Кий Джонсон - Женщина-лиса
Тамадаро быстро привык к дому, который, в конце концов, не такой уж чужой для него — мы часто навещали мою семью и даже оставались здесь на месяц и больше, если это было удобно. Но я знаю, ему кажется, что здесь очень мало места.
Рыба в пруду длиною с руку моего сына. У моего отца появилось новое увлечение — он выводит новые виды карпов. Эта рыба цвета луны, другие — черные в белое пятнышко с белыми и оранжевыми полосками, как счастливая трехцветная кошка. В китайском фарфоровом сосуде плавает единственная рыба, гордость моего отца: она золотая, размером с кролика, с глазами, почти вылезшими из орбит. Сосуд накрыт тонкой сетью, которая защищает рыбу от кошек повара. Повар, очевидно, подкармливает кошек остатками пищи, и теперь у него, наверное, тысячи кошек. Ну, может, не так много, но, когда они ложатся в саду на камни, чтобы погреться на солнышке, получается целый ковер, и садовники постоянно их прогоняют. Я еще не видела их — только мельком: они гуляют по саду, а я, конечно же, сижу в комнатах.
Тамадаро говорит мне, что здесь тоже есть лисы. Они живут в саду соседнего имения и прорыли нору под залатанным забором. Я внимательно смотрю на него, когда он рассказывает мне об этом, но для мальчика это не более интересно, чем пучеглазая рыбка или кошки. Не похоже, чтобы он тоже был одержим лисами. Онага (которая помнит, когда мне впервые приснился тот странный сон) тоже смотрит на него и говорит, что он в безопасности.
Я тоже так думаю. Потому что здесь не так, как там — тут живут простые лисы.
9. Дневник Кицунэ
Я помню дни до свадьбы с Йошифуджи как во сне. Каждую ночь он приходил ко мне, и мы снова и снова занимались сексом. И с каждой ночью я все больше и больше любила его.
Как мне объяснил Дедушка, отличие брака в том, что если раньше он вынужден был уходить на рассвете (как он всегда и делал, когда мы были просто любовниками), то после свадьбы он сможет оставаться со мной до утра, не скрывая того, что всю ночь был со мной.
Это было для меня так странно: мы проводили вместе ночи в комнате, набитой людьми и с бумажными стенами. Разумеется, все знали, что мы были вместе. Но, похоже, людям нравилось притворяться, что каждая встреча окутана тайной.
Он оставался со мной и играл прядями моих волос и моей одеждой, пока я не отталкивала его, чтобы мои служанки могли прибраться. Мы часто занимались любовью, лежали в объятиях друг друга и смотрели, как встает солнце и прогоняет своим ярким красным светом ночной мрак.
Однажды утром мне принесли церемониальный пояс — доказательство приближающейся свадьбы, но это казалось мне простой формальностью. Конечно, мы поженимся: это было целью, смыслом созданного нами мира. Тогда я еще проводила мало времени одна, без него, и время, проведенное без него, казалось мне пустым и безжалостным. И я думала о том, что будет, когда цель моей семьи будет достигнута и он станет моим.
За день до главного свадебного ритуала Дедушка увел Йошифуджи в свое крыло дома, чтобы обсудить с ним какие-то вопросы, касающиеся свадьбы. Мне было нечем заняться. Я ждала.
Брат ворвался ко мне в комнату, на ходу раздвигая экраны с такой силой, что один из них треснул.
— Вы! — сказал он, показывая на моих служанок, которые были настолько удивлены его внезапным появлением, что даже забыли прикрыть лица. — Вы все, вон отсюда!
— Моя госпожа? — спросила меня одна из служанок.
Я махнула рукой, даже не глядя на них, приказывая им выйти. Мое внимание было сосредоточено на Брате. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, его коричнево-желтые платья шелестели. Наконец, они вышли. В его золотых глазах была жалость.
— Что случилось? — спросила я, нарушив молчание.
— Я больше не могу это терпеть! — Он упал на колени передо мной. — Сестра, пожалуйста, позволь мне спариться с тобой.
— Что?
Он вскочил на ноги и стал нервно ходить по комнате.
— Ты нужна мне. Я знаю, что сейчас не сезон. Но ты и он… Я слышу вас, я чувствую ваш запах…
— Но я выхожу замуж!
Он остановился и посмотрел на меня. Его лицо скривилось.
— От вас с Йошифуджи исходит запах, густой и горячий, как кровь только что убитого кролика, еще теплая у меня во рту! Как спаривание! Как мускус! Мне это необходимо, Сестра!
— Нет. — Я покачала головой. — Ты мой Брат. Я не могу…
— Почему теперь это тебя останавливает? Раньше ты могла.
— Тогда все было иначе. Мы были лисами.
— А теперь мы кто? Неужели этот облик изменил содержимое? Неужели от этого мы стали другими?
— Так должно было быть.
— Пожалуйста! — Он снова встал передо мной на колени и закрыл лицо руками. — Я принял этот облик, даже не желая этого. Потому что вы с Дедушкой сказали мне так сделать. Так дай же мне хоть то немногое, о чем я тебя прошу.
— Я не могу, неужели ты не понимаешь? Теперь я женщина, и я должна вести себя соответственно. Теперь я обещана Йошифуджи. Я принадлежу ему.
Он убрал руки от лица и посмотрел на меня:
— А как же я? Что мне делать, Сестра? Какой у меня выбор? Волшебные служанки? Я пробовал. Они идеальны, как самый сладкий сон, который только может присниться мужчине. Мать? Она все еще наполовину лиса.
Я вспомнила о лисице, которую видела у ручья, когда несла череп.
— В округе полно других лисиц.
Он стукнул кулаком по полу. На мгновение его образ замерцал: мы стояли в грязи в норе под сторожкой.
— Ты же знаешь, что я больше не могу этого делать, как и ты. Так что же мне делать, Сестра?
— Я не знаю. Но я не могу спать с тобой, — сказала я мягко.
Он поднял голову. На его лице блестели слезы.
— Ты была моей подругой и моей самкой. Теперь ты с ним. Я потерял тебя.
Что я могла ему сказать? Он был прав. Он ушел и вернулся только к свадьбе.
10. Дневник Шикуджо
Мне было шестнадцать, когда мы поженились. Ты был едва старше меня.
Моя церемония совершеннолетия была два года назад. Служанки убрали мои волосы в китайском стиле, а дядя отца подарил мне плиссированную юбку — это означало, что я стала женщиной. Месяц спустя я вошла в свиту придворных, жила во дворце и прислуживала старой принцессе. Я стеснялась, но она была так очаровательна, что я расслабилась. И скоро привыкла к той жизни.
Считается, что женщины при дворе распущенные, готовые развязать свой пояс перед любым привлекательным мужчиной. На самом деле все женщины по-разному относятся к подобного рода встречам. Я была из тех, чьи ворота всегда надежно закрыты, — так говорили о таких, как я. Меня не интересовали благородные мужчины при дворе: я знала, что у родителей уже есть на меня виды.
