Воронья душа. Том 2 - Дарья Нестерук
— Разве многочисленные убийства — это выход из ситуации? — Вдруг услышала я голос Эванса, и в нем слышалось неприкрытое возмущение.
— Нет, маг, это не выход, но не убивать тех, кто приходит сюда, я не имею права. — Лицо Эддер стало еще более печальным, и она мрачно улыбнулась, словно не позволяя себе продолжить рассказ.
— Должно быть, у тебя нет выбора? — тихо и несмело предположила я.
— У каждого живого существа есть свое предназначение, даже у самого маленького жука и самой глупой бабочки-однодневки. Мы же с Фредой обязаны охранять Траву Серебряного Жука, ведь, если она попадет в плохие руки, то с ее помощью можно сотворить много зла. — Эддер выпрямилась и похлопала паучиху по спине, чтобы та успокоилась.
Наши разговоры не нравились паучихе, и это было очевидно. Мне показалось, что это существо, впрочем, как и ее хозяйка, действительно были несчастны оттого, что высшие силы привязали их к этому одинокому месту, лишив свободы выбора.
— Но это ты заставила нас прийти! Ты сама сказала, что ждала меня! — вырвалось у меня. — Еще совсем недавно, на пляже, ты призналась в этом, а теперь обвиняешь нас в том, что мы явились за твоим сокровищем?
— Что ж, мне нечего возразить, — склонила голову набок Эддер, и на ее губах появилась загадочная улыбка. — Все дело в том, что я устала от одиночества и своего наказания… Именно наказания, потому что «честью» быть забытой в этой дыре я назвать не могу. Увы, мой Создатель приказал мне не покидать это место. Лишь самое смертоносное оружие в мире, в руках всесильного демона, может избавить меня от моей участи.
— Ты имеешь в виду смерть? — выдохнула я.
— Именно. Поэтому ты здесь. Поэтому ты принесла с собой «Топор Мертвеца».
— Ты ошиблась: я не всесильна. Здесь, в Калдвинде, моя магия мне неподвластна, и «Топор Мертвеца» мне не подчинить.
— Конечно, нет. Это он подчиняет тебя себе, — вновь улыбнулась Эддер. — Но ты можешь попробовать убить меня, и, если у тебя это получится, растение будет твоим. Давай же, Сильвия. И она, и я устали от жизни и желаем вечного покоя.
— Я не понимаю! То ты говоришь, что не отдашь нам ингредиент, то вдруг молишь меня о смерти! Реши уже, что тебе нужно! — не удержалась я от справедливого упрека.
— Смерть — единственный выход для меня и Фреды. Но вы доставили нам достаточно удовольствия от занятной беседы. Пора приступать к делу!
Огромная паучиха медленно, но верно стала надвигаться на нас. Эта тварь была голодна и, должно быть, уже предвкушала, как выпьет из нас всю кровь.
— Готовься к битве, Сильвия! — бросил мне Эванс. — Где кинжал, который ты получила от Андрады?
Вместо ответа, я машинально вытащила из-за пояса волшебное оружие магички Калдвинда. Я не желала убивать Эддер и ее питомицу, но у меня не было выбора. Мне были слишком знакомы ее чувства одиночества и тоски. Ведь после того, как я прибыла в Стурьфьель, эти два чувства были моими постоянными спутниками.
— Подождите, кажется, я кое-что придумала! — выпалила я.
Паучиха резко остановилась и вперила в меня взгляд своих жутких глаз. Эддер, сидящая на ее спине, удивленно приподняла брови.
С минуту я просто стояла молча, перебирая в голове тысячи вариантов. Эддер и ее «красавица» наблюдали за происходящим, а Эванс медленно опустил руку на рукоять «Топора», как бы показывая, что ожидает худшего. В воздухе витало напряжение. Каждый из нас был готов в любой момент сорваться с места и схлестнуться в битве со своим врагом, но я не могла допустить этого. С одной стороны были мой друг и мой ребенок, а с другой — Эддер, благодаря которой я и мой малыш все еще живы. Наша история не должна была завершиться так печально, ведь никто из нас не хотел убивать другого. Только сейчас я поняла, что хозяйка замка просто не может поступить иначе.
— Почему вы не можете просто отдать нам, то, что нам нужно, и отпустить нас с миром? — подняв взгляд на Эддер, поинтересовалась я. — Вы же знаете, что мы не преследуем дурных целей. Я лишь хочу спасти своего мужа. Мой ребенок должен увидеть своего отца. Что в этом плохого?
— Верно, мы знаем, для чего вам нужна Трава Серебряного Жука, но стоит ли спасать короля людей? — вскинула подбородок Эддер.
Этот вопрос застал меня врасплох. Неужели эта женщина так основательно подходит к выбору того, кто получит заветное сокровище?
Направляясь сюда, мы знали, что кто-то из нас умрет, но теперь я нашла другое решение: мы можем обойтись без кровопролития.
Вот только, что мне ответить на каверзный вопрос Эддер?
— Не знаю, — коротко и честно ответила я. — Мне не дано видеть будущее. Я знаю лишь то, что он мой муж, что он отец моего ребенка, что он любит свой народ и желает ему лучшего.
— Тогда ответь мне: он желал своему народу лучшего, когда повел бравых воинов на смерть? Разве ты забыла, сколько демонов и людей пали в войне между Калдвиндом и Фламмехавом? Они все могли бы жить, но Дерек Мёрксверд решил иначе. Плетя нити их судеб, я вынуждена была стать свидетелем ужасных деяний. — Лицо Эддер исказилось в гневе.
Это была не ее война, но она следила за ее исходом. Кто бы мог подумать, что в этом мире есть немой наблюдатель, кто-то, кто пропускает сквозь себя боль всех живых существ. Я и представить подобного не могла. И как же я заблуждалась, думая, что никто не сможет меня понять, потому что не испытал того же. У меня словно появилась сестра-близнец, с которой мы были связаны какой-то особой связью.
— Безусловно, все, что произошло, оставило в моем сердце огромную пропасть, но и в его душе бушевала ледяная буря. Если ты чувствуешь все то, что испытывают жертвы твоих нитей, то почему не заметила страдания Дерека? — Упрекая Эддер, я, конечно, понимала, что это могло плохо закончиться, но у меня не было выбора. Все или ничего.
Эддер обхватила свой подбородок пальцами и задумалась, а Фреда тихо опустилась на брюшко.
Напряжение начало спадать: теперь мы просто разговаривали, и опасность не ощущалась. Эванс стоял неподвижно и молча, видимо, боялся все испортить своим участием.
— Ты права, я кое-что упустила, — согласилась со мной Эддер. — Когда его возлюбленная погибла, он был не в себе. И, о, Боже, как же она мучилась! — воскликнула Эддер и покачала головой.
— Ты можешь сказать мне, кто так поступил с
