Жертва (СИ) - Зеа Рэй Даниэль

– Я не смотрю, – буркнул хирург, в связи с чем я быстро встала на ноги и спряталась за крайним шкафчиком.

Он вошел в душевую кабину и захлопнул за собой дверцу так громко, что у меня зазвенело в ушах.

– Дерьмо, – произнесла я и вернулась за своим полотенцем, валявшемся на полу.

– Ты что-то сказала?

– Нет-нет, ничего, – ответила я и начала одеваться. – Кстати, а что вы здесь делаете?

– Душ принимаю!

– Логично, – прошептала я, тихо прикрыла дверь шкафчика и так же бесшумно покинула «сцену».

Да, весь путь придется проходить сначала. Со временем я должна потерять свой женский облик для коллег-мужчин и стать «своим парнем», а для женщин остаться «одной из своих, живущей в тылу врага». Сделать второе, кстати, намного сложнее первого. В мужском коллективе всегда проще работать. Пару раз придется объяснить, что интрижек на работе я не завожу. Коллеги, конечно, все равно попытаются проверить истинность моего утверждения, но, рано или поздно, махнут на меня рукой. Тяжелее будет ужиться с медсестрами. Большинство из них – женщины. Женщины, которые видят во мне существо, обскакавшее их. Да, я стала врачом. Да, я моложе многих из них, и они обязаны меня слушать. Да, я вращаюсь в кругу мужчин и разговариваю с ними на равных. Зачем мне налаживать отношения с ними, спросите вы? Потому что медсестра для врача – его первый помощник. Не приведи Господи, врачу попасть в немилость к этой части коллектива. Все пропало. Врача не предупредят о неожиданном обходе руководства, после бессонной ночи ему не напомнят о том, что он не продлил лист назначений для одного из своих пациентов, в операционной на него натянут перчатки, на два размера больше положенного, со словами: «Простите, других нет». Нет-нет-нет, с медсестрами нужно дружить, потому что они вкалывают не меньше врачей, потому что они поддержат в трудной ситуации и сразу протянут скальпель, не дожидаясь, когда врач попросит их об этом.

Единственный человек, с которым я пока лично не общалась – это руководитель отделения. Следует заметить, что эта персона для каждого рядового врача – ключевая. Именно этот коллега будет постоянно долбать мне мозг, причем, обычно, по делу, и прикрывать мой зад, если я вляпаюсь. А вляпаюсь я обязательно, в этом сомнений нет. Из всего вышесказанного становится понятно, что с руководителем отделения необходимо дружить. И если этот человек действительно хороший специалист и управленец, он передаст мне свой опыт, и за ним я буду чувствовать себя, как за каменной стеной.

Итак, пока я не поговорю с моим непосредственным начальником, мой рабочий день не начнется. Я приняла решение покараулить неизвестного доктора по фамилии Ригард под его кабинетом. Проведя на удобном диване под дверью с надписью «руководитель отделения экстренной хирургической помощи» двадцать минут, я поняла, что проще найти его в клинике, чем ждать здесь.

Кто знает лучше, где искать руководство, чем постовая медсестра? Стойка медсестринского поста находилась на пересечении двух длинных коридоров. Кабинет руководителя располагался в самом конце одного из них, а вот ординаторская – в самом начале другого. Грамотная планировка, ничего не скажешь: начальство не мозолит глаза подчиненным, а подчиненные не маячат перед лицом начальства.

Сегодня дежурит блондинка в годах по имени… К сожалению, надпись на бейдже мне так и не удалось прочесть. Я улыбнулась и обратилась к ней:

– Здравствуйте!

Молчание. Хоть бы глаза подняла для приличия.

– Здравствуйте! – громко повторила я.

Женщина вопросительно изогнула бровь и посмотрела на меня.

– Не могли бы вы мне помочь? Я ищу доктора Ригарда. Возможно, вы знаете где он?

– Доктор Ригард не отчитывается передо мной.

Кажется, меня только что отшили.

– Но, возможно, он будет участвовать в плановых операциях сегодня? – не сдавалась я.

– Сегодня не операционный день.

– Спасибо за помощь, – любезно ответила я и улыбнулась.

Женщина натянула на себя некое подобие ухмылки и вернулась к своим делам.

Ладно, на медсестрах клин клином не сошелся. Пойду в ординаторскую. Кофе допью, что ли.

С моим появлением в ординаторской пятеро действующих лиц, которые находились там, умолкли. Хирург-хранитель был одним из них. Сомнение закралось в мою голову, но я тут же подавила опрометчивый смешок. Кстати, в медицинском костюме он смотрелся не менее представительно, чем в одноразовом халате. Нет-нет, на нем было не одно из тех зеленых убожеств, что лежали в шкафу в санпропускнике. Хирург-хранитель был одет в дорогущий белый хирургический костюм с черным воротником стойкой. Мой опытный взгляд скользнул на его запястье и часики, очень похожие на оригинал знаменитого бренда для богачей. Странно, что раньше я их не заметила. Интересно, с каких пор хирурги в подобных «дырах» могут позволить себе такие часы?

– Всем привет еще раз, – уставшим голосом произнесла я и тут же направилась к своему новому столу, на котором стояла кружка с остывшим кофе.

Все покосились в мою сторону, но не проронили ни слова.

– Я так понимаю, что это и есть «третья хирургия»?

– Она самая… – кивнул хирург-хранитель.

– Могли бы сразу меня просветить.

– Были причины этого не делать.

Прекрасный ответ. Прям, не «отрезал», а «обрубил».

– Надеюсь, ваша фамилия не Ригард? – хмыкнула я и сфокусировалась на его бейдже.

– Доктор Одьен Ригард, – наконец, представился хирург. – Руководитель отделения экстренной хирургической помощи.

Что-то мне нехорошо…

– Приятно познакомиться, доктор Ригард, – я кивнула.

– И мне, доктор Ней. С вами все в порядке?

– Да, вполне.

– Кстати, мы вас ждали, – заметил Одьен, скользя взглядом вдоль выреза в моем «общественном» хирургическом костюме.

И тогда я очень пожалела, что выбросила окровавленный лифчик… Пришлось скрестить руки на груди, пряча свои соски, которые, чтоб им провалиться, затвердели.

– Ждали? Извините.

– Сегодня совместный обход, и он должен был начаться, – Одьен грациозно приподнял руку и взглянул на свои аристократические часы, – десять минут назад.

– Извините. Впредь постараюсь не задерживать вас.

Одьен смерил меня оценивающим взглядом.

– Все за мной!

Мгновение, и все остальные, словно очнувшись, подорвались со своих мест. Я едва успела схватить свой новый голопорт и вылететь в коридор.

Мы начали обход с первой палаты. Всего в отделении их было двадцать. «По четыре на доктора», – посчитала я. «Итого – завались…».

Докладывали коллеги быстро и четко. Очевидно, подготовка к обходу была довольно ответственным мероприятием. Ригард задавал вопросы, осматривал каждого пациента и корректировал назначения. Безусловно, он был еще слишком молод для такой должности. Честно говоря, я никогда еще не встречала руководителей отделений младше тридцати пяти лет. Но, очевидно, все когда-нибудь бывает в первый раз.

Из отделения мы спустились на первый этаж в реанимацию. Там мы встретились со своими коллегами: реаниматологами, хирургами, нейрохирургами, гинекологами, терапевтами и еще, Бог знает, с кем. Человек тридцать толпилось в коридоре перед палатами интенсивной терапии и внимательно изучали незнакомую женщину, то есть меня. Одни вели себя достаточно скромно: покосились в мою сторону и тут же отвернулись. Другие же наоборот: рассматривали меня, как аукционный товар. До костей не пробрало, но неприятно стало. Я попыталась ретироваться от назойливых взглядов, спрятавшись за спиной доктора Ригарда, но трюк не удался: Ригард, заметив, что я дышу ему в затылок, обернулся и задал сакраментальный вопрос:

– Вы что-то хотели, доктор Ней?

– Нет, ничего! – ответила я и отвернулась от начальства, подыскивая взглядом другую широкую спину.

Тем временем все собрание стало перемещаться в одну из палат интенсивной терапии. Пристроившись за доктором Наварро, я поплелась туда же. Толпа обступила кровать первого пациента, и доктор-реаниматолог начал кратко излагать историю заболевания пожилого мужчины, находящегося на аппаратном дыхании. После недолгой дискуссии, коллеги облепили следующую кровать и перешли к обсуждению другой истории болезни. Спустя минут пятнадцать я заметила, что ряды коллег значительно поредели, в то время, как за моей спиной началось фоновое обсуждение последних новостей, то есть сплетен.