Похищение феи. Ночной и недоброй! - Мартиша Риш
Эрлик расположился напротив юной красотки. Та удивительно хороша, не смотря на сизые тени, залегшие под глазами и бледную до синевы тонкую кожу, на которой играет тревожный алый румянец.
— Не понимаю, Эрлик, почему ты не беспокоишься.
— О чем?
— Мой муж и твоя жена. Они так близки друг с другом, и ты так легко отпустил ее вместе с Эмилем. Откуда нам знать, что сейчас происходит на втором этаже? Они же туда поднялись?
— Ты напрасно ревнуешь.
— Эмиль уже столько времени не пускает нас в замок, почти не появляется здесь в апартаментах. Задумал купить соседние, говорит, что для дочери. Но я-то знаю, что это не так! Он хочет жить отдельно от нас. От меня. С другой. Может быть, даже с Марцеллой.
Эрлик досадливо хмыкнул.
— То есть он тебе так ничего и не рассказал?
— Не рассказал чего?
— Как они, как мы все втроём познакомились? — девушка отрицательно мотнула головой, — Гордец и дурак. Я был рабом. Ты не знала? Меня подарили Марцелле. Так я стал гаремным рабом. Нет, ты неправильно думаешь. Мы первое время сильно не ладили, да это и не важно. Но был бы тогда у меня шанс убить темную ведьму, я бы это сделал. Однако шанса не подвернулось, а потом и я поумнел. Влюбился до одури, так иногда бывает. Нахлынет, когда уже ничего хорошего от жизни не ждёшь. Да и Марцелла оказалась совершенно иной, чем мне поначалу казалась. Любящей, доброй, очень милостивой? Не могу подобрать слова.
— Я не представляю рабом тебя.
— Двенадцать лет. Когда с меня сняли ошейник, мне исполнилось двадцать семь лет. А потом в нашу жизнь ворвался Эмиль. Эмильенель его тогда звали. Младший сын короля Темного леса был отдан по старому договору в качестве дани хозяйке Портального дома. В качестве гаремного раба. Моей жене. Тогда ещё госпоже. Как думаешь, я был счастлив?
— Эмиль был рабом?
— Темные эльфы блюдут договор. Был, но не долго. Знаешь, в самый первый вечер он попросился к Марцелое в спальню. Каких усилий мне стоило не свернуть его шею, ты даже представить себе не можешь.
— Могу.
— Я остался подслушивать под дверью. Он просил мою госпожу о смерти. Только бы не очутиться с нелюбимой на одном ложе. Я полагаю, с тех пор ничего не изменилось. Да и Марцелла сказала, что относится к эльфам как к красивым скакунам. Любуется, но не больше.
— Она его освободила?
— Да. Довольно скоро.
— Но почему он не вернулся на родину, в Темный лес?
— Потому что не терпит предательства. Гордый слишком, чтобы даже ступить под кроны их леса. Хоть и скучает, я знаю. А знаешь, что самое интересное в этой истории?
— Боюсь даже предполагать.
— Погиб наследный принц. Полагаю, Эмиля зовут занять его место. Иначе бы он не прятал вас с Амелией здесь.
— Не понимаю.
— Ты человек и никогда не сможешь стать королевой темных эльфов. Это значит, что Эмиль должен овдоветь.
— Он готов отказаться ради нас с дочерью от престола?
— Вероятно.
— Тогда почему он ничего мне не объяснил?
— Ему бы пришлось рассказать всю историю с самого начала. Думаю, он не уверен, что ты простила бы ему прошлое. Не каждая женщина согласится быть замужем за бывшим рабом.
— Идиот.
— Полностью согласен. Вы идеально подходите друг другу. Впервые вижу женщину, рискнувшую ворваться в логово дракона с кинжалом в руке.
— Какая же я дура.
— Не могу противоречить даме. Мы с супругой собираемся в короткое плаванье по северному Балтийскому морю. Предлагаю вам составить компанию нам. Вместе будет значительно веселее.
— Эрлик, а почему он не хочет ещё детей? Ты не мог бы узнать? Дочь уже скоро войдет в брачную пору, а я так и не принесла мужу второго ребенка.
— Узнаю. Ну так что, в плавание?
— Если муж согласится. Я буду рада. Спасибо.
Домовиха
Марии Федоровне пришлось не по вкусу сидеть в цветочном горшке, места мало, цветы посадили дурацкие! Нет бы, картофелину ткнули, а лучше укроп, ну на крайний случай, гвоздику. С нее хоть семена для пряничной сдобы можно собрать. Но эти луковицы бесполезные-то зачем понатыкали? И толку никакого, и зелени мало. Голову и ту не спрячешь. Ещё и горшок слишком узкий. В нем с комфортом не разместиться.
На балконе тем временем стояли двое. Черная ведьма любовалась родным городом, всматриваясь в окончание улицы, лаская взглядом роскошную лепнину особняков. Девушка ждала, чтобы эльф заговорил первым. Тот не спешил начать. Стоял, замерев, поджал снежно-белые губы, обратил взгляд куда-то в себя. Домовиха немного заерзала, пристраивая подбородок себе на ладонь. По всему ясно, разговор будет долгим.
— Надеюсь, мне твоя жена нож к горлу не приставит? Что у вас происходит, Эмиль?
— Эмильенель. Темный лес вернул мне прежнее имя. Мне стыдно за жену. Прошу извинить, это больше не повториться. Я ушлю ее как можно дальше отсюда.
— Даже так? — развернулась всем телом девушка к своему другу. Тот, словно бы от ее взгляда, опустился на колени, склонив голову к полу.
— Позволь мне просить о милости, темнейшая.
— У друзей так не просят. Или все? Старая судьба слаще новой жизни? — черные омуты эльфийских глаз резко вскинулись вверх.
— Что? Я никогда не вернусь в Темный лес! Мне вернули имя, вернули честь. Но вернуться? Старейшины никогда не простят мне такого брака. Они убью обеих, и жену, и дочь. Прошу, защити. Больше мне помощи просить не у кого, — девушка провела ладонью по собранным в тугую косу мужским волосам.
— Идиоты должны держаться вместе. Так проще жить. Уже не кажешься сам себе таким странным. Может, встанешь?
— Ты хочешь сказать, что я должен занять место наследника?
— Нет, я про нас. Мы должны держаться ближе друг к другу. Среди темных идиотов немного. Ты эксклюзив. Я все думала, неужели Эмиль решил вернуться к своим? Думала, ну не может же быть. Но тогда почему не просит о помощи? Должен же был обратиться. Думала, мало ли темные сделали ставку на среднего сына. Его решили выцарапать от лунных эльфов.
— Это невозможно. Так ты поможешь?
— Агнес почему ничего не рассказал?
— Рассказывать пришлось бы… все. Она станет
