Принцесса для вампиров (СИ) - Рыськова Светлана
— Я всегда держу свое слово, — немного обиженно сказал вампир, уловив мои суматошные мысли. — Думая о близких, ты начинаешь расслабляться, а твои ментальные щиты опадают.
— А если ты воспользуешься этим и все-таки сотрешь их из моей памяти, то я все равно не узнаю, ведь так? — настойчиво спросила я.
— Вот видишь, ты все равно будешь в плюсе, — со смешком ответил вампир. Но видя, что я собираюсь оттолкнуть его, добавил серьезно: — Мне кажется, что ты все равно будешь их помнить. Хоть что-то. Запах, смех, интонации, жесты — что-то будет мелькать в твоей памяти и, судя по твоему характеру, ты докопаешься до правды. Так что мне нет смысла тебя обманывать.
— Хорошо, — медленно кивнула я, принимая его ответ.
Закрыв глаза, начала вспоминать. Страстный поцелуй под дождем — наш первый поцелуй с мужем… Свадьба и катание на американских горках вместо торжественного застолья… Беременность и жуткий токсикоз… Первый толчок малыша в животике, после которого я, наконец-то смогла есть нормально, не бегая на поклон к белому «другу» от одного только запаха еды… Первый крик сына, первая улыбка, первые шаги, слова, ссадины… А потом опять сюрприз и новая беременность, неожиданная, но все равно очень желанная. Дочь и ее первый смех…
Я чувствовала, что проваливаюсь в воспоминания, словно Алиса в кроличью норку. Но при этом чувствовала только восторг, словно прыгнула с самолета без парашюта. Я не заметила, как стихла музыка, как пропало ощущение крепких, но чужих объятий. Я летела и замирала от восторга.
— И правда, за одну только эту улыбку можно рискнуть всем, — услышала я чей-то незнакомый немного грустный, немного удивленный голос, прежде чем совсем растворилась в блаженном умиротворении.
ГЛАВА 3. Кошмар
— Не хочу! — закричала я, просыпаясь в собственной постели. Рядом уже сонно, но уже взволнованно бубнил что-то муж. Он попытался обнять меня, но я, вздрогнув, отстранилась. На мгновение показалось, что меня обняли ледяные руки смерти.
— Успокойся, любимая, — наконец-то внятно сказал супруг. — Это был всего лишь кошмар. Врач сказал, что такое после болезни вполне возможно.
— Болезни? — тупо переспросила я.
— Да, ты не помнишь? — уже полностью проснувшись, муж обеспокоенно заглядывал в глаза. — Ты три дня пролежала в больнице. У тебя был сильный жар. Мы с детьми чуть с ума не сошли от беспокойства.
— Вы были все время со мной? — почему-то было ощущение нереальности происходящего, словно я из одного сна выпала в другой.
— Ну, почти, — смущенно признался супруг. — Первые сутки твоего беспамятства искали тебя по больницам и моргам. Думали, что тебя похитили.
— Похитили, — тихо повторила я.
— А когда около полуночи нам позвонили и сказали, что ты в больнице мы уже не отходили от тебя, — не услышав, продолжал рассказывать муж. Было видно, что он сильно испугался. А теперь он поскорее хочет выплеснуть свои страхи наружу, убеждаясь, что все позади. — Нам с детьми даже выделили палату по соседству с твоей и мы…
— А как я заболела? — перебила его я.
— Ты и этого не помнишь? — беспокойство теперь сквозило в голосе любимого.
— Нет, — призналась я. Подумала немного, пытаясь выловить в памяти последнее, что запомнила. Но ничего не выходило, словно на воспоминания накинули плотную темную шаль.
— Ты вечером шла с работы домой, — внимательно наблюдая за мной, будто пытаясь подловить на обмане, начал делиться информацией муж. — У моста было оживленное движение, и какой-то велосипедист нечаянно задел тебя. Ты не удержала равновесия и упала в реку.
В голове замелькали странные образы. Вот я иду с полными пакетами из супермаркета, спокойно перехожу дорогу. Следующим, что показала мне память — образ симпатичного юноши, заступающего мне дорогу. Его жуткая улыбка, как у маньяка. Затем я бегу уже по мосту, до дома осталось совсем ничего — только перейти дорогу и пройти сквозь узкий проулок. Две тени встают передо мной, и я быстро лезу на ажурный парапет моста. Ноги то и дело соскальзывают, но я не сдаюсь. Сзади меня за ногу хватает ледяная рука, я успеваю обернуться и увидеть того юношу, прежде чем начинаю падать в реку. Ледяная вода смыкается над головой, но она не так холодна, как руки незнакомца.
— Упала в реку, — повторила я, пытаясь разобраться, что же правда.
— Да, судя по свидетельским показаниям, он сделал это неспециально, — накрывая своей теплой ладонью мои сомкнутые руки, добавил супруг. И только тогда я заметила, что они дрожат. — Но было темно, они могли и не увидеть. Следователь ждал, когда ты очнешься, чтобы ты рассказала свою версию случившегося. Но врачи запретили тебе волноваться. И он решил подождать пару дней.
— Кто меня вытащил? — спросила я, потирая виски, в которых начала ворочаться тупая боль.
— Какой-то парень, — пожал плечами муж. — Он доставил тебя на машине в больницу и пропал.
А меня опять затопило образами. Первый судорожный вдох воздуха, загрязненного цивилизацией, но такого желанного. Попытка выбраться из реки. Крики обеспокоенных людей, видевших мое падение. Громкий всплеск воды недалеко от меня. Ледяные руки, сжавшиеся на талии сзади. И невероятно быстрый заплыв к опорам моста. Дальше темнота.
— Ты хоть что-нибудь помнишь? — поинтересовался недовольно муж, словно злясь на меня за беспамятство.
— Не особо, — покачала я головой. — Прости.
—Это ты прости, — погладил ласково меня по плечу супруг. Затем с каким-то уважением в голосе добавил: — Врач Влад Аристархович предупреждал, что из-за всего случившегося ты можешь забыть некоторые детали.
— Влад Аристархович? — натирая виски, поинтересовалась я.
— Да, твой лечащий врач. Ты его вряд ли видела, так как постоянно бредила, а выписывал тебя уже другой специалист. Влада Аристарховича срочно вызвали на операцию, — с толикой досады просветил меня муж. Создавалось впечатление, что этого Влада Аристарховича муж прямо боготворил, а других специалистов терпеть не мог.
— Ничего не помню, — простонала я. Боль становилась все сильнее, словно с двух сторон в виски ввинчивают два стальных раскаленных болта. А слова благоверного, будто удары молотка, вбивают их в череп еще глубже.
— Что? Голова болит? — наконец-то, заметил мои мучения супруг. — Подожди. Сейчас таблетку принесу. Это новое экспериментальное лекарство. Его создал сам Влад Аристархович.
— Может, принесешь простой проверенный "цитрамон"? — бросила вслед покидающему спальню мужу.
— Нет, тебе сейчас ничего, кроме этого лекарства, нельзя, — возвращаясь, тихо ответил супруг, боясь разбудить детей. И, протягивая черную капсулу со стаканом воды, добавил: — Влад Аристархович предупредил, что все остальные препараты могут вызвать бурную болезненную реакцию.
— Что-то все это как-то подозрительно, — рассматривая тускло поблескивающую в приглушенном свете ночника капсулу, проговорила я.
— Ему можно верить, — фанатично возразил муж.
— А если потом мне будет еще хуже, чем до приема этих препаратов? — разумно поинтересовалась я, не спеша принимать лекарство.
— Не будет! — уверенно заявил супруг, будто это он сам разработал это средство.
— Ну ладно, — вынужденно согласилась я, так как боль становилась просто невыносимой. Отдавая пустой стакан любимому, спросила: — А от чего меня лечили-то?
— Да, какой-то новый вирус, который быстро атакует иммунную систему, — пожал плечами муж. Дождался, когда я обессилено откинулась на подушку, и, заботливо укрыв одеялом, добавил с грустью: — К сожалению, полностью излечить его пока невозможно. Но Влад Аристархович придумал лекарство, чтобы ненадолго блокировать его действие. Он пообещал, что будет и дальше пробовать найти средство, чтобы полностью его побороть.
— Надо бы мне самой поговорить с этим твоим Владом Аристарховичем, — уже уплывая в сон, пробормотала я, радуясь, что боль так быстро отступила.
— Обязательно, — тихо ответил благоверный. Затем он неожиданно горько, как мне показалось, добавил совсем тихим шепотом: — Только вот он больше твой, чем мой.
