужие, наполненные нечеловеческим сиянием глаза, уверенная, что сейчас умрешь — а очнуться на постаменте, в центре полутемного зала, похожего на огромную пещеру или на древний подземный храм без окон и дверей. Тут кто угодно сойдет с ума, разумеется, если после предыдущих событий умудрился сохранить рассудок.

Твердый камень, холодивший тело. Гладкие, отливающие серым блеском стены. Свод, такой высокий, что терялся во тьме, — от этого казалось, будто у зала вообще нет потолка, и его накрывает кромешная, непроглядная ночь. Туманные шары, которые медленно парили надо мной, наполняя помещение мягким, призрачным светом. Все было странно, необычно, абсолютно нереально.

Впрочем, сначала я даже не особо удивилась. Видимо, лимит моего удивления после фиолетовой сферы и пылающего взгляда безопасника полностью исчерпался. Да и состояние оставляло желать лучшего — тут уж не до изумления. Перед глазами все плыло, противная ноющая слабость не давала пошевелиться, а в груди словно острая горячая игла застряла, мешая глубоко вдохнуть.

Я полежала, пытаясь проморгаться, собрать воедино мысли, которые разбегались в разные стороны как крысы с тонущего корабля, и хоть чуть-чуть прийти в себя. Потом с трудом встала, споткнулась о длинный подол платья, а может, ночной рубашки, машинально подобрала его и на подкашивающихся ногах, двинулась вперед, озираясь и лихорадочно соображая, что Егор задумал? Как намерен со мной поступить? В том, что это его рук дело, не сомневалась ни минуты.