Елена Звездная - О смертельных схватках и их победителях
— Не делай так больше, — с нескрываемой нежностью попросил он.
— Да я… я думала это Яда…
— Я понял, сокровище мое, — в его глазах танцевали синие искорки, — но больше так не делай.
Улыбнувшись ему, тихо спросила:
— На меня все так же смотрят?
— Ничего удивительного, — Норт откровенно любовался моей улыбкой, — у них просто шок. Прости им их несовершенную психику, сама понимаешь — некроманты, нервы расшатаны, да и репутация у них.
— У нас, — шепотом поправила я.
— Сокровище мое, — Норт усмехнулся, — для некроманта, у тебя слишком доброе сердце и высокие идеалы. Закончим этот год в Некросе и ты вернешься к любимым артефактам, это все же твое, а не горы трупов различной степени сохранности.
И я поняла, что абсолютно и полностью с ним согласна. Некромантия явно не мое. И да — внезапно поняла, что лорд Кассиан Даге более не мой опекун, так что оставаться в Некросе мне совершенно не требуется! Я могу вернуться на артефакторский факультет и… И у меня теперь есть деньги, причем мои деньги и…
"За каким проклятым трупом, Риаллин?!" — раздалось разъяренное в моей голове.
И всю эйфорию смыло проливным дождем нахлынувшего осознания ситуации. Да, лорда Кассиана Даге теперь нет, зато есть Гаэр-аш и я не знаю, что хуже. После всего изученного в Некросе дать отпор отчиму я могла с легкостью, но мне не хватит и десятка лет обучения, чтобы противостоять ректору. Тьма!
"Давай откровенно, тебе не хватит и сотни лет обучения, — зло проинформировал меня о том, что считал все мысли Гаэр-аш. — Вы очень мило смотритесь с Дастелом, вот и постарайся больше внимания уделять жениху, и меньше чужой нежити!"
Вздрогнув, спрятала лицо у Норта на груди, и постаралась не думать о ректоре вовсе. Во имя проклятых, я уже была готова на многое, чтобы избавиться от голоса Гаэр-аша в моей голове и вообще… Но вспомнила о том, какой магией сейчас обладаю, содрогнулась от осознания того, что могу натворить и решила, что ректор все же лучшее из зол.
"Неужели? — прозвучало издевательское. — К слову, помнишь Мертвый лес вокруг Некроса? Работа магов смерти. Следствие неконтролируемого выброса силы. Это так, к слову."
"Спасибо, что напомнили!" — мрачно ответила я, естественно тоже мысленно.
"Не язви".
"Это был сарказм!" — даже не знаю, что на меня нашло.
— Риа, что с тобой? — встревожено спросил Норт.
"Пререкаюсь с ректором!" — зло подумала я. Подняла голову, посмотрела на Дастела и ответила:
— Все хорошо. Они уже перестали смотреть все?
Норт хмыкнул и неожиданно ответил:
— Естественно. Теперь все наблюдают за тем, как Никас носится за Гобби.
Я кивнула, расслабилась и…
— Что?!
Капитан нашей команды молча взял меня за плечи и развернул в сторону творящегося безобразия! Именно, что безобразия, потому что Гобби как раз подбежал к очередному участнику игр, пнул его, не то чтобы сильно, но крайне обидно, после чего развернулся к торопливо преследующему его Никасу, поклонился с видом "да, хозяин, я все исполнил, хозяин", и рванул дальше, оставив вампира разбираться с очередным разгневанным некромантом! Я так поняла, что это был уже второй, а то и третий пострадавший!
— Гго… — едва было не заорала я.
Но Норт прошептал на ухо:
— Браслет, Риа.
Это было очень здравой мыслью! Поднеся браслет к губам, потребовала: "Иди сюда немедленно!". Гобби тоскливо посмотрел на меня, развел руками, мол "все веселье испортила" и покорно поплелся к нам.
И в этот момент я ощутила опасность. Сложно описать, что именно почувствовала — дрожь прошлась по рукам, кончики пальцев закололо, словно пронизывало магией, сердце замерло, воздух будто сгустился, обволакивая сумраком.
"Риаллин?" — тихий вопрос.
Покалывание прекратилось, я, вздрогнув, посмотрела на вход.
Он не шел — медленно вплывал заставляя умолкнуть всех вокруг, включая одного из пнутых моим умертвием игроков, который теперь практически орал на беспрестанно извиняющегося Никаса. Но с его появлением умокли все. Остановился и он — громадный, с почерневшей кожей, косматой гривой бело-желтых спутанных волос, громадными крючковатыми пальцами, в длинной наполненной тьмой мантией. Вечный. Вечный, с темно-фиолетовым ошейником, что прямо указывало на его рабское положение. Вечный, что даже после смерти был крайне опасен.
Норт, ощутив, что я начала дрожать, сжал сильнее, наклонился и что-то прошептал, но я не слушала — как и все взирая на явление монстра. Я отчетливо помнила того, другого, кто сказал мне "Мара-марэха, эсс унарг хэ!" будучи полностью уверенным, что выпьет в следующее мгновение. И если в первое мгновение не смогла понять, почему возникла такая отчетливая ассоциация, то уже в следующее — это был не рядовой отступник! Нет! В зал с игроками вплыл лорд вечных!
"Риаллин, — вновь прозвучало в моей голове, — успокойся, его контролирует не только принц, но и министр Рханэ, если ты присмотришься к левой руке умертвия, заметишь второй браслет".
Присмотрелась. Второй подчиняющий артефакт действительно имелся, но мне от этого почему-то легче не стало. Потому что от всей этой неестественно высокой фигуры я отчетливо ощущала опасность. Не так как от Хамманы или даже рваров братьев Дгейт. Отступник не был полностью мертв! Не был. Я не понимаю, как остальные некроманты этого не видели, как этого в принципе не понял принц Танаэш! Да и не может быть полностью мертв тот, кто выпивает жизни — в нем отчетливо ощущалась искра разума. Его разума.
"Зачем… — внутренне я вся дрожала от смеси и негодования и страха, — зачем было притаскивать на эти игры вечного?!"
"Отступника, Риа, даже мысленно называй их отступниками. Один раз упомянешь термин "вечный" и для знающих станет очевидно, что тебе известно гораздо больше, чем следовало бы".
"Но, лорд Гаэр-аш, неужели никто не понимает, что этот вечный он…"
"Отступник, Риаллин, — вновь осадил меня ректор. — Понимают. Отчетливо осознают, я не зря указал тебе на второй браслет, но у них особо нет выбора".
Я перевела взгляд на Танаэша, с удивлением отметила, что он неотрывно смотрит на меня, обнимая одной рукой свою невероятную невесту, которая весело щебетала ему что-то на ухо, для чего приподнялась на носочки. Почувствовала себя неловко, будто подглядываю, улыбнулась виновато, извиняясь таким глупым образом, вновь посмотрела на отступника. В мертвых тускло светящихся мутнозеленым отчетливо ощущалось презрение. Такое осознанное презрение.
"Я не понимаю, зачем?!" — к слову мне было непонятно и то, почему я сама, по собственному желанию разговариваю с ректором.
