Я сделаю это для тебя (СИ) - Салма Кальк
— А я…
— А я…
Перекличка показала, что нас тут два десятка — разного рода неудачники, попавшиеся Национальной гвардии, плюс предательница Аннет. Военные, служившие Роганам, слуги из бывших богатых домов, лавочники. На кого-то донесли, кто-то сам попался.
Капитан Жубер прожил в этом подвале дольше нас всех — две недели. Он утверждал, что это подвал дома, в котором ныне расположено полицейское управление Паризии, а раньше тут тоже была какая-то служба охраны общественного порядка, только королевская. Он же сказал, что пленников как приводят, так и уводят, и те, кого увели, уже не возвращаются. Те, кто не маг, не были никак связаны и могли перемещаться по помещению, но когда открывали двери и приносили поесть, снаружи всегда находилось достаточное количество вооружённых людей, выбраться и завладеть хоть каким оружием пока никому не удалось. А все маги были с ограничителями способностей. Впрочем, оказалось, что магов-то тут, простите, четверо — мы трое да Аннет.
— Господин капитан, вы можете снять с меня ошейник? — спросила Жанна де Саваж. — Я могу шевелиться, может быть, даже встану, но — и только. А если убрать эту штуку, я смогу вынести дверь.
— Я попробую, прекрасная госпожа.
Шаги, движение, какие-то шорохи… и яркая вспышка и вопль. Кажется, не удалось.
Загрохотал замок в двери, мы увидели полоску света снаружи.
— Что тут происходит?
— Да пусть хоть сожрут друг друга, нам-то что?
— И в самом деле, ничего, — дверь снова закрылась, замок повесили на место.
— Ничего у вас не выйдет, — злобно сказала Аннет. — Только ключом, или другой маг, на ком нет ограничителей.
— Нам осталось только найти того другого мага, который свободен, — усмехнулась я. — Аннет, и стоило оно того? Сейчас все были бы в Лимее, это намного приятнее.
— Меня всё равно отпустят, а вас всё равно казнят, кто бы вы ни были, — злобно сообщила Аннет. — Мне обещали!
— Аннет, нельзя быть такой глупой, — покачала я головой. — О тебе определённо высказались — ты маг и пособница Роганов, таковой для них и останешься.
— Вы — шлюха и предательница! И вообще неизвестно кто, на самом-то деле! — сообщила Аннет.
Шаги, писк, звук удара. Аннет замолкает.
— Простите, Женевьев, я не могу больше это слушать, — Жанна сделала, что могла, и вернулась на прежнее место, тяжело плюхнувшись на пол. — Если уж оказаться в такой ситуации — то хотя бы в тишине, чтобы подумать напоследок о жизни, — усмехнулась она.
Я не очень-то хотела думать о жизни, и сначала просто полежала и послушала боль, а потом мне удалось уснуть.
32. На берегу реки Лягушки
Анри слушал доклады о перемещениях его немногочисленных войск, и не мог понять, что за беспокойство его грызёт, откуда оно взялось. Как ни погляди — он всё делает верно. Противник заходит с юга, там нет приличных стен, и башен, и других укреплений, он сам бы сделал ровно так же, если б перед ним стояла задача — взять Лимей. Конечно, если бы не удалось взять его вообще без потерь и разрушений — то есть, изнутри.
За всю историю Лимей не брали и не разрушали. Только перестраивали. И сейчас сдавать Лимей нельзя… нельзя.
Поэтому он, Анри де Роган, всё делает правильно. А беспокойство… пустое это. Был бы рядом Асканио, можно было бы спросить, к чему это вообще. Но Асканио ещё не долечил свою ногу, и ему нечего делать в бою. Рядом Жак Трюшон, а он тоже не из тех, кто будет обращать внимание на пустое.
По всему выходило — нужно принимать сражение тут, в Лягушачьей долине. Окопаться на холмах, выходящих к реке Лягушке — Высоком, Кривом и Маленьком, так их прозвали солдаты, и ему тут же донесли.
Река Лягушка мелкая и не представляет серьёзной преграды для хорошо организованных войск, но берега её много где заболочены, нужно знать, где люди и пушки пройдут, а где — нет. С трёх занятых холмов оба берега отлично просматриваются и простреливаются, просто так не подойти. А река течёт в Лимейское озеро, как и ещё десяток мелких речушек здесь, в долине, и только Лим вытекает из него, и уже по Лиму можно попасть в Луар, а оттуда и в море.
Не было такого, чтобы здесь воевали, не было. Даже когда предок Анри двести лет назад бил с друзьями еретиков — Лимею везло, его хранил господь. Значит, и сейчас должен сохранить. Наверное.
Но как говорит его прекрасная Эжени, следует надеяться на господа, но и самому не плошать. Поэтому — объехать все три холма, осмотреть, как устанавливают пушки, как размещаются пехота и конница. Представить, как бы пошёл на эти холмы сам, где могут быть уязвимые места и куда, следовательно, нужно ставить магов. Конечно, портал — дело такое, мгновенное, но — иногда нужно решать быстро и очень быстро, и даже порталом можно не успеть.
Противник подтягивался, говорили разведчики. С предсказуемой стороны, как положено. Войска мятежников, во главе которых — генерал Николя Лазар, его личный штандарт видели, и его самого тоже видели — с авангардом.
В подготовке и разъездах день перевалил за середину, склонился к вечеру и укатился в сумерки и темноту. Ветер доносил звуки строительства лагеря мятежников — и они тоже строят укрепления и устанавливают пушки. И варят кашу. И когда уже окончательно стемнело, от того лагеря отъехал гонец — как положено, с их трёхцветным знаменем и такой же кокардой на шляпе.
— Письмо генералу Монтадору! — крикнул он ввиду лагеря.
Слышно было хорошо — потому что и ветер с той стороны, и… и вообще. Надо же, генералу Монтадору, а не Анри де Рогану. Только вот кто кого обманывает?
Гонца встретили, письмо приняли, на слова о том, что ему велено привезти ответ — только кивнули. Анри ждал у подножия Высокого холма, где завтра будет его ставка во время сражения.
— Что там, Валентин? — спросил он привезшего письмо адъютанта.
Нужно послать в Лимей за Северином — де Риньи сказал, что тот сегодня и завтра ему не нужен, а вот здесь он как раз может быть нужен. Сейчас, узнаем, чего хотят мятежники, а там и свяжемся.
— Извольте, ваше высочество, — поклонился тот.
Письмо было — Анри почему-то не удивился — от Николя Лазара. С предложением встретиться и поговорить, через час, на отмели посреди реки, если генерала Монтадора устроит место и время.
Анри знал руку Лазара, и слабый менталист в нём не усомнился, что писал именно он, и что он желает именно встречи с ним, Анри. Что ж Анри и сам думал о такой встрече, и значит — судьба и господь за то, чтобы она состоялась? Отлично, пусть будет так.
Он попросил дать ему перо и бумагу, быстро черкнул две строчки — согласен, Анри де Роган. Всё. Как бы не было неприятно кому-то там видеть его родовое имя, оно таково, и ничего с этим не поделаешь. Все мы были сотворены в этом мире — и Роганы, и другие-прочие, и маги, и простецы.
Отправив адъютанта с ответным письмом, он взялся за зеркало и позвал Северина. На удивление, тот не отзывался. Рогатьен отозвался сразу же и с неудовольствием доложил, что означенный Северин, госпожа Мелания, господин Асканио, госпожа Жанетта и его собственный брат Фелисьен отправились куда-то порталом с госпожой Эжени. Возвращались, потом ушли снова. Доставили в замок несколько сундуков и двоих младенцев с кормилицей, младенцы переданы на попечение госпоже Шарлотте. Ещё не вернулись, знать о себе не давали. Как вернутся — будут извещены о необходимости связаться и отчитаться.
Что ж, значит — без Северина. Анри позвал с собой Максимилиана, герцога Вьевилля, Жака Трюшона и Анатоля де Риньи, и выдвинулся на отмель.
Он знал, как пройти к той отмели без потерь, но и то в темноте разок ступил не туда, и конь Принц едва не рухнул в реку. Помог Жак, удержал магической силой, все остались на ногах. Значит, всё будет хорошо.
Копыта Принца застучали по камням — вот она, отмель. Отряд противника приблизился со своей стороны — даже, если точно, с противоположного конца, потому что она вытянутая вдоль берегов, по течению.
— Возьмите, ваше высочество, — де Риньи протянул артефакт.
Чёрный кубик на шнурке, от которого за час пути разит некромантской силой. Принц фыркнул, но устоял, а что скажет конь Лазара?
— Благодарю вас, Анатоль, но постараюсь обойтись старыми добрыми методами, — Анри
