Сердце дракона (СИ) - Каминская Лана

Внезапно Рики почувствовала, как горят губы. Они, наверно, сейчас алее клюквы и прямо кричат о том поцелуе, что Стернс так нагло урвал на корабле. Но почему стыдно ей, а не ему? Она-то не просила и к нему не лезла, но почему-то стоит сейчас перед будущей женой своего хозяина и краснеет, и пыхтит, вместо того, чтобы ещё раз извиниться и попросить не раздувать из случившегося скандал. Ведь, она и правда не нарочно наскочила. Впредь будет внимательнее. А поцелуй… что из-за него так переживать? Стернс повёл себя по-хозяйски нагло — она нашла в себе силы ответить. Стернс о случившемся забыл, а она вот до сих пор вспыхивает при каждом новом воспоминании. Но она никому не скажет и уж тем более этой роскошной красавице. А сама та никогда не догадается. И подумаешь, губы до сих пор красные. Может, это от холода… в такой-то тёплый день!

— Ты что-то хочешь мне сказать? — Мириан внимательно смотрела на Рики.

Девушка замотала головой.

— Тогда чего стоишь на месте? Беги. Милорд, явно, дал тебе какое-то поручение. Уверена, ты не захочешь, чтобы в итоге он оказался тобой недоволен.

— Вы позволите? — робко спросила Рики.

— Ступай, — улыбнулась Мириан. — И впредь будь аккуратнее на поворотах.

Глава 2. Случайные неслучайности

— Гайлард!

Король Риккард по-отечески распростёр объятия и крепко сжал племянника, не дав тому ни незаметно ото всех скорчиться от боли, ни просто вздохнуть. В завершение пытки, о которой даже не подозревал, король похлопал Гая по спине и, обняв одной рукой за плечи, не торопясь направился к входу в замок.

За ними покорно следовала Кхира, перед этим обменявшись с кузеном приветственными улыбками и протянув тому руку для поцелуя. Вот только коснулись ли губы Гая её бледных пальчиков? Ответить на свой же вопрос Кхира не смогла, так как прикосновения никакого не почувствовала. Тем не менее оба сделали вид, что безмерно рады видеть друг друга, ведь, решись они показать характер, король был бы крайне недоволен.

Во двор выскочила прислуга и занялась вещами. Сопровождавшие процессию стражники спешились, передали лошадей конюхам и последовали за провожатым в те комнаты, которые им отвели в лабиринтах Торренхолла. Каждый был занят своим делом и торопился управиться быстро и ладно, чтобы не давать хозяину повода хмуриться и не подвести с началом важного ужина.

Библиотека встретила всех троих Стернсов тёплыми лучами закатного солнца, уже сильно опустившегося за макушки деревьев, уютным потрескиванием поленьев в камине, который только-только разожгли в предверии холодного вечера, и кувшином вина, принесённого из погреба.

Едва войдя в комнату, король тут же стянул с рук пыльные походные перчатки и небрежно бросил их на обитое дорогим, кровавого цвета, бархатом кресло; свои ажурные Кхира стянула медленно и подала следовавшей за ней девушке, которая, приняв от господ дорожные плащи, осталась в коридоре, порога библиотеки так и не переступив.

— Мне лестно, что ты всё же проявил уважение ко мне и отложил свадьбу до моего приезда, — довольно промычал король, глядя, как племянник самолично наполняет кубки вином. Однако рука Гайларда вдруг странно дрогнула, и пара бордовых капель всё же проскочила мимо кубка и шлёпнулась на стол.

— Разве я мог поступить иначе? — машинально ответил Гай, только сейчас сообразив, что ему несказанно повезло вернуться к Торренхолл за день до прибытия дяди.

— Не буду играть с тобой в кошки-мышки, скажу прямо, — шёл напролом Риккард. — До меня доходят тревожные вести. О том, что ты стал слишком своеволен и рубишь сгоряча, не слушая никого, а то и вовсе не думая.

— Кампанию против Ллевингора вы одобрили лично, если вы об этом...

— Я не про Ллевингор — в этом гнилом королевстве давно было пора всех прижучить.

— Тогда я вас не понимаю.

— Читай.

На стол упал свиток, туго стянутый верёвкой. Развернув бумаги, Гайлард жадно глотал слово за словом, а когда прочитал, то только равнодушно пожал плечами и произнёс:

— Всего-то обсудил эту тему один раз с Дагормом. И дело было давно, и никакого продолжения не получило.

— Ты должен понимать, что военные кампании не могут вечно быть удачливыми. И прежде чем затевать ещё одну, хорошо бы вначале спросить на то моё мнение. Иначе воевать будешь только своей армией — на мою не рассчитывай.

Гайлард выдохнул — про сплав на Вороний остров дядя прознать ещё не успел, а свиток содержал лишь рассуждения Дагорма о том, что после Ллевингора его господин может захотеть замахнуться и на других нерасторопных соседей.

— Простите, дядя.

— Когда займёшь моё место, тогда и будешь своевольничать, а пока запомни, я в этих землях король, решать мне, а ты всего лишь исполняешь то, что я одобряю, или навсегда забываешь о том, что мне не по душе.

— Да, ваша милость.

— Вот и славно. — Риккард одобрительно похлопал племянника по плечу, отчего тот сильно закусил губу, и мускулы лица расслабились только, когда рука короля скользнула с плеча к столу и сграбастала кубок. — Как брат? — поинтересовался правитель, отхлебнув крепкого гранатового.

— Отец приходил в себя несколько недель назад и всего на пару часов. С тех пор опять лежит и никого вокруг не узнает. Ничего не помогает.

— Я зайду к нему позже.

— В любое время, когда пожелаете.

— Ну, а что твоя будущая жена? Давно здесь, ненавидит тебя или уже разделась? Да, ладно, племянник, не красней.

Риккард заботливо потрепал Гая по щеке и пояснил:

— Ни для кого не секрет, что все бабы по тебе сохнут. И нашенские, и других краев. Признаюсь, я в твои годы таким красавчиком не был. Видимо, поэтому мне и досталось убожество, а не жена. А ты молчи!

Окрик его величества предназначался дочери, которая всё это время стояла у стола, даже не коснувшись кубка, наполненного для неё Гайлардом. При упоминании о матери Кхира вздрогнула и приготовилась возразить отцу, но была предупредительно тем одернута и уже не посмела вмешиваться.

Секрета не было: отец мать никогда не любил. Женился, как и подобает, по расчёту и за всю жизнь так и не сумел найти в своей супруге ни одной мелочи, которой смог бы восхититься. На лицо королева была пресной, часто болела и по каждой болячке подолгу стонала, падала в постель и не вылезала из кровати сутками, нахлобучив на голову страшный колпак и с утра до ночи цедя вонючее снадобье. Даже с детьми у королевской четы не задалось: в то время как у младшего брата было уже два сына, у старшего подрастали лишь две дочери. Родилась и третья, но только умерла, не протянув и недели. Ничто не радовало ни глаз, ни души короля. Ссоры стали частым явлением, и виделись венценосные супруги крайне редко и только по случаям государственной важности.

Все эти мелочи были известны и Гайларду, но, видя, как побледнела Кхира, он быстро перевёл взгляд на короля и просто ответил:

— Сегодня за ужином и узнаю, что она из себя представляет.

Риккард чуть не поперхнулся вином.

— Погоди, уж не хочешь ли ты сказать, что до сих пор не потискал невесту в каком-нибудь тёмном углу и не ущипнул за ягодицы?

— Отец! — вскрикнула Кхира и залилась краской.

— А ты не слушай! — рыкнул король. — Закрой ручками свои нежные ушки, сядь и займи чём-нибудь голову. А я с племянником о деле потолкую, от тебя и твоей сестры ведь внука не дождёшься!

Кхира проглотила слова отца все до единого, мышкой юркнула в кресло, сдвинув королевские перчатки к спинке, и потупила взгляд, стараясь никого не слушать, хоть то было совсем невозможно.

— Мне советовали всё делать в соответствии с обычаями и традициями нашего мира, — нагло врал Гай.

— Какой идиот вбил это тебе в голову?

Гайлард кивнул в сторону свитка.

— Тот, кто донёс вам о моих неосторожных речах.

— А, — протянул Риккард, — нашёл, кого слушать. У старого хрыча всё давно отсохло, и в любовном деле дельного совета от него не жди. Слушай меня, мой мальчик. Обычаи — это, конечно, хорошо, но много лучше будет, если ещё до ужина ты будешь знать, что за баба весь вечер будет мозолить тебе глаза. Будет ли от её вида стоять или тошнить. Поверь, лучше это знать заранее, чем потом бить себя по рукам и не касаться жареных потрошков, боясь, что вырвет.