Медведь и русалка - Салма Кальк
Тот стоял одетый, но офигевший.
- Всё в порядке, - улыбнулась ему Финнея. – Немного родственных разговоров. Теперь пришла моя очередь, кажется.
- Тебе нужна помощь? – спросил Медведь.
Финдус только что рот не разинул – помощь? Ей? От бесхвостого?
- Нет, спасибо, - она снова улыбнулась. – Я справлюсь.
- Тогда я пошёл, - сказал Медведь.
Финнея подошла, заглянула в глаза, обняла.
- Ты куда пойдёшь? – спросила тихо.
- К Саважу, он звал. Сообщай потом, что и как.
- Хорошо, договорились.
Она закрыла за Медведем дверь и обернулась к брату.
- А вот теперь я слушаю тебя.
- Ох, как сурово, - усмехнулся он. – Нет уж, одевайся, и пойдём.
- Куда же?
- В ресторане отеля, где я остановился, неплохое рыбное меню.
Что ж, пусть. Если уж Финдус, не очень-то любящий покидать море, для чего-то явился сюда – нужно пойти и выслушать его. Она даже согласна не затягивать со сборами.
Братец выбрал для себя весьма статусный отель – официальный визит, неужели? Или просто так, иначе не умеем? Но рыбу в их ресторане готовят и впрямь хорошо.
Интересно, кто первым начнёт разговор? Финнее не хотелось. Он пришёл – вот пусть он и начинает.
- Финнея, родители обеспокоены.
О, получилось. Ну да, менталка у неё сильнее.
- Кто из них и чем? Если можно – сразу честно, чтобы нам обоим не тратить время на выяснение того, что там на самом деле.
Финдус вздохнул.
- Ладно, ладно. Обеспокоен отец.
- И чем же?
- Тем, что ты встречаешься с кем-то неподходящим.
- И что в том беспокойного? Я понимаю, когда беспокоятся люди – потому что дочери в таком случае могут принести домой не учтённого никакими генеалогическими таблицами внука. Но мне это не грозит, нам всем это не грозит. Что же тогда?
- А твоя репутация? – возразил брат.
- И что не так с моей репутацией? Сам-то с кем только не встречался, пока учился, я слышала, что вы там с Араэлем обсуждали, было дело, - фыркнула она.
- Во-первых, я старший и мужчина, - начал было он, но она не спустила.
- И что за дискриминация по возрастным и гендерным признакам? – и ещё бровь поднять.
- Ладно, ладно, сдаюсь, - вздохнул он. – Тогда остаётся второе: ты скоро совсем станешь похожа на человека, у тебя все реакции человеческие. И мы никогда не найдём тебе приличного мужа, тебя никто не возьмёт. И я сам смотрю на тебя и вижу – информаторы отца совершенно правы.
И слава Великой Бездне!
- Вот беда, - усмехнулась она. – Ну и пусть не берут. Или пусть сразу знают, что именно берут, ясно?
- Наши союзы должны упрочить положение нашей семьи, будто не знаешь.
- Знаю.
- И какая польза может быть от семьи того парня, с которым ты встречаешься?
- Если ты вдруг не в курсе – это его родственник нашёл похитителей малютки Саннии.
- В курсе. Но его отец – это нечто весьма неприятное. Он не слишком умный необразованный ксенофоб.
- Его сын уже не будет таким, хотя бы потому, что не останется необразованным. Дети за отцов не отвечают, ясно тебе?
Финдус нехорошо сощурился.
- Так ты, может быть, уже вообще решила остаться на суше?
- Ничего я не решила, - спокойно сказала Финнея, хотя внутри неё всё клокотало и бурлило. – Но если семья будет на меня давить – то могу и решить, ясно? У меня ещё два с лишним года на принятие решения. И я приму его, исходя их всех доступных мне фактов. В том числе, если вдруг я пойму, что для моей семьи я сама по себе ничего не значу, то и семья перестанет что-либо значить для меня. Хоть мне и будет больно.
- Так, стоп. Не нужно говорить того, о чём потом пожалеешь.
- И ты тоже не говори глупостей, хорошо?
- Не нужно стремиться повторить путь нашей бабушки. Это не приведёт ни к чему хорошему, ясно?
Финнея опешила.
- Нашей… бабушки? Какой именно бабушки, я не знакома ни с одной!
Финдус вздохнул.
- Матери нашего отца. Я не должен был тебе этого говорить. Мы не говорим о ней, потому что она отказалась от родства, бросила деда, бросила отца и ушла к людям. Потому что решила, что у неё великая любовь. Ей запрещено общаться со всеми нами. И входить в воды Срединного моря. Я не знаю, тоскует ли она, но… я не знаю о ней более ничего, честное слово. Дед рассказывал мне – немного, чтобы я знал, какие опасности могут подстерегать нас, когда мы вступаем в контакт с сухопутными. Не говори никому, что я рассказал тебе, хорошо?
- И где она находится? Ладно, ей запрещено, а нам? Если кто-то из нас сам найдёт её?
- Я не знаю, Финнея, - она видела – брат говорит искренне.
- Но как же это – у нас есть настоящая бабушка, и мы не знакомы?
- А ты уверена, что она хочет этого знакомства? Чтобы морская ушла жить на сушу – это что должно произойти?
- Да просто додавили, наверное, вот и ушла. Давили, давили и додавили. А она не вынесла. И решила, что без этого всего ей будет лучше.
- Вот ты уже думаешь точно, как они. Эгоистично и себялюбиво.
- Я просто думаю, как могу. И я тебе сейчас скажу страшное, готовься. Если у тебя в жизни куча неприятностей от тех, кто одной с тобой крови, что ты будешь делать?
- У тебя неприятности? От кого? Ты дома-то когда была в последний раз? – не поверил он.
- У меня милостью Великой Бездны преподаватель из Океана Покоя, - фыркнула она. – Достал уже придираться. Вся группа видит, что он несправедлив ко мне.
- Постой-постой. Из Океана Покоя? Его зовут Зираэль?
- Именно, - мрачно сказала Финнея.
Если проблемный преподаватель поможет отвлечь брата от слишком интересной ей темы – то пусть от него будет хоть какая-то польза!
- Поговорить с ним, чтобы не придирался к тебе?
- А ты можешь? – не поверила она.
- Конечно, могу. Я не то, чтобы вот прямо хорошо с ним знаком, так, знаю о его существовании. Но
