Лихой и Мышка - Инга Леровая
— Сиди, Дэн! Мой номер.
Лихой вытаращил глаза, Жанна кинулась на шею Нелюду и осмелилась не просто поцеловать, а укусила до крови. Про кровников Лихой в дороге рассказывал, но то, что Жанна решится приручить самого коварного жреца, не ожидал.
Эпилог
Ланция обновлялась стремительно. Лихой объяснял Мышке, что настоящих буйных среди жрецов не осталось, поэтому не будет возврата к прежней жизни. Страшная история, когда коварных магов боялись и не высовывались лишний раз из домов, закончилась. Лихой решил править по-своему. Пресек потоки жалобщиков, объявив, что рассматриваются только просьбы от профсоюзов. Новое словечко прижилось. Ювелиры, кузнецы, торговцы, старосты поселений, даже жрецы, были вынуждены объединяться и вырабатывать единые предложения. СемПет отлично справлялся с новой должностью председателя профсоюзного движения.
Мышка училась быть королевой. Не взбалмошной и капризной, а серьезной, под стать Лихому. Капризы уместны лишь в спальне, там Лихой с удовольствием им потакал. Каждый взмах ресниц или лукавая улыбка становились поводом для мужской гордости. А на людях они вели себя достойно. Мышка сразу отказалась от слуг и почестей. Если все само становится чистым, едва она появляется, зачем слуги? Старой няньки вполне достаточно. И Жанна помогала давать отпор любому, кто требовал особого соучастия от королевы.
СепПет и нянька понравились друг другу. Лихой от души радовался за них. А Нелюд думать позабыл про других женщин и без долгих раздумий женился на Жанне. Они поселилась неподалеку от королевского дворца. Нелюд мудро посоветовал дочь Вахида отдать в жены Оресту. Семья уважаемая, вырастила королеву, Тилемах глава управы. Лихой к совету прислушался. И даже явил королевскую милость, прибыв вместе с Мышкой на свадьбу. Оставалось у Лихого неприятное чувство, что чего-то они с Мышкой не учли, что-то еще должно сложиться и упорядочиться. Поэтому и задумал весь свой путь в Ланции с начала пройти. От камина в Мышкиной комнатушке до королевского трона.
— Помню, помню, — Лихой со смехом оглядывал скромное убранство, кровать и стол. Поленья после Мышкиного отъезда так и лежали в углу. — Свалился сюда как бродяга бездомный.
— Не бродяга, — запротестовала Мышка. Она подобрала поленья, сунула их в камин, щелкнула пальцами. Огонь был ее единственным другом когда-то. Не считая, конечно, святого Домовяки.
— Думал, что все потерял, а оказалось, что все нашел.
— Ты король Ланции, Дэн первый, — Мышка старательно повторила слова СемПета про короля. Старый учитель терпеливо поправлял каждого, кто забывал правильно обращаться к Лихому.
— Ну тогда, в путь. Здесь без нас догуляют. А мы навестим твою усадьбу. Как там Зосима?
— Навестим, — обрадовалась Мышка. Усадьба ей часто снилась, но у Лихого было очень много дел в столице и Мышка смиренно ждала своего часа. Она не привыкла роптать на судьбу и точно знала, что хорошего стоит подождать.
Путешествовали по-королевски, в просторной удобной карете. В этот раз можно было смотреть в окно, восхищаться красивыми пейзажами и не думать о пропитании и тяжелой работе. Лихой нехотя смирился с доводами деда, что самому, на лошади, несолидно ехать на свадьбу, а сейчас был доволен. Усадил Мышку на колени, целовал нежную щечку и повторял любимую молитву жены: “Святой Домовяка, спасибо тебе за все. Благослови наше счастье и защити от всякого зла.”
Слухи разлетаются быстро, у ворот усадьбы их уже ждали в полном составе домочадцы во главе с Зосимой. С хитрым стариком Лихой собирался отдельно потолковать о восстановлении усадьбы. Какие нужны помощники, маги или другое содействие. Пусть жрецы исправляют содеянное. Но Мышка Лихого опередила. Достала из рюкзака горшок с неувядаемым цветком. У королевы Медеи всего было в избытке, и красивых платьев, и башмачков, даже корона с драгоценными камнями имелась, но со своими сиротскими вещами Мышка не расставалась. Она пробовала играться с цветком в волчьем дворце и поняла, что цветок нужен в усадьбе.
— Спасибо за приют, — произнесла Мышка благодарственные слова и ворота гостеприимно распахнулись.
— Волшебница Медда, — присвистнул Лихой. — Но пусть усадьба не рассчитывает, что я тобой поделюсь, твоими вниманием и заботой. Ты только моя.
— Лихой, — Мышка погрозила пальцем мужу, который, никого не стесняясь, подхватил ее на руки.
— А что такого. Я не работе. Не на троне, то есть.
Все собрались вокруг ямы с обломками, вздыхали и охали. Дом в усадьбе был странным, но Мышка все равно его любила и очень жалела клумбу, на которую мечтала любоваться из окна. И детскую комнату жалела. Там она могла поговорить с Бертой. А Домовяка жил на кухне и старался понравиться Лихому. Мышка запомнила истории няньки про то, как жадные жрецы преследовали домовых и домовушек, но не смогли уничтожить их без следа. Домовые остались в сказках и легендах, поговорках и молитвах, и потому выжили. Без физических тел, просто ветерком выжили.
— Что ты хочешь сделать, Медда? — Лихой аккуратно поставил жену на землю. — Можно найти работников и разобрать тут все. Заново отстроить. Только скажи.
— Игрушки, которые сберегли для меня Зосима и остальные, снимают древние проклятия. Я догадалась сама, потому что Зосиме нельзя было говорить, как они действуют. Кружка и свечка спасли меня от огня и воды, а бант привел в спрятанную в лесу избушку и я оживила ее. Жрецы напрасно взорвали усадьбу. Не учини они такое, тайна усадьбы никогда бы мне не открылась. А дом бы со временем разрушился сам. Он уже разрушался, поэтому я провалилась в подземелье.
— Усадьба пыталась спасти тебя, Медея Домовика, — Зосима утер рукавом слезу. — Ты была последней нашей надеждой. Так же как и Дэн был последней надеждой волчьего племени.
— Смотрите, что будет, — Мышка не сомневалась, что поступает правильно, обрывая лепестки на цветке. — Цветок перестанет быть бессмертным, зато возродится усадьба.
Когда последний голубой лепесток унесло ветром, земля дрогнула, а из ямы стремительно начали расти стены, складываясь из обломков. Сами собой появлялись окна, легла крыша и встало на место крыльцо. Новое здание не походило на прежнюю безликую крепость, это был красивый и комфортный дом. Затаив дыхание, Мышка любовалась творением невидимых рук. Она сумела оживить усадьбу. Ей подсказали как должно быть те картины в тронном зале, а когда знак глаза на спинке трона превратился в голову волка, Мышка поняла, что нужно сделать.
— Вот это да, — Лихой громко захлопал в ладоши. — Медда, это фантастика! Домовые обязательно возродятся. Но я настаиваю, что первым мы должны родить сына. Наследника. А потом,
