Александра Айви - Когда приходит тьма
Не успела она пробежать и нескольких шагов, как Данте настиг ее и поднял на руки.
Вскрикнув, Эбби одной рукой вцепилась в его шелковистые волосы, а ногти другой руки вонзились в лицо.
— Черт подери… — пробормотал Данте и ослабил хватку.
Воспользовавшись этим, Эбби вырвалась и ударила Данте в пах. Она знала, что этот прием остудит пыл любого мужчины. Данте, задохнувшись от боли, согнулся в три погибели. Не тратя времени на то, чтобы полюбоваться своей работой, Эбби бросилась к двери.
На этот раз она не успела даже коснуться ручки, как Данте оттащил ее назад, к кровати. Эбби вскрикнула, когда он бросил ее на продавленный матрас, а затем навалился всем телом, чтобы помешать ей вскочить на ноги.
Эбби оцепенела от ужаса, глядя в его бледное лицо неземной красоты. Он придавил ее к матрасу всей тяжестью своего тела, и Эбби знала, что полностью находится в его власти.
Что он собирается сделать с ней?
Данте криво усмехнулся.
— У вас целый арсенал великолепных приемов, любовь моя, — промолвил он. — Вам часто приходится прибегать к ним?
Его ирония подействовала на Эбби успокаивающе. Если бы он действительно собирался выпить из нее кровь, то вряд ли пустился бы в длинные разговоры.
Впрочем, возможно, вампиры любят поболтать перед обедом, кто знает?
— У меня пять старших братьев, — задыхаясь под тяжестью его тела, процедила она сквозь зубы.
— Тогда все понятно. Выживает сильнейший или тот, у кого самые подлые приемы борьбы.
— Отпустите меня!
— Нет уж, я не хочу становиться евнухом. Мы закончим наш разговор спокойно, без потасовок, выдирания волос и других подлых приемов.
— Нам не о чем говорить.
— Да уж, не о чем! Вы забыли о том, что ваша хозяйка превратилась в обгорелую головешку? Что я вампир? Скажу больше, из-за вашей глупости теперь за вами охотятся все демоны в округе.
Это уже слишком! Оказывается, за ней охотятся демоны! Эбби зажмурилась, чувствуя, как от страха сжимается сердце.
— Это какой-то кошмар, — простонала она. — Я не удивлюсь, если в дверь сейчас войдет Фредди Крюгер.
— Это не кошмар, Эбби, это реальность.
Она открыла глаза и вгляделась в бледное лицо Данте:
— Вы действительно вампир?
Данте поморщился:
— Это вас сейчас должно беспокоить меньше всего.
Эбби нервно сглотнула, чувствуя, что у нее вот-вот начнется истерика.
— А Селена знала?
— О том, что я вампир? О да, конечно. Иначе она не взяла бы меня к себе на службу.
Эбби нахмурилась:
— Значит, она тоже была вампиром?
— Нет. — Данте сделал паузу, подбирая слова. Странно, но даже если бы он сейчас сказал, что Селена была Вельзевулом, на лице Эбби не дрогнул бы ни один мускул. Она согрелась и расслабилась в его объятиях. — Она была… Чашей.
— Чашей? — Эбби похолодела, вспомнив корчившуюся на каменном полу женщину из своего сна и яркий огонь. — Фениксом…
Данте свел брови на переносице:
— Откуда вы это знаете?
— Все это я видела во сне. Я была в замке, в темнице. Там на каменном полу лежала женщина. Вокруг нее жрицы совершали какой-то ритуал.
— Должно быть, Селена передала вам часть своих воспоминаний, — пробормотал Данте. — Это единственное объяснение.
— Но это невозможно! — воскликнула Эбби.
Данте усмехнулся:
— Что же здесь невозможного?
Он прав. С некоторых пор Эбби находилась в странном мире, где возможно было все. Она ощущала себя Алисой в Зазеркалье. Только вместо исчезающих котов и белых кроликов здесь обитали вампиры, таинственные Чаши и бог знает что еще.
— А что делали жрицы с Селеной?
— Они превращали ее в Чашу. В живой сосуд, вместилище великой сущности.
— Значит, эти жрицы были ведьмами?
— За неимением лучшего определения можно сказать итак.
— И они наложили на Селену заклятие?
Серебристые глаза Данте таинственно сияли в полутьме.
— Они произносили заклинания, вызывая дух Феникса, который должен был вселиться в тело Селены.
Эбби живо вспомнила яркое пламя, вошедшее в плоть женщины, и содрогнулась от ужаса.
— Неудивительно, что она так громко кричала. А кто такой этот Феникс?
— Это… барьер.
— Барьер? Против чего?
— Против тьмы.
Данте произнес это таким тоном, как будто его слова все объясняли. Эбби нетерпеливо заерзала под ним. И слишком поздно поняла, что этого делать не следовало. Она вдруг ощутила опаляющий жар, исходивший от тела Данте.
Это было тело мужчины, который являлся ей в эротических снах.
— Вы могли бы выражаться менее туманно? — сдавленным голосом попросила она.
— Что вы хотите услышать от меня?
Эбби пыталась сосредоточиться на разговоре. Сейчас не время думать об… этом.
— Например, что такое тьма?
Данте некоторое время молчал, и Эбби показалось, что в нем шла какая-то внутренняя борьба.
— Ну хорошо, — наконец промолвил он. — Под тьмой подразумевается мир демонов, а также Князь Тьмы. Но на самом деле Князь Тьмы не реальное существо, а скорее… дух, как и Феникс. Это квинтэссенция силы и власти, которую демоны, творя свои черные дела, призывают на помощь.
— Насколько я понимаю, Феникс противостоит Князю Тьмы?
— Присутствие Феникса в мире смертных делает невозможным вхождение в этот мир Князя Тьмы. Это две противоположности. Они не могут одновременно находиться в одной плоскости бытия. Если такое произойдет, сущности уничтожат друг друга.
Это хорошая новость. Сумерки в душе Эбби осветил первый лучик надежды.
— Значит, демонов больше не будет?
— Нет, они останутся, но без поддержки Князя Тьмы демоны слабеют и действуют вразнобой. Они не могут объединяться для мощных атак и перестают охотиться на людей. Демоны вынуждены прятаться в тени.
— Это хорошо, — задумчиво промолвила Эбби. — Селена была барьером?
— Да.
— Почему именно она? Селена была ведьмой? Почему выбор пал на нее?
Эбби было сейчас очень важно получить ответы на эти вопросы.
Странно, но Данте надолго замолчал.
— Дело не в выборе, — наконец снова заговорил он. — Это отец принес ее в жертву.
— О Боже! — ахнула Эбби. — Как он мог?!
Она всегда думала, что трудно найти отца хуже, чем ее собственный. Он был последним подонком, готовым продать семью за бутылку виски. Тем не менее ее отец не догадался бы принести дочь в жертву сборищу сумасшедших ведьм.
Данте грустно усмехнулся:
— Все очень просто. Это был влиятельный, богатый человек, привыкший всегда стоять на своем. Внезапно он заболел чумой и, чтобы исцелиться от этого смертельного недуга, отдал свою единственную дочь ведьмам.
