Семь дней в постели демона - Алекса Никос
— Аурелия достаточно, — раздраженно говорит Люцифер, будто услышав мои мысли. — Я скажу один раз, но надеюсь, что ты услышишь. Я люблю Есению, меня не волнует, что она смертная и я надеюсь, что смогу сделать каждый день, отмеренный нам, счастливым.
— Не может этого быть… — пораженно выдыхает демоница. — Ты не можешь любить смертную, ты любишь меня!
— Больше нет, да и вряд ли когда-то любил. Пожалуйста, оставь меня.
— Но…
— Я СКАЗАЛ ПОКИНЬ МОЮ КОМНАТУ! — ревёт демон.
Я отскакиваю от двери, и очень вовремя, потому что она распахивается, чуть не припечатав меня к стене, полуголая демоница, явно взбешенная произошедшим, стремглав выбегает из комнат. Жду несколько минут, давая Люциферу время, чтобы успокоиться и проскальзываю в его спальню. Нерешительно замираю и шарю глазами по помещению, нахожу мужчину, сидящим в кресле спиной ко мне, напротив горящего камина. Тихо ступая по полу, подхожу и кладу ладони на его напряженные плечи.
— Аурелия, я, кажется, ясно сказал, — недовольно говорит Люцифер и поворачивает голову, выражение его лица мигом меняется с агрессивного на удивлённое. — Есения? Что ты здесь делаешь?
— Извини, я знаю, что не должна тебя видеть до свадьбы, — покаянно опускаю голову.
Он за руку обводит меня вокруг кресла и помогает забраться к нему на колени, сворачиваюсь калачиком, обвив руками демона за шею, вдыхаю родной запах и ощущаю, как мои тревоги отступают.
— Что у тебя случилось? — тихо спрашивает мужчина, целуя меня в макушку. — Чувствую, что ты боишься. Это из-за предстоящего ритуала?
Прижимаюсь сильнее, будто это поможет остаться здесь навсегда, избежать похода в храм и общения с духом-прародителем. Люцифер тяжело вздыхает:
— Девочка моя, если ты так боишься, то давай всё отменим, — поднимаю голову и поражённо смотрю на него.
Отменим? Он это серьезно? Мы готовились несколько месяцев. Осталось всего несколько часов до ритуала и до брачной церемонии, сотни демонов ждут нашей свадьбы, праздника, а он предлагает просто так взять и всё отменить?
— Есь, я не хочу видеть, как ты боишься и страдаешь, в преддверии поездки к храму, если для тебя этот ритуал выполнить невыносимо сложно, я готов отменить всё. Вот только… Без вмешательства Астароса, времени у нас будет еще меньше.
— Я боюсь, что он меня не примет, — честно признаюсь в своих сомнениях. — Вдруг он решит, что я недостойна наследного принца, вдруг разгневается.
— Не говори ерунды, — мягко целует меня в губы Люцифер, заключая в уютный кокон из рук. — Ты достойна большего, чем какой-то там наследный принц демонов.
* * *
— Я должна оставить тебя здесь, — тихий голос, полный сожаления, раздаётся за моей спиной. — Иди же, я верю, что у тебя всё получится.
— Спасибо, Ангелика. За всё. — не оборачиваясь, будто прощаясь, произношу я.
Всего несколько минут и десять шагов отделяют меня от моей возможной новой жизни. Глубоко вдыхаю свежий ночной воздух, заполняя лёгкие до предела и закрываю глаза, вспоминая, ради чего я это делаю. Передо мной проносится так невероятно много счастливых минут, часов, дней, дарованных мне судьбой рядом с любимым мужчиной, который так многому меня научил, доставил такое великое множество разнообразных эмоций, что я готова пройти огонь, воду и медные трубы, лишь бы оставаться рядом с ним, как можно дольше. Выпускаю воздух и иду навстречу храму из чёрного гранита, который будто мерцает в ночной темноте. Он выглядит строго и неприступно, не имеет окон и всего одну массивную дверь, именно ту, в которую мне суждено войти, чтобы встретиться с Астаросом и со смирением принять свою судьбу.
Шаг, еще один — так тяжело переставлять ноги, будто налитые свинцом, так сложно отрывать их от тёплой, еще не успевшей остыть земли, но я пройду этот путь. Шаг. Мои распущенные волосы развеваются под властью ветра, белоснежная сорочка из тонкого хлопка, символизирующая чистоту моих помыслов и желаний, не помогает согреться. Шаг, еще шаг — какая-то лёгкость появляется во всём теле, кажется, будто сейчас оторвусь от земли и полечу. Шаг. Уже почти бегу, словно пушинка, подгоняемая ветром. Последние четыре шага отделяют меня от цели, делаю их непринуждённо, с мыслями о Люцифере, к которому точно так же завтра буду шествовать, только уже по проходу в зале. Тяну на себя тяжелую дверь, захожу в храм, лишь в лунном свете, падающем с улицы удаётся различить силуэты каких-то предметов, ступаю вперёд и слышу грохот двери, захлопывающейся за моей спиной.
Кромешная тьма — вот, что теперь меня окружает. Пытаюсь двигаться вперёд, на ощупь, но снаружи небольшой храм, внутри кажется бесконечно огромным. В какую бы сторону я не повернула, лишь слышу собственные шаги, не могу нашарить руками ни единого предмета или поверхности. Так странно, я же видела очертания, стоило мне войти, а теперь храм кажется пустым внутри. Останавливаюсь, перестав предпринимать попытки куда-то прийти, я здесь не для того, чтобы щупать предметы, я здесь лишь ради возможной счастливой жизни.
— Очередная смертная, мечтающая о вечной жизни, — раздаётся властный мужские голос, заставляющий меня поежиться.
Невозможно определить, откуда он исходит, где находится его источник, отражаясь от стен он разносится с каждой из сторон.
— Я не мечтаю о вечной жизни, — тихо возражаю, не уверенная, что от меня ждут ответа.
— А о чём же ты мечтаешь смертная?
— Быть рядом с любимым, — без запинки выдаю я.
— Так будь, зачем ты пришла ко мне? Я не помощник в любви, — замечает голос, который эхом распространяется по пустоте.
— Наше время слишком ограничено, — не могу поверить, что жалуюсь беслотному духу. — Мы хотим связать наши судьбы брачным обрядом.
— Время… — задумчиво. — Так значит ты всё же жаждешь продлить длительность своей жизни, все смертные приходят сюда за этим.
Зажмуриваюсь и выдыхаю, он не понимает меня, не подозревает о том, что в действительности привело меня сюда. Не поможет мне
— Скажи мне, смертная, — поднимаю голову вверх, потому что мне кажется, что мой собеседник где-то там. — А если я скажу, что один из вас обречен на смерть, если вы всё же решитесь на брачный союз.
— Что? — ахаю, в голове бьётся одна-единственная мысль, что Люцифер может пострадать.
— Там, где я сейчас обитаю, я могу видеть будущее. Твой избранник умрёт завтра утром, будет убит несогласными, его кровь прольётся алой рекой, окрасив мазками всё вокруг, глаза закроются навечно, а тело обратится в прах. Ты же, даже не успеешь дойти до жреца.
— НЕТ! — кричу я куда-то в пустоту и падаю, ударяясь коленями о мраморный пол, слёзы текут по щекам, стоит мне только представить картину, описанную прародителем — Нет, пожалуйста…
