Наталия Котянова - Обещание (СИ)
Я с энтузиазмом погрузилась в чтение и узнала много нового и полезного. И даже кое-что неожиданное. Так, выяснилось, что практически все вожаки принадлежали к одному роду - моего жениха. Не только Мирт, но и его отец, и дед занимали эту должность. Никакой формальной преемственности - только за личные заслуги! Вон оно как. Приятно, что я войду в такой заслуженный род! И, очень вероятно, стану матерью нового вожака. А, ну или будущая жена Тана станет…
Смутило меня другое. Я даже не сразу поняла - оказывается, всех мужчин этого рода, начиная с какого-то особо прославленного полководца, объединившего в своё время все соседние кланы под угрозой вторжения каких-то панцирных скунсов с запада, звали одинаково. Всех. Одинаково. На женщин этот обычай не распространялся, а вот каждого мужчину в роду неизменно, веками, звали Таймиртан. Я захлопнула книгу и потрясённо рассмеялась. А если у меня будет два или даже три сына? Эй, ты, Таймиртан-один, перестань бить игрушкой Таймиртана-два! Какой ужас…
Позже Тай вдоволь надо мной похихикал.
- Глупенькая, кто ж тебя заставляет называть детей полными именами? Мы-то с Таном, по-твоему, приблудные, что ли? На самом деле это замечательное имя, из него коротких хоть десяток можно наделать. Смотри: Тай, Тан, Мирт, Таймир, Мир, Иртан, Айм… Как фантазия подскажет! Так что не переживай раньше времени.
- Не буду, - успокоенно улыбнулась я. - Просто я в первый раз с таким обычаем сталкиваюсь.
- А, знаешь, это ведь не просто набор звуков. В древности знали толк в именах! Таймиртан на одном из старых волчьих диалектов - это… ну, как объяснить… Такой сверходарённый человек. И красивый, и смелый, и надёжный, и воин, и насчёт женщин не промах… Очень многогранное значение. Точно знаю, что Тай означает ‘лунный свет’, Тан - ‘камень’, Ирт, по-моему, ‘металл’ или ‘оружие’… Понимаешь теперь?
- Да. Очень интересно! Я и не знала, что у тебя такое красивое значение имени. Лунный свет… У волков оно тем более ценится.
- Ага. Мне даже старший брат в детстве завидовал, - ухмыльнулся Тай. - Очень не любил своё имя. Камень какой-то… Отец говорил, камень - это значит твёрдый характером, надёжный, гордись давай, а он не хотел гордиться. Его какая-то девчонка кирпичом дразнила… Ну, потом-то вырос и осознал. Кстати, а у твоего имени какие корни?
- Водные, конечно! - засмеялась я. - Я же вылитая матушка-русалка! А Ильяна - это что-то вроде ‘залитая солнцем тёплая вода’. Я же рыжая.
- Неа. Ты - золотая!
Тай легонько поерошил мои волосы, подул на непослушные завитки, и они разлетелись в разные стороны. Одна прядь упала мне на лицо, и я чихнула. Тай засмеялся и дунул ещё.
- Дурачок, перестань…
- А вот и не перестану!
- У меня уже от тебя мурашки…
- Даа? Это же хорошо!
Вошла Лённа, и мы разом прекратили возню.
- Помешала?
- Нет-нет! Мы, это… об именах говорили, - смутился Тай. - А у тебя оно что означает?
- Ничего особенного. Цвет волос.
Она взяла пустую чашку из-под отвара и вышла. Тай вспомнил, что хотел что-то спросить у неё про травы и выскочил следом. А я вернулась к чтению.
В тот день, когда я почувствовала себя полностью здоровой, случилось новое происшествие. Один из наших маленьких приятелей, десятилетний Юшик, перепугал всю родню и нас всех заодно. Мы и были косвенно виноваты - не доглядели за гостем. А он улучил момент и залез в шкафчик с Лёниными зельями. Больше всего ему понравился порошочек на самой верхней полке - и по запаху, и по вкусу. Только потом мы поняли, что это был один из тех самых, неопознанных, из-за которых жадный Саррель поплатился жизнью. Вот ужас-то! Действовали стандартно: промыли мальчишке желудок, напичкали наобум нейтрализаторами… К счастью, обошлось. И лишь потом, при Тане, Юшик признался, что до тех пор, пока не почувствовал себя плохо, ему было очень даже весело. После вкусного порошочка почему-то никто из взрослых, да и детей тоже, его не замечал! Проходили мимо, даже пихали, словно он вдруг стал невидимым… Тогда предприимчивый парнишка и смекнул, какая от волшебного порошка польза, и за несколько часов успел наворотить дел. Вдоволь натаскал с кухни сладких пирожков, дёрнул за косу вредную девчонку, а двум давеча обидевшим его подросткам втихую дал по затрещине. Они, естественно, подумали друг на друга и разодрались, а он стоял рядом и умирал со смеху…
Выводы были очевидны. Один из порошков оказался тем самым полумифическим средством ‘для отвода глаз’. Понятно, почему лис так хотел его вернуть. Сколько пакостей, и отнюдь не детских, можно было бы устроить с его помощью!
Тан велел родителям малолетнего воришки доходчиво объяснить сыну, что брать чужое больше не стоит. Нам же с Лёной предложил отдать ему наиболее опасные зелья, он запрёт их у себя понадёжнее. Но мы вежливо отказались. Лёне хотелось самой определить свойства хотя бы последнего порошка, а у меня случился очередной ‘всплеск интуиции’. Не надо нам ничего отдавать… Я продемонстрировала Тану шкатулку из своего приданого: она имела очень хитрый замочек, а ключик я при нём повесила на шею, к подвеске Тая. Мы клятвенно заверили, что вообще не пустим детей в Лёнину комнату, да и за взрослыми будем следить повнимательней. Тан с этими доводами согласился. За ‘своими’ и вправду углядеть проще, а ‘чужим’ с достопамятного случая с лисом к нам было уже не пробраться. Поскольку мы не хотели, чтобы у нас в доме ночевали мужчины, даже в виде волков, то нам просто поставили надёжные запоры на окна и дверь, и велели не забывать вечером их закрывать. Мы и не забывали, после такого-то…
Между тем до дня моей свадьбы осталось совсем немного времени. И с каждым днём я радовалась этому всё меньше. Правду сказать, совсем не радовалась… Мне казалось, что я недостойна чистой любви Тая, что своей постыдной любовью к его брату предаю его, позорно пачкаю нежный ‘лунный свет’. Он не заслужил этого… Самое страшное было в том, что я, как ни старалась, не могла ничего с собой поделать, не могла перестать любить Тана. Даже не видя его целыми днями, даже с женихом - я всё равно думала о нём. Может, ещё не поздно рассказать всё Таю, повиниться? Он мягкий, он простит… Но простит ли он своего брата? Когда мы с Лённой уедем домой… Нет, уже слишком поздно.
Вот поэтому-то меня так раздражали все эти разговоры о свадьбе. О том, какой пир планируется устроить, о том, какое я хочу платье - в своих традициях или в волчьих? Мне было всё равно. Тогда женщины во главе с Вареной заявили, что мне должно пойти именно волчье: в отличие от нашего, щедро расшитого золотыми и красными узорами, свадебное одеяние волчиц было просто белым. Нет, не просто - ослепительно белым, как искрящийся на солнце снег. Тай один раз случайно вломился ко мне во время примерки - просто столбом застыл и стоял, пока не выгнали. Значит, понравилось…
